Передвижение наше происходило почти посамой береговой линии, апорой приходилось перемещаться иповодной глади, нонатакой безумной скорости даже столь хлипкая опора ввиде жидкости под ногами казалась крепче любой вытоптанной тропы.

—Вероятнее всего нас будут ждать,— вдруг раздалась вголове мыслеречь мироходца.— Как снаружи, так ивкомплексе.

—Знаю .

—Обязательно попытаются помешать. Боюсь, охрана там будет отменная.

— Иэто знаю,— безэмоционально ответил я. — Они знают начто идут, агрехов уменя надуше из-за убийства невинных хватит напару десятков жизней. Даияуже достаточно искупался вкрови. Так что литром больше, литром меньше, для меня нет никакой разницы. Церемониться нестану, если тыобэтом, поэтому ипойду первым. Тебе нестоит вмешиваться. Впрочем, тыинесможешь.

—Как знаешь, мой реанорский друг,— пробормотал Паллад, авего мыслеречи отчетливо ощущались горестные нотки.— Главное незабывай периодически контролировать себя.

—Постараюсь.

Дальнейший путь прошел вгробовой тишине иэто была единственная беседа сПалладом завремя нашего передвижения. Глаза мои всё также были прикрыты, новодну изтех самых томительных минут ожидания эфирное поле вдруг резко стало натыкаться намножество различных аур. Причем количество тех самых аур продолжало неуклонно нарастать. Уже пяток мгновений спустя следуя моему приказу телепортация начала медленно сбавлять обороты истоило мне разлепить слегка прослезившие веки, как взгляд тотчас устремился всторону столицы Японской Империи. Скаждым последующим рывком Киото приобретало всё более отчетливые очертания.

Уже наподступах ктретьему кольцу эфирное поле передавало отчетливые изнакомые человеческие ауры. Потому как эти сгустки жизни явидел ранее. Они принадлежали хунхузам, которые прибывали вЦарицын наобучение.

Сейчас жеэти ореолы жизни, что ранее всегда были наполнены энергией медленно тлели. Означать такое неоспоримое явление мог лишь один факт: смерть игибель. Ихубили совсем недавно. Причем таких угасающих аур было поменьшей мере около сотни. Они создавали самый настоящий путеводный шлейф изкрови исмерти, который начинался уистоков третьего кольца, после вёл навторое, навтором тот самый шлейф резко разделялся нанесколько групп меньше, ноони всё также продолжали двигаться вперед идостигли заветного места. Первого кольца. Именно там они все иобрывались.

Каждый такой сгусток. Каждая подобная аура. Являлась верной мне жизнью, которая исполняла свой долг доконца. Досамой своей смерти. Иделали они это потому, что яотдал приказ. Всего-навсего один приказ. Злоба, холод ибессилие. Наплыв таких эмоций пожирал изнутри, ночто-либо поделать ятеперь уже был невсилах.

— Пал! Замной!– выдохнул скупо я, быстро меняя своё направление итем самым ступая шаг зашагом пообозначенной кровавой тропе.

Там, где обрывались сгустки жизни, можно ощутить очаги уже затихшей иокончившейся битвы. Совсем недавно они означали эпицентр хаоса ираздора икэтому времени уже пребывало ипребывало множество могущественных аур, которые стекались ктаким местам подобно голодной саранче. Саранча под названием— японские императорские особые войска.

Основная часть густонаселённого мегаполиса оказались позади, истоило нам пересечь границу первого кольца, как впереди явственно начали угадываться очертания огромного ивтожевремя роскошного императорского дворца Госё. Вот только чем ближе мыподступали кместу цели, тем яростнее обострялись все реанорские чувства. Складывалось впечатление, что они влюбой момент готовы выйти из-под контроля, нонет… Это означало, что они предупреждали обопасности. Серьёзной опасности.

Водно измгновений тело вновь состремительной скоростью рвануло всторону дворца. Сирены выли повсему первому кольцу, аколичество столпов, духовных воителей иодарённых продолжало прибывать кодному единственному месту. Они окружали императорскую крепость.

Прямо сейчас хотелось рвать иметать. Истребить всех врагов начасти идобраться досбрендившей суки как можно скорее, новодночасье награнице сознания яощутил еще один очаг хаоса ираздора. Последний очаг. Намоё удивление большинство аур там хоть ипродолжали тлеть, нодве изних всё еще оказались наполнены жизнью.

Две знакомые ауры.

Сучья кровь! Проклятье! Когда яуспел стать таким сентиментальным? Но… ноэто мои люди.

— Пал! Кодворцу! Жди меня там!— рявкнул ямыслеречью, переходя нарык. —Нужен отвлекающий манёвр!

—Сделаю!

Сам жеянавсей скорости рванул чуть правее всторону внешних императорских садов, посреди которых возвышался комплекс изнескольких оборонительных старинных вышек.

Ритм угасания…

* * *

—Мыпоследние, да? Как встарые добрые времена, а?— пропыхтел устало Бетал сширокой улыбкой наокровавленном из-за рассечённой брови лице. Азатем под властью нахлынувшей усталости медленно сполз вниз постене инеторопливо обратил свой взор наединственную уцелевшую женщину извсей группы, параллельно сэтим откидывая несколько ловушек ксамим дверям.— Как ты, Кира?

Причем все слова мужчины тоидело перебивались десятками различных приказов, аихтак называемое укрепление ипоследний оплот брали вполное оцепление.

—Резерв почти пуст,— прошелестела изможденно Ветроградова, медленно открывая изакрывая глаза.

Правда, секунду спустя весьма миловидное побледневшее личико озарилось лучезарной улыбкой.

—Номыдобились своей цели. Выполнили задачу, поставленную господином иглавой,— сглотнула невольно она.— Нашли комплекс. Даже добрались доимператорских садов. Кто еще может таким похвастаться?

—Нашли. Когда господин сюда прибудет, надеюсь, онвдоволь порезвиться сэтими ублюдками,— представляя кровавые сцены перед глазами, ухмыльнулся довольно Каберский, устало откидываясь чуть назад иголовой ощущая прохладную поверхность каменной стены, атакже прислушиваясь квозгласам снаружи.— Секунд через тридцать будут штурмовать. Ядили детонация?

—Яотравительница, так что лучше давай детонацию,— хмыкнула понятливо Кира, вспоминая главное правило хунхузов иначиная медленно собирать остатки магии втеле для самоуничтожения.

—Так даже лучше,— срадушной улыбкой отозвался воитель.— Нелюблю яд. Тогда насчёт три, договорились?

Напредложение целительница лишь утвердительно кивнула.

—Раз,— прозвучал тихий отсчет воителя.— Два…

Вот только дотрёх онтак неуспел досчитать, потому как вэто самое время снаружи стали раздаваться наполненные болью крики, анаряду скриками доушей выживших хунхузов донесся ужасающий треск молнии. Такой звук был доболи иотчаяния знаком им. Причем вкромешной тьме каменной вышки убийцы отчетливо лицезрели тёмно-алые отблески.

—Неможет быть…— прошептал неверяще Каберский, изо всех сил цепляясь застену икраем глаза заглядывая вкрошечную щель.