Это могло быть хорошим знаком; совершенно очевидно, что герцогине многое известно. Возможно, она все-таки откроет свои намерения, даже понимая, что они придутся ему не по вкусу.

Оглянувшись, он увидел, что Энни закончила разговаривать с лесничим и Эспер Белый направляется в их сторону.

– Герцогиня, – сказал Эспер и несколько неуклюже поклонился.

– Лесничий. Как дела у тебя и твоей юной подруги?

– Все хорошо, ваша светлость. А у вас?

– Я немного соскучилась по охоте, – проворковала она. – Хочется дичи… Странное совпадение, не находите?

– Э… – начал Эспер.

– Как правило, я предпочитаю что-нибудь нежное и молочное, – продолжала она, – или, по крайней мере, совсем недавно отнятое от груди. Но иногда хочется и чего-нибудь выдержанного временем, как вы полагаете?

– Я не… из-за слиндеров и всего такого, вся дичь… ну, понимаете, ваша светлость…

– Тетя Элионор, оставь его в покое, – вмешалась Энни. – Нет нужды так его мучить. Ему пора. Он всего лишь собирался попрощаться.

– Это правда? – спросил Нейл у лесничего. – Значит, ты ее убедил?

Эспер, явно обрадованный сменой темы, поскреб подбородок и повернулся к Нейлу.

– Гм, нет, не совсем, – ответил он. – Ее величество полагает, что нам с Винной следует отправиться за Стивеном.

– Я бы тоже хотел принять участие в этом разговоре, – холодно проронил Нейл.

Лицо лесничего потемнело, но Энни вмешалась прежде, чем он успел ответить.

– Он ни в чем меня не убеждал, сэр Нейл, – сказала Энни. – У меня есть свои причины послать его на поиски брата Стивена.

Сказав это, она вернулась к своей лошади.

Нейл в растерянности выпрямился. Королева Мюриель часто ставила его в сложное положение, не договаривая самого главного. Похоже, Энни относится к тому же типу повелительниц.

– Извини, мы знакомы еще совсем недолго, – обратился он к Эсперу, – но мне кажется, я успел кое-что понять. Я вынужден сражаться на чуждой мне земле, Эспер Белый, и это делает меня раздражительным.

– Я понимаю, – кивнул лесничий. – Но ты больше подходишь для подобных дел, чем я. Я ничего не понимаю в придворных играх, заговорах или сражениях, где сходятся целые армии. Когда придет время посадить ее на трон, от меня вам будет не много пользы. Клянусь Неистовым, я даже то, что происходит здесь, в лесу, и то не всегда понимаю! Зато я знаю, что мое место тут. Полагаю, ее величество тоже это знает.

Нейл кивнул и взял его за руку.

– Ты хороший человек, лесничий. Для меня было удовольствием сражаться рядом с тобой. Надеюсь, мы еще увидимся.

– Да, – согласился Эспер.

– Нере деф лейент тойф леме, – сказал Нейл лесничему на своем родном языке. – Пусть святые укрепят твою руку.

– А ты держи глаза открытыми, – добавил Эспер.

Как оказалось, слиндеры не только не стали есть их самих, но и совершенно не заинтересовались лошадьми: пока спутники принцессы разговаривали, на поляну невозмутимо вышел Огр. За ним шли остальные животные маленького отряда.

Пока люди герцогини снова седлали их, Эспер погладил морду Огра, и на лице лесничего появилось выражение, в котором при желании можно было разглядеть облегчение. Когда с приготовлениями было покончено, они с Винной сели в седла и, прихватив Ангел, лошадь Стивена, скрылись в лесу. Проводив их взглядом, Нейл поймал себя на том, что вместе с ними исчезло ощущение защищенности, ставшее уже привычным.

Отряд королевы двинулся в сторону Гленчеста.

Нейл с возрастающим ужасом слушал рассказ Энни о том, что с ней произошло, о том, как она попала в руки врага, вырвалась и снова оказалась в плену в Севойне.

– После того, как Вист помог мне сбежать, – закончила она, – мы вышли на дорогу, ведущую в Гленчест, и почти сразу наткнулись на отряд тети Элионор.

– Вам повезло. Должно быть, святые присматривали за вами, – заметил Нейл.

– Не стоит приписывать святым лишнего, – возразила Элионор, ехавшая рядом с ними. – Лойс – это мои владения, я здесь выросла. Здесь не так много мест, где у меня нет глаз и ушей. Мне доложили о людях, которые на вас напали. Они прибыли с востока, изображая солдат, уволившихся со службы у моего кузена Артвейра. Еще мне рассказали, что в Севойне появилась рыжеволосая девушка с высокородным выговором, а потом вдруг таинственно исчезла. И я решила, что это стоит моего личного внимания.

Она зевнула.

– Кроме того, в последнее ужасное время я была вынуждена развлекать себя сама. Вот уже целую вечность ко мне не заезжал никто интересный, а нынешний двор Эслена мне не слишком по душе. – Она задумчиво склонила голову набок. – Правда, мне рассказывали, что во время недавних праздников состоялось довольно любопытное музыкальное представление.

– У вас есть свежие новости о происходящем при дворе? – жадно спросил Нейл, надеясь, что Элионор поделится и более полезными сведениями.

– Ну, конечно, дурачок, – ответила герцогиня.

Нейл ждал продолжения, но она, похоже, не собиралась ничего к этому прибавлять.

– Тетя Элионор, до Гленчеста еще далеко, может быть, ты все-таки ему расскажешь? – наконец попросила Энни.

– Но, дорогая, я только что занималась этим для тебя, – пожаловалась Элионор. – Неужели ты хочешь, чтобы про меня говорили, что я завела привычку твердить одно и то же?

– Я и сама с удовольствием послушаю еще раз, – ответила Энни. – Я ведь только сейчас проснулась по-настоящему.

– Иными словами, окончательно протрезвела.

– Да, кстати, – вмешался Нейл. – Тот парень, Вист… Что с ним стало?

– Разумеется, мы его обезглавили, – весело сообщила герцогиня.

– О! – не удержался Нейл. – Надеюсь, вы сначала его допросили.

– А зачем бы мне? – поинтересовалась герцогиня.

– Она снова шутит, сэр Нейл, – вмешалась Энни. – Вон он, под стражей, – видите?

Нейл оглянулся и заметил угрюмого парня, сидящего верхом на мышастой кобыле и тесно окруженного солдатами.

– О-о, – только и сказал рыцарь.

– А теперь, может быть, вы позволите мне вогнать вас в тоску рассказом о том, что сейчас происходит при дворе? – язвительно спросила Элионор.

– Окажите любезность, госпожа.

Она вздохнула.

– Ну, главный цвет теперь черный. Якобы потому, что при дворе траур, но довольно странно, что траур не соблюдался до тех пор, пока не объявился принц Роберт, а ведь он был одним из тех, по кому следовало скорбеть. Нет, на самом деле, я думаю, причина в том, что принц носит только черное. Хотя, полагаю, мне следует называть его императором.