подумал он.- Может быть, какое-ни­будь судно подберет меня. А если даже я умру здесь, это будет лучше, чем погиб­нуть в этой пещере, полной мертвецов».

Синдбад посидел немного на камне у входа в пещеру, наслаждаясь свежим утрен­ним воздухом. Он принялся думать о своем возвращении в Багдад, к друзьям и при­ятелям, и грустно стало ему, что он вернется к ним разоренный, без единого дирхе­ма. И вдруг он хлопнул себя рукой по лбу и громко сказал:

- Я печалюсь о том, что вернусь в Багдад нищим, а недалеко от меня лежат такие бо­гатства, каких нет в сокровищницах персидских царей! Пещера полна мертвецов, мужчин и женщин, которых опускают в нее уже много сотен лет. И вместе с ними опускают в могилу их лучшие драгоценности. Эти драгоценности так и пропадут в пе­щере без всякой пользы. Если я возьму себе часть их, никто не пострадает от этого.

Синдбад тотчас же вернулся в пещеру и стал собирать перстни, ожерелья, серьги и браслеты, разбросанные по земле. Он завязал все это в свой плащ и вынес узел с драгоценностями из пещеры. Несколько дней провел он на берегу моря, питаясь тра­вой, плодами, кореньями и ягодами, которые он собирал в лесу на склоне горы, и с утра до вечера смотрел на море. Наконец он увидел вдали, на волнах, корабль, кото­рый направлялся в его сторону.

Мигом сорвал Синдбад с себя рубашку, привязал ее к толстой палке и принялся бе­гать по берегу, размахивая ею в воздухе. Дозорный, сидевший на мачте корабля, за­метил его знаки, и капитан приказал остановить корабль невдалеке от берега. Не до­жидаясь, пока за ним пришлют лодку, Синдбад бросился в воду и в несколько взма­хов достиг корабля. Спустя минуту он уже стоял на палубе, окруженный матросами, и рассказывал свою историю. От матросов он узнал, что корабль их идет из Индии в Басру. Капитан охотно согласился довезти Синдбада до этого города и взял у него в уплату только один драгоценный камень, правда самый большой.

Через месяц пути корабль благополучно достиг Басры. Оттуда Синдбад-Мореход отп­равился в Багдад. Он сложил в кладовую драгоценности, которые привез с собой, и опять зажил в своем доме, счастливый и радостный.

Так окончилось четвертое путешествие Синдбада.

5. Синдбад-мореход (пятое путешествие)

Прошло немного времени, и снова наскучило Синдбаду жить в своем прекрасном до­ме в Городе Мира. Кто хоть раз плавал по морю, кто привык засыпать под вой и свист ветра, тому не сидится на твердой земле.

И вот однажды пришлось ему поехать по делам в Басру, откуда он не раз начинал свои путешествия. Он опять увидел этот богатый веселый город, где небо всегда та­кое синее и солнце светит так ярко, увидел корабли с высокими мачтами и разноцвет­ными парусами, услышал крики матросов, выгружавших из трюмов диковинные за­морские товары, и ему до того захотелось путешествовать, что он не медля решил собираться в путь.

Через десять дней Синдбад уже плыл по морю на большом, крепком корабле, нагру­женном товарами. С ним было еще несколько купцов, а вел корабль старый, опыт­ный капитан с большой командой матросов.

Два дня и две ночи плыл корабль Синдбада в открытом море, а на третий день, ког­да солнце стояло как раз над головами путников, вдали показался небольшой скалис­тый остров. Капитан приказал направиться к этому острову, и, когда корабль прибли­зился к его берегам, все увидели, что посреди острова возвышается огромный ку­пол, белый и сверкающий, с острой верхушкой. Синдбад в это время спал на палубе в тени паруса.

- Эй, капитан! Останови корабль!- закричали спутники Синдбада.

Капитан велел бросить якорь, и все купцы и матросы выскочили на берег. Когда ко­рабль стал на якорь, толчок разбудил Синдбада, и он вышел на середину палубы, чтобы посмотреть, почему остановился корабль. И вдруг он увидел, что все купцы и матросы стоят вокруг огромного белого купола и стараются пробить его ломами и крючьями.

- Не делайте этого! Вы погибнете!- крикнул Синдбад.

Он сразу понял, что этот купол - яйцо птицы Рухх, такое же, как то, которое он видел в первое путешествие. Если птица Рухх прилетит и увидит, что его разбили, всем мат­росам и купцам не миновать смерти.

Но товарищи Синдбада не послушались его и стали еще сильнее бить по яйцу. Нако­нец скорлупа треснула. Из яйца полилась вода. Потом из него показался длинный клюв, за ним - голова и лапы: в яйце был птенец. Если б яйцо не разбили, он, навер­но, скоро бы вылупился.

Матросы схватили птенца, зажарили его и принялись есть. Только Синдбад не притро­нулся к его мясу. Он бегал вокруг своих товарищей и кричал:

- Кончайте скорей, а то прилетит Рухх и убьет вас! И вдруг в воздухе послышался громкий свист и оглушительное хлопанье крыльев. Купцы посмотрели вверх и кину­лись к кораблю. Прямо над их головами летела птица Рухх. В когтях у нее извива­лись две огромные змеи. Увидев, что ее яйцо разбито, птица Рухх так закричала, что люди попадали от страха на землю и уткнулись головами в песок. Птица выпустила свою добычу из когтей, покружила в воздухе и скрылась из виду. Купцы и матросы поднялись на ноги и побежали к морю. Они подняли якорь, распустили паруса и поп­лыли как можно быстрее, чтобы спастись от страшной птицы Рухх.

Чудовищной птицы не было видно, и путники начали было уже успокаиваться, но вдруг опять послышалось хлопанье крыльев, и вдали показалась птица Рухх, но уже не одна. С ней летела другая такая же птица, еще больше и страшней первой. Это был Рухх-самец. Каждая птица несла в когтях огромный камень - целую скалу.

Товарищи Синдбада забегали по палубе, не зная, куда укрыться от разъяренных птиц. Некоторые легли на палубу, другие спрятались за мачты, а капитан неподвижно застыл на месте, подняв руки к небу. Он до того испугался, что не мог шевельнуть­ся.

Вдруг раздался страшный удар, точно выстрел из самой большой пушки, и по морю заходили волны. Это одна из птиц бросила камень, но промахнулась. Увидя это, вто­рой Рухх громко закричал и над самым кораблем выпустил из когтей свой камень. Камень упал на корму. Корабль жалобно затрещал, накренился, снова выпрямился, подброшенный волной, и стал тонуть. Волны залили палубу и унесли всех купцов и матросов. Спасся один Синдбад. Он ухватился рукой за корабельную доску и, когда волны улеглись, взобрался на нее.

Два дня и три ночи носился