class="p1">Через три дня Мартина выписали из больницы. Жанна просто сказала сыну, что ему никогда больше не придется встречаться с Марком. Она не стала вдаваться в подробности сцены в редакции; отныне память об этом человеке следовало изгнать из их жизни. Жанна за сутки нашла только-только освободившуюся трехкомнатную квартиру, откуда съехала пожилая дама, перебравшаяся в дом престарелых. Таким образом они с Мартином оказались в обстановке, словно уцелевшей с семидесятых, и поужинали на кухне за столом, накрытым невообразимой коричнево-оранжевой клеенкой. Из гостиной доносилось громкое тиканье стенных часов – истинная диктатура секунд. На этом островке безвременья покой снова казался возможным.

Они восстановили прежнюю неразрывную связь, взаимно оберегая друг друга. Конечно, случались и тяжелые моменты; из такой истории невозможно выйти без потерь. Жанна избегала упоминать о том, что Марк одолевает ее посланиями, чередуя отрицание вины и признания. А Мартин забывал рассказать о своих ночных кошмарах и внезапных пробуждениях. Чтобы отвлечься, они отправились в Лондон по следам своего прошлого. Перед могилой Джона нахлынули воспоминания, самые чудесные и нежные. Они даже умудрились выпить кофе с Розой – на сей раз та щеголяла оранжевой шевелюрой. Роза объявила, что выходит замуж; конечно же, ее свадьба станет еще одним поводом вернуться в Англию. Хотя в сознании Мартина бывшая няня ассоциировалась с его личной трагедией, сейчас ему вспоминались лишь прекрасные моменты. По правде говоря, он уже реже думал о «Гарри Поттере». Можно сказать, недавние события отвлекли его внимание. В конце концов он спросил себя: «Может, следовало пройти через еще бóльшую боль, чтобы не зацикливаться на том, что так меня мучает?» Это предположение вызвало у него легкую улыбку – тень английского юмора.

6

В конце октября с Жанной связался один британский журналист, задумавший написать книгу о том, как начиналась эпопея «Гарри Поттера». История должна была отталкиваться от первых слов, написанных Дж. К. Роулинг, и завершаться съемками фильма. Питер Тейлор – так звали журналиста – естественно, заинтересовался подробностями кастинга и начал поиски другого мальчика, о котором упомянула Дженет Хиршенсон. Благодаря регистрационной записи, где значилась фамилия родителей, журналист разыскал Жанну. «Мой сын не хочет об этом говорить…» – сразу же ответила она. Проявив незаурядную настойчивость, он все же сказал, что приедет в Париж встретиться с ней.

Жанна долго колебалась, боясь разбередить рану, но в результате передала разговор сыну. Мартин подтвердил, что не желает ни с кем обсуждать эту историю. Но мать выдвинула новую гипотезу:

– Может, тебе пойдет на пользу поговорить об этом.

– …

– А главное… так ты определишь свое место во всем происшедшем.

– Место? Но я не хочу выглядеть самым большим лузером всего проекта.

– Но ты не провалился. Они выбрали другого, вот и все.

– Не важно, я не хочу, чтобы меня упоминали.

– Извини, просто мысль показалась мне интересной.

– Я понимаю, мама. Но мне дурно делается оттого, что я никак не могу через это перешагнуть и переключиться на что-то другое. Я мог бы тебе сказать, что завидую, но здесь нечто куда большее.

– Тогда что это?

– …

– Скажи мне.

– Иногда мне кажется, что у меня украли мою жизнь.

Жанне слова сына показались чудовищно жестокими. Она попыталась убедить его, что он преувеличивает. Никогда раньше он не выражал своих чувств с такой прямотой. Как жить с мыслью, что твое место занял кто-то другой? Полное ощущение, что тебе суждено все оставшееся время провести на приставном стуле. В конце концов Мартин смягчился, но и речи не могло быть о встрече с журналистом. Жанна попросила последнего отнестись с уважением к стремлению сына сохранить анонимность. В книге он появится как другой мальчик или тот, кто едва не стал Гарри Поттером. Мартин останется между строк.

7

Жанна решила больше не пытаться убедить сына заговорить. Наоборот, она последовала его советам и отныне избегала затрагивать табуированную тему. Вообще-то, она прекрасно владела искусством умолчания. И естественно, больше не пыталась ничего исправить.

Путь к обретению покоя предстоял долгий. Однако в школе дела Мартина шли нормально, хотя он и начал учебный год с месячным опозданием. Верный своему принципу, гласившему, что главное – это защита, он по-прежнему избегал завязывать дружбы. А раз уж его никто не приглашал на выходные, он проводил свободное время, просматривая фильм за фильмом, так что стал довольно продвинутым киноманом. Иногда Жанна приоткрывала дверь его комнаты и смотрела, как сын живет в своем пузыре. Точь-в-точь как его отец. Ничто, кажется, не успокаивало Мартина больше, чем такого рода рандеву с самим собой. Борясь с одиночеством сына, Жанна иногда приглашала в дом гостей. Но не могла же она открытым текстом предупредить визитеров: «Главное, ни слова о „Гарри Поттере“!» А потому она звала в основном замшелых политологов, с которыми можно было спокойно обсуждать что угодно, от положения в Бирме до Украины. Короче, чтобы развлечь сына, она устраивала смертельно скучные посиделки. Между прочим, гостей неизменно удивлял уровень культуры Мартина; он с легкостью рассуждал о текущих геополитических проблемах. Не зная, что он живет под приговором своего прошлого, ему предрекали большое будущее.

И эти предсказания оказались верными. На следующий год он получил свой диплом бакалавра с оценкой «очень хорошо». Однако недели, предшествовавшие экзамену, оказались особенно напряженными. Прошел слух, что одна из тем по философии будет связана с «Гарри Поттером». В некоторых школах на экзамене уже предлагали ученикам такие вопросы, как «Принадлежит ли Дж. К. Роулинг к последователям Сартра?». Этот вопрос сопровождался отрывком текста, где описывалась колдовская Шляпа, которая определяла, в какой колледж отправится новый ученик Хогварца. Не намекает ли подобная трактовка роли случая в выборе, который мы делаем, на знаменитую мысль философа: существование предшествует сущности?[43] Для Мартина такой билет оказался бы фатальным. В любой момент, даже в самый неожиданный и неподходящий, он мог стать жертвой новой атаки «Гарри Поттера». Мартин испытал облегчение, прочитав выпавшую ему тему: «Нуждаемся ли мы в другом человеке, чтобы осознать себя?»

Вечером после объявления результатов они отметили хорошую новость бокалом шампанского. Они праздновали вдвоем, но этого хватало для радости. До сих пор Мартин отмахивался от разговоров о своем будущем. Он всегда отвечал матери, что не стоит беспокоиться, он найдет свою дорогу. Много недель назад он заполнил досье по профессиональной ориентации и в результате записался на факультет литературы и истории. Но в глубине души он прекрасно знал, что по-прежнему будет стараться избегать тесных контактов. Два последних года в лицее были изнурительными. Итак, вопрос оставался открытым. Чем он будет