– Ты что? – испуганно прикрикнула на него Марина. – Все испортишь!

– Не испорчу, – покачал головой Банда, – я аккуратно. Никто и не заметит.

Марина кивнула, но все-таки не позволила ему долго перекусывать.

– Раздевайся, – коротко приказала она и принялась стягивать с себя платье.

– Что ты сказала? – не понял сразу Александр. – Что я должен сделать? Раздеться?

– Ну да, – без всяких эмоций ответила Марина. – Ты что же, одетым париться будешь?

– Париться? Мы так не договаривались.

– Мы договаривались с тобой, что я тебе помогу, – спокойно произнесла Богданова. – Это все входит в мой план. А что касается удовольствий, то мне хватило их в молодости.

Банда, который выискивал на подносе кусочек повкуснее, наконец обернулся. Марина стояла перед ним практически обнаженная.

– Ты все еще ничего, – присвистнул он, – только зря стараешься, мне сейчас не до развлечений.

Вот потом…

– Отстань! – отмахнулась Марина. – Давай лучше сам разоблачайся. Или, может быть, хочешь, чтобы я тебе помогла? Не дождешься! Терпеть не могу раздевать мужиков.

Теперь на ней оставались только трусики, практически ничего не скрывавшие – тонкие полоски материи, одна из которых целиком исчезала между ягодиц. Как раз в тот момент, когда Банда обернулся, Марина надевала маленький фартучек и наколку, которые вытащила из принесенной с собой сумки Несмотря на то, что момент был совершенно неподходящий, Александр не смог не отметить, что фигура у Марины просто великолепная и, на его вкус, стала даже немного лучше со времени их давней встречи.

Теперь это была фигура зрелой женщины. Мраморные чаши грудей сохраняли идеальную форму. Втянутый упругий живот закруглялся идеальным овалом с воронкой пупка в самом центре. Очертания стройных бедер не портила ни одна капля лишнего жира.

Банда готов был позабыть о цели своего прихода, но Марина вернула его к реальности, произнеся нарочито грубо:

– Ну что, насмотрелся? Тогда раздевайся сам.

Или, может быть, тебе все-таки помочь?

Она протянула к нему руки, словно и вправду собираясь помочь ему раздеться. Но это уже было бы для Банды слишком – он чувствовал, что еще чуть-чуть, и выдержка окончательно оставит его Придется выйти из игры на полчасика, а такого он не мог допустить. Поэтому он отстранился от Марины и стал быстро раздеваться. При этом он искоса поглядывал на Марину и потому заметил, что его тело тоже интересует ее. Он заметил испуг и даже некоторое сочувствие на лице женщины, когда из-под майки показался шрам.

– Ты и впрямь долго воевал? – спросила она.

– А ты, Марина, еще не поняла, что мы с тобой попали на войну?

– На войне всегда нужны те, кто стоит за барной стойкой.

– В таком виде?

– Тебе не нравится?

– Ты стала лучше, – польстил самолюбию женщины Банда.

– Самое странное в том, – улыбнулась в ответ на комплимент Марина, – что я не чувствую себя сейчас обнаженной. Профессиональная привычка. Наденешь наколку, передничек – и ты в униформе. Хоть и с голой задницей, а в голове глупых мыслей нет.

– Наколка – это звучит по-зэковски.

– А смотрится как?

– Лучше без нее. Обнаженное тело и булавки несовместимы, – вернее, несъедобны, – ответил Бондарович, отправляя в рот еще один кусок вяленого мяса.

– Не мародерствуй, – остановила его Марина – Вновь военная терминология…

– Что поделаешь.

– Меня уверяли, будто находиться рядом с тобой опасно. Ты что, любовница какого-нибудь авторитета?

– Тебе обязательно это знать?

– А вдруг поможет делу?

– Это может только помешать, – ответила Марина.

– Муса Корд, – наугад сказал Бондарович. Теперь его куда больше интересовало выражение глаз женщины, чем доступные взгляду прелести ее тела.

Марина молча кивнула, но тут же немного испуганно добавила:

– Это уже почти в прошлом.

– Да, – задумчиво произнес Банда, – ничего себе протекция.

Он поддразнил Марину:

– Познакомься, Муса, этого парня я встретила совсем случайно, он мой бывший любовник, как и ты…

– Может, хватит паясничать?

Александр закончил раздеваться, оставшись в чем мать родила.

– А теперь что? – спросил он, поеживаясь. – Может, мне смокинг надеть?

– Зачем? – удивилась Марина.

– Ну-у.., чтобы быть тебе под стать, – стараясь говорить серьезно, ответил Банда. – Если официантки здесь ходят в одних передничках, то официанты, я думаю, в одних пиджаках.

– Передники… – зло сверкнула на него глазами Марина. – Да, я в «переднике», а ты в «заднике». И какого только черта я с тобой связалась?

– Мы коллеги – официант и официантка.

– Здесь нет официантов, – серьезно ответила Марина. – Просто я взяла этих лохов-охранников на пушку. Они думают, будто такие крутые, всех знают и никого постороннего не пропустят. А вот видишь, как все просто. Нет, ты не будешь прикидываться официантом. Ты будешь выглядеть как гость, а гостей здесь ни о чем не спрашивают. Если уж ты сюда попал, значит, свой. Вот, надевай.

Она вытащила из своего пакета простыню и протянула ее Банде.

– Спасибо, Марина, – сказал он, наматывая на себя простыню наподобие римской тоги. – А тебе ничего не будет за это?

– А кто узнает? – пожала она роскошными плечами. – На нет и суда нет.

– А те, на входе? – с сомнением спросил Банда. – Они ведь меня видели.

– Так там служебный вход, – объяснила она, – гости через него не ходят.

– А выбраться отсюда как?

– Ты передумал встречаться с Мусой?

Банда усмехнулся: «Неужели она решила, что я беспокоюсь о собственной безопасности?»

– Для меня, дорогая, выбраться отсюда не проблема, но я не хочу, чтобы у тебя возникли из-за меня неприятности.

– Правда?

– Правда.

– Через главный вход, – ответила Марина. – Ты не беспокойся, я твою одежду в раздевалку перенесу. Будет лежать в ячейке. Ключ отдам тебе где-нибудь в зале с бассейнами или в комнате отдыха, так что тебе не нужно будет сюда возвращаться.

Выйдешь со всеми, потом аккуратненько исчезнешь, а машина же с обратной стороны стоит. Теперь темно, никто и не заметит. Ну давай, иди, а то еще войдет кто. Мусу Корда найдешь – попробуй с ним поговорить, тут ведь только избранные. Большего я для тебя сделать не могу.