В один момент вся, как на ладони, открытая, доверчивая и беззащитная. Как на пляже после моей разрядки. Согласная на всё. В другой — ребус, шарада и задачка по высшей математике в одном флаконе. Закрытая и хитрожопая. Вот как сейчас.

И опять что-то в своей головке гоняет, мудрит, просчитывает.

Но, мля, в любой из этих периодов безумно привлекательная.

Хочу её до одури!

Хоть иди в ванную и передергивай, словно пацан малолетний.

Ну, погоди, Ёжик!..

Один день остался…

Всего ОДИН!

Фиг соскочишь у меня потом.

Еще и улыбочки эти с Пашкой…

Перетопчется засранец мелкий! Пусть сразу губу закатывает! Я свою девочку никому не отдам.

Столько ждал…

Моя! И точка!

Раздеваюсь и иду в душ. Наконец-то, этот бесконечный день закончился.

Вымотался, как собака. Не столько трое придурков на пляже умотали своими псевдо-крутыми действиями, сколько бывшая жена и уже бывшая любовница.

Вот тебе и тихая, понимающая женщина!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Ни-хре-на!

— Игнат! Ты не можешь так со мной поступить! — сменила пластинку Полякова, когда взывания к моей совести ей не помогли.

Да. Я приехал сегодня вечером в её дом, чтобы расстаться по-хорошему. Не бросать же любовницу по телефону. Всё-таки столько лет вместе были.

Но… красиво не вышло…

Сначала на меня давили с точки зрения морали. Столько лет вместе. Почти семья. Она для меня всё и на всё, а я — потребитель и моралист, что не может ей до сих пор простить единственной ошибки. То бишь, аборта.

Ведь можно переступить и начать с нуля, забыть, сделать вид, что не было ничего. Подобрать суррогатную мать, взять малыша из приюта, раз мне так хочется ребенка. Но, главное! Быть вместе. С ней. Ведь мы женились по любви, а это чувство не может так просто исчезнуть.

И я ее до сих пор, оказывается, люблю, просто наказываю за совершенное. Но уже достаточно, ведь она тоже пострадала. И да, она никому теперь не нужна. И я не имею морального права её оставлять.

— Лариса, прекращай этот бред. — не выдержал двадцатиминутного концерта одного актера. — Мы с тобой договаривались о свободных отношениях изначально. И о том, что разойдемся тихо и мирно, когда наступит время. Ты согласилась. Не надо теперь этой драмы и вырывания волос на голове.

— Но я думала, что ты изменишься! Оценишь мои старания.

— Нет, ничего не изменилось. У нас был просто хороший секс. Вот и всё.

— Так зачем расставаться-то? Ну поиграешься ты со своей малолеточкой, надоест — бросишь её. А я подожду.

— Потому что я хочу двигаться дальше. Строить отношения, создавать семью, а не топтаться в болоте.

— То есть я — болото?

— Нет, наша связь… Которую давно нужно было разорвать.

— Ну чего тебе не хватает? Ребенок нужен? Так я согласна! Хоть завтра. Можешь даже этой новой своей заделать, а я воспитаю. Будет наш с тобой. Не проблема.

— Не говори ерунды!

Развернулся, чтобы уйти в этот раз навсегда. И поразился цинизму, что звучал в голосе бывшей жены.

Она никогда не хотела ребенка и не скрывала этого. Но вот так говорить о живом человечке, обсуждая его рождение, как покупку игрушки в магазине… У меня даже в голове не укладывалось такое.

И пусть к расставанию подтолкнул глупый поступок Ларисы с засосом, жалел только об одном. Что не разглядел её тайных мыслей раньше и тем самым подарил ненужную надежду.

Хотя, стоило ли удивляться. Это я выполнял условия нашего договора, а она строила наполеоновские планы.

Выключаю воду и, обернув полотенце на бедрах, иду к окну. Хочется подышать перед сном прохладой.

Воспоминания о бывшей неприятно бередят душу. Столько лет жить вместе, а так и не узнать человека до конца.

Неприятно.

Облокачиваюсь кулаками на подоконник, закрываю глаза и отключаю все мысли.

Всё. Забыть и не думать.

Теперь у меня другая жизнь и другая женщина… С которой, очень надеюсь, всё получится.

Открываю глаза, решая, наконец-то, ложиться…

И офигеваю…

Лера стоит на улице и мило болтает с Павлом прямо у меня под окном.

Интересное кино…

Прищуриваюсь, разглядывая эту занятную сцену. Вся расслабленность стекает, как дождевая вода с зонта.

Хм! А я, оказывается, ревнив!

Кулаки сами собой сжимаются и даже хрустят. И почему-то появляется очень сильное желание устроить Павлу внеочередную тренировку, включающую наш с ним спарринг.

Радует лишь то, что малышка стоит пусть и рядом с парнем, но по вербальным признакам понятно, что ей не совсем комфортно. Руки обхватили тело в защитном жесте. И она отступает, как только замечает его движение в свою сторону.

Весенняя будто чувствует мой взгляд, резко оборачивается и задирает голову вверх. Находит меня и расслабляется… Искорки в глазах загораются ярче, и улыбка становится более естественной.

Вот и ладушки!

Меня такой расклад очень устраивает.

Киваю, зовя в дом и получаю согласие в ответ.

И улыбка сама собой появляется на губах.

После того, как уснула в третьем часу, моё утро начинается с обеда. Выбираться из кровати не тороплюсь, срочных дел никаких, а, чтобы поговорить с родителями, бежать умываться и одеваться необязательно.

- Привет, родная! Как дела? — голос папы на том конце «телефонного провода» звучит сочно и радостно.

Хорошо представляю, как он сидит в кресле-качалке на веранде и, не торопясь, смакуя, раскуривает свою любимую трубку.

— Приве-е-ет! Отлично! Только проснулась, еще даже не вылезала из-под одеяла. — улыбаюсь в ответ, стараясь передать по связи и своё прекрасное настроение.

— Отсыпаешься в отпуске?