Под каждой из нижних полок впритык стояли два ящика — видимо, для вещей.

— Леррис, ты тут самый ловкий, — заявила Изольда, забросив свой мешок на одну из верхних коек. — Почему бы тебе тоже не устроиться наверху?

Не видя причины спорить, я закинул торбу на койку напротив.

— Можете использовать шкафчики, что внизу. Они не запираются, но на борту краж не бывает. А вот твой посох, — она взглянула на меня, — лучше оставить в каюте до конца плавания.

Дался им всем мой посох! Я положил его на койку, а торбу снял оттуда и с трудом втиснул в шкафчик. Мешок Саммела был поменьше и в соседнем шкафчике поместился легко.

Миртен опустился на колени и, качая головой, пристраивал свои вещички.

— А можно подняться на палубу? — спросил я.

— Конечно, только не мешайтесь под ногами у команды.

Наверху слышалось пыхтение запущенного парового двигателя. На мостике рядом с рулевым стоял мужчина с серебристыми волосами и выдубленным ветром лицом. Судя по желтой безрукавке, это и был капитан корабля.

— Отдать швартовы!

— Есть отдать швартовы!

Ударил колокол.

— Малый вперед!

Колеса по бортам парохода пришли в движение, и «Призрак» стал медленно отходить от пристани.

Я чуть ли не на цыпочках направился к борту, чтобы проводить взглядом берег.

И обнаружил Тамру, стоявшую на том самом месте, где я ее оставил, и в той самой позе. Правда, она, должно быть, все-таки спускалась вниз, поскольку ни мешка, ни посоха при ней не было.

С моря Найлан с его черными стенами, черными мостовыми и черными крышами казался еще более угрюмым. Красноватое предзакатное солнце отражалось только в воде. Мне это зрелище напомнило картинку из отцовской книги по истории, которая изображала Фэрхэвен, Белый Город Мастеров хаоса. Только вот белый Фэрхэвен давным-давно погиб, а Найлан стоит, и его Черная гармония оберегает Отшельничий.

Приметив уголком глаза странное мерцание воздуха, я повернулся и увидел один из запомнившихся мне Черных безмачтовых кораблей Братства. Он пристроился в фарватере позади «Призрака», и его единственная башенная пушка слегка развернулась в сторону норландского судна.

— Тебе это так легко удается? — тихонько спросила Тамра.

— Что?

— Видеть невидимое.

Я пожал плечами:

— Как-то не задумывался. Просто смотрю и вижу. Хотя этот корабль... он и вправду какой-то странный.

— Знаешь, это действительно несправедливо, — голос Тамры прозвучал так невыразительно, что меня пробрало холодом сильнее, чем это сделал бы забравшийся под тунику морской ветер. — Им плевать на то, как ты стараешься. Плевать, чему тебе удается научиться. Им на все плевать!

— Ты о Братстве? — уточнил я, придвинувшись поближе.

— Им, видишь ли, не нравится, что ты, сын одного из высших Мастеров Храма, не принимаешь слепо на веру все их поучения. И они спроваживают тебя в Кандар, в твоем-то возрасте! Ты ведь много моложе всех нас!

— Высший Мастер Храма? Мой отец?!

Корабль Братства увеличил скорость и поравнялся с «Призраком», держась правого борта. Даже с расстояния в сто локтей я ощутил исходящую от него мощь гармонии.

— А ты даже не знал? Ну разве это справедливо?

— Конечно, нет. Но они, Тамра, руководствуются не справедливостью, а целесообразностью. Все, что не плывет по течению, захламляет русло.

— И ТЫ С ЭТИМ СОГЛАСЕН? — произнесла она с расстановкой, так что каждое слово падало, как кузнечный молот. Лицо ее побелело.

Тут корабль накренился, и мне пришлось ухватиться за поручень. «Призрак» вышел за мол, а в открытом море волнение было существенно сильнее.

Машина набирала обороты. Колеса вращались все быстрее, труба с пыхтением выпускала все более густые клубы белесого дыма. Матросы ловко и быстро сновали по мачтам, ставя паруса.

— Ты с ними согласен? — повторила свой вопрос Тамра, приблизив ко мне бледное лицо.

— Не знаю.

— О... пропади все пропадом!.. — она схватилась за живот.

— Тамра! Могу я тебе помочь?

— Очень даже можешь. Оставь меня в покое.

В этот момент ее вырвало. К счастью, не на палубу, а за борт. Я отшатнулся, поскольку стоял ниже по ветру, а избытком сменной одежды похвастаться не мог. Тамра явно не нуждалась в моем обществе и едва ли собиралась в ближайшее время возобновить нашу беседу, поэтому я счел за благо выполнить ее просьбу и перебраться поближе к носу.

И там я снова увидел корабль Братства — он стремительно, с невероятной скоростью, уносился на север. Что, при отсутствии парусов и колес, приводило его в движение, было для меня загадкой. За кормой оставались лишь кильватерная струя да тонкая струйка черного дыма. При этом он был невидимым для всех, кроме нас с Тамрой, которой теперь явно не до него. Надо же, как ее укачало! И это при волнах высотой едва ли в два локтя.

Солнце уже было готово погрузиться в черные воды залива. Пыхтела труба, вращались колеса, качалась под ногами палуба и «Призрак» — локоть за локтем, род за родом, кай за кай — уносил нас к Кандару.

Изольда стояла в одиночестве позади мостика, Миртен под раскачивающимся фонарем тасовал карты, а Тамра не разжимала рук, вцепившихся в липкие от лака поручни.

А я — я любовался барашками пены, вскипавшими на гребнях волн.

На протяжении всего плавания по заливу волнение было не слишком сильным, однако державший курс на северо-запад «Призрак» постоянно испытывал килевую качку.

Спал я плохо, без конца просыпаясь, но, в отличие от Саммела, почти все время торчавшего у борта, все-таки спал.

А вот Изольда спала без задних ног, даже храпела. Миртен вернулся в каюту позже, с изрядно набухшим кошельком. Этот малый вновь доказал, что способ поживиться найдет где угодно. Он поднялся первым, и, хотя двигался очень тихо, шевеление в каюте разбудило меня.

Следом за ним и я поднялся на залитую солнцем палубу и направился в кают-компанию — небольшое помещение с прикрученными к полу двумя столами и длинными скамьями. Там уже находились Ринн, Дорте и Кристал.

Я уселся на дубовую скамью напротив Миртена. Появился Саммел, которого шатало. Добравшись-таки до стола, он забился в угол подальше от остальных. Похоже, его замучила морская болезнь.

На завтрак подали сушеные фрукты — яблоки, красную смородину, персики — а также галеты и чай, настолько крепкий, что я поморщился. Впрочем, он прекрасно годился для размачивания твердых галет.

Ел я неторопливо, не поднимая глаз. Команда, скорее всего, позавтракала раньше, и в кают-компании находились только пассажиры.