— Никогда не поздно попробовать и передумать! — он улыбнулся и выдернул пробку.

Маг не рассчитал силы — красная жидкость выплеснулась через горлышко и залила ему грудь. Амаранта подбежала к Галару и обняла, словно в ее силах было удержать иллюзию, разваливающуюся на куски, как истлевшая материя.

— Я впервые так неосторожен! Не переживай, моя дорогая — это всего лишь вино.

* * *

Моран открыла глаза и смотрела в темноту потолка несколько секунд, не сразу осознав, где находится. Ее спина затекла до бесчувствия на холодных плитах пола. Камин прогорел — угли едва светились красным. Правая ладонь влипла в вязкую жидкость, — лампа опрокинулась, и масло вытекло, напоминая своими очертаниями лужу крови в подвале Галадэна. «Ты убила Галара», — обвинял Сирион в который раз, и впервые Амаранта не стала возмущенно оправдываться. Она со стоном перевернулась на бок.

— Сколько прошло времени? Ночь или утро?

Непонятно. На нижнем этаже борделя нет окон, а наверху они закрыты ставнями изнутри. Моран добрела до входной двери и отодвинула засов, показавшийся ей в два раза тяжелее, чем с вечера. Утро. Дождь. Потемневшие от влаги черепа внушают еще большее отвращение, чем сухие. Туман и запах леса, шорох капель и сырой промозглый ветер. Амаранта остановилась в проеме, вглядываясь в серость непогоды.

— Венденский анклав ассасинов. Айворт. При поддержке королевы севера этот жестокий эльф стал Верховным советником ордена. Я — убийца, как и Хан. Кровь Галара на наших руках, а не на твоих, верно, Сирион? Ты это хотел доказать? Что предательство, пусть и невольное, может разрушить чью-то судьбу? Мне ли не знать! Ты уверен, что я — бесчувственная сволочь? Не буду тебя разубеждать, не вижу в этом смысла! Ты рассчитываешь мучить одержимую, пока существует мир? Не выйдет. Однажды мое тело перестанет бороться, и душа станет свободной. Ты не властен над ней, хозяин цитадели, и никто не властен! Как долго я буду разговаривать сама с собой? Что ты такое? Демон? Астарот не боялся показаться, он — честнее!

Ответа не было. Моран тщательно вытерла вымазанную в масле ладонь о мокрый мох и пошла по дороге, ступая прямо по головам безымянных жертв. Миновав площадь трех тронов, широкая мостовая повернула к огромному дому. Он стоял обособленно, окруженный дорогой со всех сторон и мертвенно чернел голыми ветвями деревьев.

— Заброшенное жилище — неприятное зрелище, а умершее — вдвойне. Только почему все деревья высохли? Что их убило?

Незапертые двери жуткого дома поскрипывали, покачиваясь от сквозняка. Амаранта вошла внутрь, широко распахнув обе половинки. По обонянию ударила застарелая тошнотворно-въедливая вонь. Моран показалось, что она летит в пустоту, так закружилась голова. Но виноват в этом был не только запах, но и пол, имеющий форму воронки, все более крутой к центру. Ее отверстие закрывал плоский металлический люк.

— Что это? Кладовая для припасов? Вход в подземелье? — осторожно двигаясь по краю, Моран обошла помещение, заставленное ларями с массивными крышками, как попало окрашенными в бурый цвет. Ни печки, ни мебели, зато наверх ведет лестница, а со второго этажа сочится тусклый свет.

— Не надо сюда подниматься! — прошептала Амаранта, но ее ноги помимо воли продолжали отсчитывать ступени, — откуда вонь? Почему погибли деревья? Это — нехороший дом! Надо уйти, пока не поздно!

Поздно! Она замерла на пороге, не смея двинуться дальше, желая убежать, но продолжая стоять, мечтая закрыть глаза, но не отводя взгляда. Существует ли ад? Многие верующие утверждают, что — да. Место, где мифические пытатели накажут за грехи каждого, кто не следовал священным заповедям. Но все боги врут, утверждая, что в ад попадают после смерти! В чем провинились эти люди и эльфы, чтобы подвергнуться пыткам при жизни?

— Да как цитадель до сих пор не провалилась под землю целиком! Кем вы были? Что же вы делали?!

Моран попала в лабораторию любознательного чудовища, познающего секреты творения на своих ближних. Останки подопытных еще лежали на столах, неестественно вывернутые, скованные по рукам и ногам; время стерло следы страданий с их тел, уничтожило признаки пола и расы, но даже оно не силах было развеять зловещую атмосферу страшной комнаты.

А ведь те, кто проводили опыты, имели руки и лица, и не обязательно — уродливые. У них были души, рождались дети. Они, наверняка, снискали страх, почет и уважение у своих современников. Возможно, алхимики лгали, что терзают бездыханные трупы, а крики, что слышны через высокие окна, принадлежат демонам. А эти наручники и зажимы на столах и в креслах предназначены, чтобы препарировать было удобнее. Приборы вдоль стен служат лишь украшением, а жидкости, что получены с их помощью — лекарства, спасающие жизни. И смелые врачеватели опробовали их на себе и своих близких! Рисунки, разбросанные повсюду — не больше, чем фантазии, а части тел, сохранившиеся в прозрачных сосудах, — забавные детали интерьера.

— Вы искали нечто важное? Что? Эликсир вечной молодости? Рецепт бессмертия? Но вы сгинули, а с вами — и все ваши открытия! А любой, кто здесь побывает, увидит только зло, потому что так и есть!

Весь следующий уровень дома занимал аппарат с трубами, спускающимися по стенам на нижние этажи. Здесь зловоние ощущалось явственнее всего. В емкостях сохранились затвердевшая корка алхимического раствора, продолжающая выделять ядовитое вещество. Им было пропитано все: и воздух, и сами стены. «Кажется, я поняла, для чего предназначалась эта отрава!» — подумала Моран и сбежала вниз по лестнице, прямо к первому из ларей. Схватившись за ржавые ручки, сорвала с него крышку. А затем — со второго, с третьего… с последнего. Подняла голову, рассматривая потолок. Едкий раствор поступал сверху в систему сообщающихся сосудов, похожих на лари для хранения зерна, но металлических. Их деревянные крышки, пропитанные кровью, служили разделочными столами. Центр комнаты — слив гигантской машины смерти. Алхимики цитадели мастерски овладели наукой отделения костей от плоти, чтобы использовать останки в строительных целях. На дне некоторых емкостей еще белели черепа.

Моран вышла под дождь, плотно закрыла входные двери и села на крыльцо к ним спиной, разглядывая свои подрагивающие руки. В сомкнутые ладони набиралась вода, но Амаранта выливала ее раз за разом, словно боялась выпить и почувствовать вкус крови или яда. Она разгадала всего один из секретов проклятой цитадели, и этого знания было достаточно, чтобы ее возненавидеть. Дороги древнего города повествуют о бойне, о которой замалчивают летописи. Моран прочла столько книг — и не нашла упоминания о ней. Галар, маг из Галадэна, о тайне Сириона не знал, Ханлейт не ведал. Так что скрывает орден Хранителей?

Баржа потерялась в густом тумане. Ракхайн дремал, плескаясь волной в борта, частицы влаги висели в воздухе, пропитывая одежду. Палуба стала скользкой, словно натертая рыбьим жиром. С кормы доносились голоса — Ставер и Зоран спорили, в какой стороне находится правый берег. Моргват запихнул остатки трапезы в сумку и скрылся за парусом, прихватив ее с собой.