Дементьев хорошо ориентировался в усадьбе родственников. Поэтому позицию Николаеву определил быстро.

– Летний душ! Им давно не пользуются.

– Вижу, дверь покосилась. Скрипит, наверное!

– А ты открой ее наполовину, оставив пространство для наблюдения и быстрого выхода. Бандит может появиться с одной из трех сторон, но скорей всего пойдет огородом и садом. Щели в душе широкие, увидишь. Тем более заметишь противника, если он решит зайти с флангов. При возможности предупреди меня о появлении поджигателя, ну, а не сможешь, действуй по обстановке. Дай бандиту плеснуть бензин на стену – и тут же бери!

Старший лейтенант кивнул.

– Я знаю, как отрабатывать бандюков.

– Не сомневаюсь. Иначе Черныш не привлек бы тебя к данной, вполне можно сказать, антитеррористической акции. Занимай пост наблюдения, я к Чернышу. Где-то минут через сорок – час пройду обратно, к третьему дому. Впрочем, предупрежу об этом, заодно проверим связь! Удачи тебе, Дима.

– И вам удачи, капитан!

Дементьев вернулся к своему дому. Чернышев ждал его во дворе. Пряча сигарету в кулаке, он курил.

– Окурок не забудь забрать с собой! – напомнил Андрей.

– Считаешь, бандиты обратят на него внимание?

– Я не хочу после акции двор подметать.

– А! Ну, тогда какой разговор, чистюля. Не будет окурка.

– Ладно, Черныш, идем! Выходим краем огорода в поле, проходим к лесополосе. Там решаем, где установить пост.

– Чего задами? Пойдем прямиком. Перемахнем через забор – и к просеке!

– А если кто-то из местных в это время на охоту поедет? И не на джипе, а на обычном велосипеде? А тут мы, двое неизвестных. Шарахнет по нам дробью из своей берданки – и кранты акции. Убить не убьет, но подранить может серьезно. Хотя черт его знает. Стоит рисковать?

– У вас здесь все охотники стреляют без разбора и по людям? – поинтересовался Чернышев.

– Не все! Но есть такие, которые сначала делают, а потом думают. Их мало, но они есть.

– Эх, командир, как был ты занудой, так занудой и остался. Впрочем, может, благодаря этому группа и не несла серьезных потерь.

– Не считая второго отделения и Игоря Коробова.

– Это был случай, предвидеть который ты не мог.

– Командир обязан просчитать все варианты возможного и невозможного развития событий при боевом выходе. Я не просчитал. Парни погибли!

– Хватит, Андрей! Что было, то было. Ты отомстил. Сделал все, что мог, и перестань винить себя, а то крышу к черту сорвет. И будешь в каком-нибудь дурдоме камешки из кучи в кучу перекидывать. Пошли, время-то идет.

– Пошли.

Друзья выбрались к просеке.

– Где находится поворот с шоссе на грунтовку? – спросил Чернышев.

– От нас правее метров на пятьдесят, затем полевая дорога делает изгиб и идет прямо к просеке.

– Понятно. Горбун въезжать в деревню не будет, остановится у лесополосы со стороны поля. Вопрос, справа или слева от шоссе?

– Слева. Справа – балка.

– Слева! Значит, от нас справа. Осмотрим местность.

Офицеры миновали лесополосу, вышли к полю.

Чернышев сразу указал на кусты.

– Вот идеальное место. Будто специально кто-то стоянку для одной машины приготовил.

– Где?

– Между кустов, перед березами.

– А, вижу! Да, место удобное.

– Если сдать задом да вырубить фары, ночью машину ни с шоссе, ни с грунтовки, ни тем более из деревни видно не будет. И, приняв банду на борт, можно рвануть с места. Прямиком на грунтовку, а затем на шоссе. Полчаса – и ты в Переславе. Не успеют дома разгореться.

Дементьев согласился:

– Ты прав. Значит, где-то рядом выбирай позицию. Тебе помочь?

– Справлюсь, помощник, иди, собственный объект прикрывай. Как появятся бандюганы, сообщу!

– Обязательно. До связи, Черныш!

– До связи, командир!

Андрей отправился в деревню, предварительно предупредив по сотовому телефону старших лейтенантов Авдеева и Николаева о своем возвращении. Проходя дворами, отметил, что офицеры профессионально заняли позиции. Ни у себя, ни у родственников он милиционеров не заметил. Во дворе третьей усадьбы, присмотренной бандитами, Андрей укрылся за сараем. Взглянул на часы. Ждать осталось недолго, если, конечно, Горбушин не изменил время проведения акции. Впрочем, причин для этого у него не было. Андрей размялся и присел на бревно.

«Ниссан» миновал городской пост в 2.00. Инспектора, занимавшиеся проверкой дагестанской фуры, не обратили на «Патрол» никакого внимания. Горбун, сидевший рядом с водителем, Семенчуком, сказал:

– Хороший знак! – И приказал: – Теперь, Сеня, на заправку! Зальем канистры.

Два километра до АЗС внедорожник прошел за считаные минуты. Въехал на заправку, встал у крайнего ряда колонок. Горбушин отсчитал деньги.

– Зальешь десять литров в бак, остальной бензин – в канистры.

Водитель пошел к павильону заправки. Кубарев вышел из машины, открыл дверку багажника, где в ряд стояли закрепленные тросами канистры, открыл крышки. Посмотрел по сторонам. В 2.15 «Ниссан» продолжил движение. В 2.30 внедорожник свернул на грунтовку, тянущуюся к деревне Ухарево. Кислов неожиданно сказал:

– Что-то не по кайфу сегодня пахать!

Горбушин обернулся.

– В чем дело?

– Не понравилось мне, как мужик этот, сын хозяев второго дома, с нами бакланил. Слишком уверенно. Когда первый раз наехали, дрожал осиновым листом, слова не мог молвить. А тут разбазарился. С чего вдруг? Ведь врубается, что в покое не оставим. На что надеется? Может, нам встречу в деревне приготовили?

Горбун усмехнулся.

– Кто, Кислый? Десяток спившихся и запуганных мужиков?

– А если менты?

– Какие менты? С Андреевым я тему загодя перетер. Если бы поступило заявление, он предупредил бы. Все же начальник РОВД – не сопля какая постовая. Он отдел держит. И сам кормится, и другим заработать на кусок хлеба с маслом дает.

Кислов не унимался:

– А если эти придурки заяву не в местную ментовку сбросили, а в городскую?

– Кто бы ее у них принял? В любом случае Андреев узнал бы об этом.

– Так что тогда этот пес, сын хозяев, вдруг оборзел?

Кубарев взглянул на подельника.

– Перед женой понты кидал. Видел бабу на крыльце? Вот и показывал ей, какой он герой.

– Думаешь?

– А чего тут думать? В Выселках, помнишь, старикан один, фронтовик долбаный, тоже орал: мол, я на вас управу найду. И чем дело кончилось? Подписал все бумаги, отдал участок молча, за копейки. Как хата сгорела, так и спесь куда делась.