А то, что Деканозов был человеком Берии, особых сомнений не вызывает. Они могли познакомиться в Баку еще до революции. Точно известно, что Деканозов с июня 1921 года работал в АзЧК, а с марта 1922 года — в Секретно-оперативном отделе, у Берии. Потом последовал за ним в Грузинскую ЧК, потом в полномочное представительство ОГПУ, затем на партийную работу и дальше в Москву. В мае 1939 года Деканозова перевели в Наркомат иностранных дел.

Есть свидетельства, что сходная информация поступала и от знаменитой немецкой актрисы русского происхождения Ольги Чеховой, которая была советской разведчицей, причем в числе особо ценных нелегалов. Сама она отрицала подобное, но сын Берии Серго в своей книге «Мой отец — Лаврентий Берия» подтвердил эту информацию. Сергей Лаврентьевич писал: «Меня нисколько не удивляет, что органы госбезопасности бывшего Союза, а ныне России, не смогли подтвердить причастность Ольги Чеховой к деятельности советской разведки. Наверняка таких документов нет. Объяснение простое: мой отец ни тогда, в сорок пятом, ни позднее решил ее не раскрывать. Случай, должен сказать, довольно типичный. По картотекам органов не проходили — знаю это совершенно точно — сотни фамилий. Отец считал, что «настоящего нелегала через аппарат пускать нельзя…». Чехова была связана с моим отцом много лет».

Так ли это было на самом деле? Ольга Чехова в мемуарах писала, что ее перестали приглашать на правительственные приемы еще до начала войны, поскольку однажды она уехала с такого мероприятия слишком рано — а покидать прием, прежде чем уедет сам фюрер, не полагалось. Но переводчик Валентин Бережков, работавший со Сталиным и Молотовым, в своей книге «С дипломатической миссией в Берлине. 1940–1941» вспоминал, что на всех правительственных раутах в честь Молотова в Берлине рядом с руководством Третьего рейха непременно присутствовала и Ольга Чехова.

Сохранилось много свидетельств, что она была дружна и с Евой Браун. А вот как описывал отношение Гитлера к Чеховой знаменитый генерал-танкист Гудериан в своих «Воспоминаниях солдата»: «28 мая министр иностранных дел Италии граф Чиано посетил Берлин. Министр иностранных дел рейха устроил в его честь большой прием. Чтобы принять больше гостей, он разбил две большие палатки, образовавшие одну общую крышу над всем его садом. Но в эти майские дни было очень холодно, и палатки пришлось протопить. Трудновыполнимая затея! Гитлер тоже присутствовал на этом торжестве. Гостей развлекали легкими сценическими представлениями, например танцами Гёпфнеров, на которые собрались в одной из палаток, где для этой цели была оборудована сцена. Пришлось обождать некоторое время с началом представления, так как Гитлер хотел сидеть рядом с Ольгой Чеховой, которая вот-вот должна была приехать. Гитлер любил людей искусства и охотно бывал в их обществе. Предостеречь Гитлера от войны — такова, вероятно, была политическая цель визита Чиано. Мне трудно судить о том, выполнял ли он это поручение Муссолини с достаточной энергией и последовательностью до самого конца своего визита».

Игорь Бунич в книге «Гроза. Кровавые игры диктаторов» подробно описывает, как с началом Второй мировой войны некогда блестящая и шумная дипломатическая жизнь в Берлине поблекла. Стали выглядеть нежилыми и заброшенными посольские особняки с окнами, затянутыми светомаскировочными шторами… «Дипломаты, аккредитованные в Берлине, обращались больше друг с другом, нежели с германским министерством иностранных дел, бесконечно устраивая всевозможные рауты, главной целью которых было получение нужной информации даже на уровне простых слухов. А слухов в первые месяцы 1941 года по Берлину ходило великое множество, главным образом о перспективах дальнейшего хода войны. Когда начнется вторжение в Англию? Скоро ли вступят в войну Соединенные Штаты? Будет ли нарушен нейтралитет Швеции, Швейцарии и Турции? Каковы дальнейшие планы Советского Союза?

Сам посол Владимир Деканозов вращался в самых высоких кругах нацистского общества, и чаще всего — с рейхсмаршалом Герингом, который принимал советского полпреда в своем поместье Каринхолл, обставленном со средневековой роскошью… Пока советский посол вел приятные, полезные и взаимообогащающие беседы с руководителями Третьего рейха, его подчиненные тоже трудились не покладая рук. Валентин Бережков был неизменным лицом, представляющим посольство СССР на всех дипломатических раутах. Там же присутствовала и вся берлинская богема, изнывающая от скуки в пуританских ограничениях военного времени, очаровательная Ольга Чехова — кинозвезда, от которой млели все нацистские бонзы, начиная с самого Гитлера, неизменно приглашающего племянницу великого классика русской литературы на все торжества в имперской канцелярии…»

А вот Павел Судоплатов в своих мемуарах приоткрывал и другую сторону тогдашней жизни артистки: «Помимо этих источников, в 1940 году к ним добавились сотрудничавшие с нами на основе доверительных отношений и вербовочных обязательств знаменитая актриса Ольга Чехова и князь Януш Радзивилл, имевшие прямой выход на Геринга. Резиденту НКВД Гудимовичу вместе с женой Морджинской удалось в Варшаве создать мощную группу, осуществлявшую тщательное наблюдение за немецкими перевозками войск и техники в Польшу в 1940–1941 годах. Серьезные агентурные позиции мы имели также в Италии. Резиденту Рогатневу, «Титу», удалось привлечь к сотрудничеству племянника графа Чиано…»

Кроме того, по словам Судоплатова, «актриса Ольга Чехова, бывшая жена племянника знаменитого писателя, была близка к Радзивиллу и к Герингу и через родню в Закавказье связана с Берией…»

Князь Януш Францишек Радзивилл, один из знатнейших польских аристократов, получил в Германии образование в области экономики и юриспруденции, был членом правительства Польского королевства, созданного в 1916 году после оккупации Германией и Австро-Венгрией принадлежавшей Российской империи части Польши. Это правительство просуществовало до объявления независимости Польши в ноябре 1918 года. Потом он был верным сторонником Пилсудского, хотя и противником каких-то аспектов проводимой Пилсудским политики «санации», прежде всего преследования оппозиции.

17 сентября 1939 года принадлежавшая Радзивиллу ординация Олыка оказалась на советской территории и перестала существовать. Сам князь через три дня был арестован НКВД и помещен во внутреннюю тюрьму на Лубянке, где его допрашивал лично Лаврентий Берия. Радзивилла выпустили через три месяца — вроде бы по просьбе итальянской королевской семьи. Павел Судоплатов в своих воспоминаниях пишет, что Станислав Сосновский, бывший резидент польской разведки в Берлине, также арестованный НКВД и согласившийся сотрудничать, предложил использовать связи Радзивилла, сделав его посредником между советским руководством и Германом Герингом. Радзивилл и Геринг были хорошо знакомы, регулярно вместе ездили на охоту в Ромницкую пущу.

Судоплатов утверждает: Берия сумел убедить Радзивилла принять на себя эту роль посредника между Сталиным и Герингом ради решения деликатных вопросов во взаимоотношениях СССР и Германии.

Зиму 1939/40 года Радзивилл провел в Варшаве. В начале 1940 года он выехал в Берлин, чтобы добиться снижения масштаба гитлеровских репрессий в Польше. Судоплатов утверждал, что именно он занимался организацией этого отъезда.