На рисунке действительно был изображен человек, одетый в шикарный офицерский мундир. Приятный, Хуттунену он сразу понравился. Но его до глубины души возмутило то, как немцы отнеслись к этому близкому ему по духу человеку. В книге говорилось, что «полиция вмешалась и доставила его в психиатрическую лечебницу для медицинского осмотра с диагнозом психопат, типа вруна и путешественника». Финскую точку зрения на данный вопрос представлял Фабрициус, он утверждал, что пациента «пока нельзя считать преступником, но в цивилизованном обществе недопустимо, чтобы человек зарабатывал на жизнь, теша публику лживыми историями, пусть даже увлекательными и веселящими народ».

Хуттунен разозлился и отбросил книгу. Можно представить, что за осмотр немцы устроили бедняге, а это когда было! У них-то врачи построже будут, чем в Оулу, хотя в Оулу был сущий ад.

Следующие дни Хуттунен провел в усердном учении: выполнил задание по письменной речи, прочитал раздел о главных и придаточных предложениях.

Особенно ему понравились примеры сочинительных и подчинительных предложений:

«Награда за усердие — большое счастье, усердие гонит сон»;

«Мы идем в поход и проведем в лесу весь день»;

«Мы пойдем в поход, только если будет тепло».

Содержание заинтересовало отшельника гораздо больше грамматической структуры. Он думал о своих походах, к сожалению, ему придется так все лето гулять, несмотря на холод. Уж пристав Яатила об этом позаботится.

Хуттунен познакомился с глухими и звонкими согласными в конце слова — удивительно, взрослые люди, а занимаются ерундой — сочиняют правила для таких очевидных вещей. Гораздо понятнее была глава о редукции гласных. Хуттунен попробовал некоторое время говорить как написано и смеялся до слез. Хорошо, что никто не слышал.

Учебник по экономике и праву заинтересовал его гораздо больше, чем письменная речь. Учебник написали некие И. В. Кайтила и Эса Кайтила. Они что, родственники? Или супруги?

Текст был сухой, но информация подавалась ясно и просто. Для домашней работы надо было прочитать только первые двадцать страниц. Дождливых дней было достаточно, и Хуттунен проштудировал всю книгу от корки до корки. Затем приступил к домашней работе.

В первом задании требовалось сравнить оптовую и розничную торговлю. Хуттунен подумал о Терволе.

После ответа он добавил комментарий от себя:

«В нашей деревне розничный торговец Тервола продает еду душевнобольным только при виде топора. Легче у оптовика купить, чем у него».

Интересный был вопрос и про Банк Финляндии — почему он не выплачивает проценты по вкладу. Хуттунен ответил, что Банк Финляндии — центральный банк страны, так писали Кайтила и Кайтила. Он хотел еще дописать в качестве примера банкира Хухтамойнена, который вкладчикам не то что проценты, даже сбережения не возвращает, в общем, ведет себя гораздо хуже, чем Банк Финляндии, но потом передумал. Какое дело Обществу народного просвещения до личных дел Хуттунена? Здесь главное учеба, а не то, как Хухтамойнен ведет банковские дела.

«Что такое рамбурсный кредит? Что такое облигация?»

Экономические термины казались Хуттунену забавными и хорошо запоминались. Жаль, он в молодости не изучал экономику. Учеба давалась ему удивительно легко, да и в жизни могла пригодиться. Вот если богатый предприниматель начал бы выть, ему, наверное, сошло бы это с рук, другое дело, когда простой мельник стал голос подавать. Хорошо, хоть сейчас он взялся за ум.

Хуттунен предвкушал день, когда получит диплом об окончании экономического факультета. Наверное, к Рождеству уже пришлют, он быстро учится. Если здесь, в лесу, он пройдет всю программу, никто больше не посмеет его называть сумасшедшим дураком. Заплатит приставу двойной штраф за вой, и, кто знает, может, ему разрешат вести бухгалтерию оптовых закупок на каком-нибудь складе. Или он уедет в другую губернию и устроится на мельницу, если таковая найдется.

Тут Хуттунен вспомнил, что не сможет получить диплом на свое имя: из соображений осторожности курс был записан на Пииттисярви, значит, и диплом выпишут на почтальонишку. Хуттунен будет владеть знаниями, но без бумажки они ничто.

С другой стороны, для Пииттисярви будет ощутимая польза. Так, старик носил себе письма и пил самогон, а тут с неба свалился диплом экономиста. Умей он вести дела, быстро бы поднялся до заведующего почтовым отделением. Тот, что сейчас, похоже, вообще не учился экономике.

Хуттунен попытался представить Пииттисярви в роли заведующего: старик будет сидеть за широким столом, на носу очки и ставить официальные печати на заказные письма.

Бедный изгой порадовался этой картине и стал собирать учебники.

Да все равно, кто из нас станет ученым, Пииттисярви или я, подумал отшельник, вспомнив принцип переучета.

Пятница выдалась теплая и облачная. Хуттунен положил готовые домашние задания в конверт, написал письмо председательше, наклеил марки и отправился к почтовому ящику. Там, наверное, его уже ждет несколько газет, а может, и еще что, например письмо от Розы.

К вечеру Хуттунен был на месте. Он крадучись приблизился к заветной сосне. Никого нет, место надежное. В ящике лежали несколько газет и письмо от Розы. В нем она горячо объяснялась ему в любви и сообщала, что его продолжают искать на восточном берегу реки Кеми. Говорят, что пристав разозлился и страшными словами отругал полицейского Портимо за то, что тот все лето не может его найти.

В газете «Вести Похьолы» было объявление о соревнованиях по легкой атлетике, которые пройдут в воскресенье на деревенском стадионе, около церкви. Сам губернатор обещал присутствовать, как раз ехал к ним с проверкой. В газете была описана программа соревнований и визита губернатора.

Хуттунен тоже хотел посмотреть соревнования. Почему нет? Если забраться на высокий холм или на дерево и смотреть в бинокль Эрвинена… Крики со стадиона, ясное дело, досюда не долетят, но это не важно. Главное, увидеть, кто победит, ну и самого губернатора, конечно.

— И за билет платить не надо.

В воскресенье Хуттунен затемно покинул Жилой Склон, чтобы успеть к церкви, пока жители деревни не проснулись. Он, как всегда, взял рыбацкую лодку, привязанную на берегу, и переплыл реку Кеми.

Деревня спала. Утро было прохладное, почти осеннее, еще не рассвело. Хуттунен стал искать подходящее место, чтобы следить за соревнованиями и при этом оставаться незамеченным.

Рядом с деревней было два крутых пригорка, но они не подходили, так как с одного были видны лишь крытая дранкой крыша новой церкви и колокольня, а вид с другого закрывала сама колокольня. Третий вариант — смотреть соревнования издалека, с сопки Реутуваара, но на таком расстоянии даже в сверхсильный бинокль Эрвинена не разглядишь спортсменов.

Самый лучший обзор был с башни пожарной станции, но туда не очень удобно лезть, потому что на первом этаже жил дорожный мастер. Оставался единственный вариант — колокольня новой церкви. Но как туда пробраться?