— Милая, каждого человека ждет свой конец, как и всему что он имеет — это нормально и неизбежно.

— А нас? То, что сейчас есть между нами — тоже ждет крах? — Рита ждала его ответа с замиранием сердца.

Она даже дышать не могла, боялась услышать от него, что и конец их отношений неизбежен. Рита была так напряжена и настолько крепко сжимала в пальцах ткань его футболки, что он не мог этого не заметить.

«Глупая, — думал Илья, — чего же ты себе уже надумала, что так испугана?».

Он развернул Риту к себе, вынуждая ее смотреть ему в глаза. Ей нужно дать понять, о серьезности его намерений, о его чувствах, в конце концов, и том, что иногда обстоятельства вынуждают поступить в разрез своим желаниям.

— Рита, моя девочка, послушай… — он замолчал, подбирая слова, так чтобы она правильно его поняла, — я не знаю, что ждет нас через месяц или год, черт, я даже не уверен в завтрашнем дне… Тш-ш-ш, позволь мне договорить. Я не уверен ни в чем, кроме своих чувств к тебе. Они сильны настолько, что иногда мне становиться страшно. Но знаешь что? Мои чувства — это единственное, что для меня будет длиться вечно. И ни важно, где бы и с кем бы я ни был, мои чувства всегда будут во мне. Я буду чувствовать: радость, боль, разочарование, восторг, падение… любовь, и так до бесконечности пока не умру. Ты понимаешь, к чему я это говорю?

— Возможно, — неуверенно произнесла она. — Ты испытываешь ко мне чувства, а значит, нас всегда будет что-то связывать. Так?

— Так. А знаешь почему?

— И почему же? — снова взволновано.

Илья протянул руку и ласково прикоснулся к любимому лицу, чтобы хоть немного успокоить ее, гладил большим пальцем щеку, скулу, чуть приподнял подбородок, лаская уже нижнюю губу, очерчивая ее контур. Ему нестерпимо хотелось прильнуть к ней, и целовать долго, жадно пока сил не останется.

— Потому что люблю.

— Меня? — на выдохе спросила Рита, не в силах глаз отвести от его лица.

— Глупая. Что за вопросы? Конечно тебя.

И он наконец-то поцеловал ее, не давая возможности на дальнейшие расспросы.

Позже, когда измотанный и кажется, абсолютно довольный Илья уснул, Рита долго смотрела на него, не веря в то, что все происходить наяву, а не в ее собственных фантазиях, как часто это бывало. Она очень хотела прикоснуться, но не стала — боялась разбудить.

Какой же он все-таки красивый. И другой — повзрослевший. Раньше Рите он казался чужим, незнакомым человеком, которому нравилось обижать ее, доводить до слез — хоть он сам об этом не знал. А потом совместные съемки, и все изменилось. Слишком быстро, но разве это главное? Разве быть счастливой и чувствовать себя желанной, а теперь как выяснилось любимой, так уж и неправильно? Рита ни на миг не была с этим согласна. Она любит его, а он ее, и никакие правила не нужны.

Боже, подумать только: он ее любит. Любит. Ее!

Рите хотелось засмеяться в голос, от переполняющих ее чувств, но любимый спал, и пришлось откинуться на подушки, просто широко и глупо улыбаясь.

***

Возвращаться к привычной жизни, после недели райского отдыха, обоим далось с трудом, но реальность, где и Илья и Рита были по самые уши заняты работой, никуда не делась, а всего лишь ожидала своего часа.

Снова замелькали редкие встречи, короткие разговоры, быстрые объятия и поцелуи урывками, обоим этого было до ужаса мало — особенно после проведенного времени вместе. Но это было лишь началом препятствий, ожидающих молодых людей на их совместном пути.

Все началось с внезапного приезда Линды. Однажды утром обнаружив бывшую возлюбленную Ильи у себя за дверью, Рита всем нутром почувствовала грядущие проблемы.

«Нет ничего такого, что мы бы не преодолели» — позже заверяла себя Ковалева, сидя в спальне (она тактично оставила Илью с Линдой наедине) и невольно слушая разговор некогда бывшей пары. Ей до боли во всем теле не хотелось видеть их вместе, или просто рядом, но так же Рита уважала его мнение и доверяла ему.

— Господи, ну что же так долго-то? О чем можно столько говорить, когда все уже давно ясно, — Рита принялась расхаживать по комнате, и когда оказалось около дверей, то услышала голос Ильи, который доносился из гостиной. Он был громким и разочарованным, поэтому Рита не смогла пройти мимо.

— … я просил тебя, потерпеть немного, — говорил он, — и мы бы со всеми этим справились, мне нужно было время, совсем немного долбанного времени и я бы был весь твой. Целиком и полностью, Лин. И не я виноват в том, что ты этого не захотела.

— Выходит, мне просто нужно было сидеть в вашей России, и ждать когда ты меня бросил бы ради Марго? Ты издеваешься, Уилл? — Линда издала истерический смешок.

— Ты меня вообще не слышишь? Не было бы ничего этого, если бы ты, дура такая, не свалила бы после этой глупой ссоры. Ни-че-го!

— Хватит. Перестань! Ты можешь себя обманывать, но не окружающих ясно? Тебя всегда к ней тянуло, и все эти ваши ссоры — скандалы, были что-то вроде прелюдий к тому, что уже есть. И не смей отрицать! Я всегда чувствовала, твой интерес к ней.

В комнате повисла тягостное молчание, а потом Рик сказал, то чего Рита не ожидала услышать, то, что причинило ей боль.

— Хорошо, ты права. Да, меня к ней тянуло. Лишь физически. И знаешь в той ситуации, в которой мы были на тот момент, это было естественно. Ты ни раз ее видела, и лучше меня знаешь, что она почти идеальна, любой на моем месте захотел бы ее, — Илья усмехнулся, он словно говорил о ком-то, кто не значит для него ровным счетом ничего. И этим «кем-то» была она — Рита.

— Ты так открыто об этом говоришь… — с сожалением ответила Линда, и Ковалева поняла, что и той неприятны его слова.

— Ты хотела честности, вот — я честен с тобой. Я хотел ее, но тогда это было просто желанием, я бы не оставил тебя ради нее…

Все. Больше Рита не могла выдержать. Она тихонько покинула комнату и наспех обувшись, выбежала из дома.

Довольно долго Ковалева брела, по улицам Нью-Йорка, настрого запретив себе думать о том, что услышала, а тем более плакать из-за этого. И пусть терпеть больше не было сил, глаза уже жгло от непролитых слез словно песком, Рите было плевать. Не станет она истерику устраивать. Ну и что, что больно, так что сердце бьется через раз и то сжимаясь так сильно, будто вот-вот затрещит по швам?

Это пройдет. Вот вернется она домой, потребует, чтобы он и с ней был так же честен, как и с Линдой несколько часов назад, и боль утихнет.

Но Рита ошибалась — ее боль не утихнет, она возрастет в несколько сотен раз, хоть и причина будет совсем иной.

***

О том, что Рита слышала часть их с Лин разговора, Илья понял не сразу, лишь когда хлопнула входная дверь. Он тут же метнулся в комнату, где ее оставил, чтобы обнаружить ту пустой.

— Блть! — с отчаянной злостью крикнул он, впечатав кулак об косяк. Устало опустившись на пол, Илья прикрыл руками лицо. — Зачем ты приехала?