Поднялась, оправив юбку, и, бросив на меня пылкий взгляд, направилась к двери.

– Она тебя хочет, – толкнув меня в бок, тихо сказал Олег.

– Ну и что? – чувствуя, как твердеет похоть, пожал я плечами.

– Да ничего… Двадцать шестая комната, она там сейчас одна. Но это так, к сведению…

– Да мне все равно.

– И правильно… Но учти, Женька не только тебя хочет. Ей еще Славик нравится. А он дорожку к ней знает… Это тебе на всякий случай!

Олег взял под столом мою руку, вложил в ладонь красный квадратик импортного презерватива.

– А там ты сам решай…

– Мне надо в туалет.

– Давай, давай, – ободрительно улыбнулся он. – Только не теряйся… А можешь и потеряться. Никто возражать не будет. Даже Славик…

Славик обхаживал девушку Иру, но та, похоже, не очень-то стремилась броситься к нему на грудь. Вполне возможно, что парень направит свои лыжи в протоптанную колею. Генка сегодня успел, этот успеет, а я как был, так и останусь лохом…

Из туалета я прямиком направился в двадцать шестую комнату. Дверь была открыта, свет в комнате не горел.

– Есть кто живой? – шепотом спросил я.

– Это смотря для кого, – так же тихо ответила мне из темноты Женя.

– Да я такой, что и мертвого разбужу…

Ориентируясь по голосу, я подошел к ее кровати.

– Тогда я хочу умереть, – сказала она.

И я почувствовал, как ее руки мягко обвились вокруг моих ног.

– Только убей меня нежно…

От выпитого в недавнем прошлом и дьявольского удовольствия в фантастическом настоящем в голове у меня все перемешалось. Подминая под себя лежащую в кровати девушку, я не сразу понял, кто это, Лиза или Женя…

Когда в комнате зажегся свет, я не сразу понял, что нахожусь в чужой постели и рядом со мной посторонняя девушка. И парня, который стоял передо мной, я видел впервые. И совершенно не понимал, почему он смотрит на меня, как Змей Горыныч на Илью Муромца, и почему его взгляд пышет огнем.

Он ждал, когда я встану с кровати, чтобы убраться из комнаты. Ждал, но не дождался. Тогда он что есть мочи гаркнул на меня:

– Пошел отсюда, козел!

Женя лежала рядом со мной, накрывшись одеялом с головой. Но я все же услышал ее голос:

– Не уходи, он меня убьет!

– Сам пошел! – в свою очередь вызверился я.

– Что ты сказал?!

Парень протянул ко мне руку, чтобы схватить за ухо, но нарвался на мой кулак. Ударил я не сильно, но точно в нос. Шлепок, матерная фраза, кровь… Парень должен был понять, что связываться со мной опасно как минимум для внешнего вида. Но, видимо, кровь из носа хлынула не только наружу, но и залила мозги.

– Убью! – заорал он.

И снова бросился на меня. Но к этому времени я уже был на ногах. Мне даже не надо было увертываться, чтобы защититься от его нервного, но хлипкого удара. Я всего лишь отбил его руку и коротким правым зарядил ему в челюсть… Мне бы остановиться, но я был пьян, мне хотелось наказать этого нахала, а вместе с ним и Генку, обгадившего мою Лизу. Парень прилип к стене, а я снова ударил его в «скворечник» так, что из него разом вылетели все «птички» – на пол он падал без чувств.

– Убили! – оглушительно завизжала Женя.

Не знаю, что на меня тогда нашло, но я ей поверил. Сначала испугался, отчего как был в одних трусах, так и выскочил сначала в коридор, а затем на балкон, перевернув по пути кадку с пальмой. Трезветь я начал уже в полете – со второго этажа на палисадник. Колючий розовый куст, на который я приземлился, окончательно привел меня в чувство, но было уже поздно возвращаться в общагу – и за одеждой, и за тем, чтобы убедиться в том, что никого я не убивал…

Только на следующий день я узнал, что парень был доставлен в больницу с ушибом головного мозга и переломом челюсти. На другой день отнюдь не в торжественной обстановке мне был вручена копия приказа о моем отчислении из института. Также меня обязали явиться к следователю прокуратуры для дачи показания. Оказалось, что по факту нанесения мною телесных повреждений было возбуждено уголовное дело.

На помощь мне пришел Олег. Нет, он не стал ни с кем договариваться, нанимать адвокатов. Он просто дал мне добрый совет.

– У следователя был?

– Еще нет.

– Значит, подписку о невыезде с тебя еще не взяли.

– Пока нет, – удрученно кивнул я.

– И повестку в военкомат ты тоже не получал?

– Нет.

– Это потому что там тормоза. Но ты прояви гражданскую ответственность, сам сходи в военкомат. А следователю скажешь, что повестку получил и не прибыть не мог. Лучше в армию, чем в тюрьму, как ты думаешь?

– Лучше в армию, – не стал спорить я. – Но меня и там достанут.

– А это вряд ли. Никто не станет за тобой ехать… Ты для верности куда-нибудь на Дальний Восток попросись, лучше всего куда-нибудь на дальнюю погранзаставу…

В погранвойска меня не взяли – оказалось, что там нужно было заранее пройти специальный отбор и получить какой-то допуск. Но на сборном пункте я смог заинтересовать «покупателя» в форме морского офицера. Он собирал команду как раз для отправки на Дальний Восток. Я ему приглянулся, и меня зачислили в его группу.

Служба в Военно-морском флоте меня устраивала. Отправлюсь в дальнее плавание, и никакая прокуратура меня не разыщет. Но как оказалось, долгие «круизы» по Тихому океану мне не грозили. Дело в том, что меня зачислили хоть и в морскую, но пехоту…

* * *

Алена не заметила, как проснулась мама. Не поднимаясь со своего места, она повернулась к ней, затуманенно посмотрела на нее:

– Ты что делаешь?

– А-а! Бумаги смотрю, – встрепенулась девочка.

Она чувствовала себя преступником, застигнутым на месте преступления.

– Какие бумаги? – скользнув взглядом по закрытой уже папке, спросила мама.

– Документы. На дом, на все остальное…

Стараясь сохранять спокойствие, Алена вложила папку обратно в сумку.

– Зачем тебе это?

– Скучно потому что. Жду, когда ты проснешься…

– И что, интересно?

– Что там может быть интересного?

На самом деле было очень интересно. Она даже не заметила, как пролетело время… Тайна сама по себе – субстанция интригующая. Алена читала рукопись, которую отец держал от нее за семью печатями, – уже от одного этого захватывало дух… А мемуары – может, и не разорвавшаяся, но бомба. Лиза, Генка, Олег, мимолетная Тома… Веселая молодость была у папы, бурная, можно сказать. Оказывается, в молодости он серьезно занимался боксом. И еще он служил в морской пехоте, о чем почему-то не рассказывал. Теперь ясно, почему он так ловко разоружил и уложил бандитов…