— Ка… какой идиот готовил эту «сверхсекретную акцию», о которой русские знают больше, чем сами ее участники?! — с трудом, через приступы хохота, едва смогла выдавить она. — Теперь я понимаю, почему их до сих пор никто не победил…

— Мистер Зимбель, — с некоторой дозой назидательности произнес Лавров, — вы несколько путаете инстанции. Согласитесь, что, если дьявол мог внушить мысль о допустимости убийства сотен ни в чем не повинных людей, то идея исходит от вас. А мы намерены их спасти. Так что сущие дьяволы тут вовсе не мы.

…Уже не таясь, спецназовцы собрались в каюте Лаврова. Теперь опасаться было нечего. Часть шайки террористов была выведена из строя, остальные, скорее всего, находились в тех местах, где намечалась швартовка катеров с «торнадовцами». Андрей достал сумку с оружием и высыпал его на постель.

— Разобьемся на две группы, — объявил он. — Со мной — Вад и Кир, во второй группе старшим — Дан, с ним — Том и Крок. Сейчас нужно будет найти встречающих, незаметно выйти на позицию и атаковать их одновременно.

— А форму нейтрализации какую выбираем? — не глядя, заправив обойму в рукоять «стечкина», прищурился Дан. — Отключка или «груз двести»?

Он передернул затворную раму и, поставив пистолет на предохранитель, прицелился куда-то в угол.

— Исходим из реальных обстоятельств. Если кто-то «запросил пардону» — можно всего лишь упаковать. Сопротивление на грани — полная ликвидация. Теперь по поводу «гостей». Этих убираем без разговоров. Пароль — отзыв, спускаем швартовы и, как только они свои катера крепят к концам, кидаем им «гостинцы».

Лавров вставил запалы в три гранаты, похожие на несколько гипертрофированные «лимонки», после чего сложил их так, чтобы все три чеки шли строго в ряд, и стянул гранаты меж собой лентой скотча.

— Дан, эти три штуки — твои, соедини их, как я, — распорядился он. — Перед сбросом через все три чеки надо продеть что-нибудь наподобие карандаша и разом выдернуть. Сосчитать — раз-два и бросать. Ясно?

— Ясно! Не впервой… — добродушно улыбаясь, Дан быстро скрепил гранаты скотчем и, подмигнув, добавил: — Фейерверк для «гостей» будет высший сорт. Кстати, командир, а нам-то отсюда как сваливать?

— Проще простого… — Андрей пожал плечами. — Как только «торнадовцы» идут ко дну, с кормы спускаем на воду моторную шлюпку и — айда, обратным курсом. От Питера за нами следует «малек» — подлодка мини-класса. В нужном месте они всплывают, забирают нас, и — все дела. Ну что, как говорится, по коням?

…Рег Сибс, сам не зная отчего, весь вечер страшно нервничал. Во-первых, совершенно непостижимым образом исчезли двое его подручных, которым он поручил вывести из строя русских близнецов. Но еще раньше стало известно об исчезновении этого старого маразматика Костюкхоффа. И на кой черт он с ним вообще связался? Собственно говоря, если разобраться, его подключение к операции — прямая вина непосредственного шефа Рега, который имел обыкновение давать своим подчиненным совершенно замороченные и по сути невыполнимые задания.

Когда в Хельсинки, в соответствии с намеченным планом, Сибс собирался в качестве матроса устроиться на «Королеву Балтики», ему неожиданно позвонил шеф. Он уведомил, что по последним агентурным данным, поступившим из России, на пароме не исключено присутствие русской агентуры, которая, безусловно, попытается вмешаться в ход операции и даже сорвать ее. А посему Регу Сибсу надлежало приложить все усилия к выявлению русских на судне и устранить их любыми, даже самыми крайними, мерами. Знал бы шеф, какие метафоры и эпитеты прозвучали по завершении разговора в адрес куратора европейской резидентуры из уст Сибса!

Рег с первых же слов шефа понял со всей беспощадной определенностью, что теперь, если операция сорвется, «козлом отпущения» будет только он. Самое скверное здесь было то, что пожаловаться на очевидные недочеты и промахи, допущенные шефом в ходе практической подготовки операции, было фактически некому. Не обращаться же ему, в самом деле, напрямую в Лэнгли?! Это могло бы оказаться глупой и небезопасной затеей.

Поэтому ему ничего не оставалось, как, стиснув зубы, со стоицизмом древнего римлянина молча выполнять предписанное. Но как же их выявить, этих проклятых русских агентов, среди обычных туристов, тем более если в точности неизвестно, будут ли они на судне вообще? И тогда он вспомнил про карточного шулера Костюкхоффа, промышлявшего слежкой за неверными супругами. Тот обладал способностью читать по губам на всех известных ему языках…

Старый жулик, хоть и не сразу, но вполне справился с его заданием. Он выявил одного подозрительного типа, которого потом сумела охмурить и парализовать Диана. Однако с отправкой русского агента в подпольную гданьскую «клинику», где из него сумели бы выбить любую информацию, получился досадный сбой. Мало того что сорвалась сама отправка, так еще и не удалось обойтись без стрельбы и крови… Шеф после этого орал в трубку, как павиан, случайно севший на кучу молотого чилийского перца.

Операцию, которую утвердили где-то очень и очень высоко, отменить было, по сути, невозможно. Нет, на каждом этапе ее выполнения имелись свои контрольные пункты, невыполнение которых могло стать сродни нажатию на кнопку «Стоп!». Но подобное означало только одно: вслед за этим начнут падать не только погоны, но и чьи-то головы. Поэтому как же был рад Рег Сибс, когда ему улыбнулась неслыханная удача — Костюкхофф сумел выявить главаря русской агентуры и двух его основных помощников — братьев-близнецов. Главаря на себя взяла Диана. И со своей задачей, судя по всему, она справилась вполне — Регу доложили, что она повела русского, который надрался до чертиков, к себе в каюту. Почему же нет никакой информации от Зимбеля? Скоро уже должна прибыть группа «Торнадо», а от этого бездельника никаких вестей…

Рег Сибс, облокотясь о фальшборт, угрюмо вглядывался в жиденький сумрак белой ночи, где в обозримом отдалении виднелись пляшущие на гребнях волн блики иллюминации и фейерверков. На часах время приближалось к двадцати трем. Неожиданно сзади раздался какой-то непонятный шорох. Рег резко обернулся, сжимая перед собой короткоствольный автомат. В последнюю долю секунды он увидел перед собой того самого русского, который здесь же, на корме, о чем-то не так давно трепался с финном Пааво. Его палец тут же рефлекторно нажал на спусковой крючок, но… Вместо того чтобы выдать разящую очередь, автомат лишь уныло клацнул затвором. И… Вслед за этим наступила тьма, гораздо более плотная, нежели самая темная ночь.

Ни передернуть затвор, ни уйти от удара ногой, пришедшегося в солнечное сплетение, Сибс не успел. Не видел он и того, как после короткой и яростной схватки с использованием самых точных разящих ударов руками и ногами долговязый детина сбил с ног, а затем жестоко нокаутировал его напарника. После этого Лавров для подстраховки ввел им обоим парализующий препарат, который предназначался для него.

На другой стороне кормы одному из подручных Рега удалось задеть ножом накинувшегося на него русского. Но сделал он это, видно, совершенно напрасно. Тот, совершенно осатанев, перехватил нож и вогнал ему лезвие по самую рукоять в ребра с левой стороны, после чего одним махом выбросил убитого за борт. Последний из подручных Сибса, вовремя сообразив, что, начни он оказывать сопротивление, может отправиться следом, благоразумно вовремя поднял руки. Его тут же связали крепким шнуром и притянули к какой-то скобе, приваренной к металлической стенке.