Чего нельзя сказать о хозяине корабля, сегодня намеренно игнорирующем сборище гостей и отсиживающемся у себя в каюте в компании Данилова. Сергей тревогу шефа понимал, но не разделял.

— Дмитрий Иванович, ну если Вы так переживаете, то давайте завтра эту девицу с её братцем высадим в ближайшем портовом городке — благо таких в округе полно- под каким-нибудь предлогом.

— Да, надо бы. При условии, что она меня стопроцентно не помнит.

Сергей еле-еле сдержал смешок.

— Так Вы же и сами её не помните. Мало ли где могли видеться. Распрощаемся с ней и забудем как дурной сон.

— Согласен. Пойди посмотри — она всё ещё с гостями или нет. А то до зелёных чертей надоело тут сидеть.

Данилов, придержав замечание о том, насколько глупо столь рьяно стараться не попасться на глаза какой-то девчонке, ушёл исполнять поручение. Он скоро вернулся и отрапортовал:

— Всё ещё там. Танцует с братом.

— Не выглядит обеспокоенной? Не выискивает кого-нибудь, то есть меня?

— Ничего такого. Тихая и мирная. — Данилов улыбнулся. — Хотя обычно она девица шустрая.

— Фамилия обязывает, — «меценат», успокоившись, пришёл во вполне благодушное расположение.

— Это точно. С такой фамилией надо быть либо укротительницей тигров, либо налоговым инспектором.

Спонсор океанариума собрался посмеяться над шуткой, но замер на полувздохе. Глаза стали круглыми-круглыми, как чайные блюдца, да и по размеру теперь не уступали вышеупомянутому столовому инвентарю.

— Налоговым инспектором… налоговым инспектором… Налоговый инспектор… Мать твою!!! Серёга, веди девку сюда! Быстро!

Данилов не понял ничего, кроме того, что шеф впал в такое состояние, когда просить объяснений не только бессмысленно, но и опасно. Сергей лишь уточнил:

— А если брат за ней увяжется, его тоже вести или отделаться?

— Тоже веди. Сообрази что-нибудь… Чтоб без шума.

Спустя пять минут в каюту «мецената» были вежливо доставлены растерянные Виктория и Марк. Сам «меценат» уже был спокоен как удав, причём объевшийся.

— Прошу прощения, что оторвал вас обоих от праздника, — Карпов поправил ворот рубашки.

— Да ничего, — пробормотала Вика. — Но я не поняла, зачем я Вам понадобилась.

Хозяин судна улыбнулся так добродушно, что сам Папа Римский бы позавидовал.

— Извините за бестактность. До меня дошли слухи о том, что Вы — бывший налоговый инспектор.

— Ну и? — насторожилась Вика. «Интересно, как появились такие слухи на этом корабле? Марк проболтаться не мог, точно. Сама я тоже держала язык за зубами. Спросить что ли Карпова, откуда такая осведомлённость? Не, лучше не надо».

Карпов наблюдал за ней, незаметно, но на редкость пристально. Он подмечал каждое движение губ и бровей, малейшее отклонение взгляда, любую возникающую морщинку. Мимика Виктории выдала удивление, но не более того. Есть лёгкое напряжение, но было бы странно, если б оно отсутствовало — в Налоговой Инспекции ведь сплошная нервотрёпка. Никаких эмоций относительно конкретно себя любимого Карпов не узрел. Он мысленно вздохнул с облегчением. Но тщательного призора не прекратил.

— Мне просто нужен совет по поводу налога на квартиру. — И лицо опять добродушное-добродушное. — У меня в России осталась квартира. Возникли некоторые сложности, а здешние адвокаты не знают российских законов. Не могли бы Вы быстренько проконсультировать меня на правах, так сказать, профессионала.

Вика сложила руки. Она почувствовала себя точь-в-точь как на работе, когда какой-нибудь незадачливый налогоплательщик обращался с нелепой, на взгляд Загрызаловой, просьбой.

— Налог на недвижимость — не мой профиль. Я занимаюсь экспортными вопросами.

«Спонсор» всё больше и больше убеждался в напрасности своих опасений.

— Но Вы ведь должны хоть что-то понимать в любых налогах, Вы же налоговый инспектор. Вика скуксилась, терпеливо и натянуто улыбнувшись.

— Вам же не придёт в голову по математическому вопросу консультироваться с учителем географии, хотя и математик и географ — оба педагоги, правильно?

Марк за всё время беседы внимательно вслушивался, хотя источником информации для него были не сами слова (на русском языке), а интонация. Ничего угрожающего ихтиолог не уловил, и всё же продолжал чувствовать себя как под присмотром акулы. Может, именно потому, что Дантон по долгу профессии не столь уж редко общался с этими милыми рыбками, у парня развилась отличная интуиция и превосходное чутьё, позволяющее вычислить даже замаскировавшегося или притаившегося хищника.

Карпову было грустно. Вернее, досадно. Вика не подавала никаких тревожных для него признаков, однако мужчина отнюдь не считал себя великим психологом, которого невозможно обмануть. Обидно, если девчонка и впрямь ничего не подозревает. Но отпускать эту Загрызалову, понадеявшись на удачу, точно нельзя. А братец её вообще тупо попал, оказался без вины виноватым.

— Серёжа, — Карпов медленно потянулся, — уведи этих двоих.

— Обратно на танцы? — деловито осведомился помощник.

— Нет, куда-нибудь подальше. Туда, где мы сможем по-настоящему побеседовать. — Последние два слова были произнесены ужасающе холодно. Таким морозом недолго и обжечься.

Данилов многозначительно выгнул брови.

— Я Вас правильно понял, Виктор Петрович?

Вика и Марк, почуяв неладное, попятились к выходу. Но снаружи поджидали шкафоподобные детины, которые попросту не позволили Дантону и Загрызаловой распахнуть дверь.

«Спонсор» махнул рукой, отвечая помощнику.

— Правильно. И при них можешь меня называть как есть на самом деле. — От уколов совести «меценат» был далёк, но ему хотелось посмотреть на реакцию Загрызаловой. Всё равно вопрос с ней уже решён, остались небольшие технические мелочи.

— Как скажете, Дмитрий Иванович.

5

Когда Марку надоело безответно пинать наглухо запертую массивную железную дверь, требуя освобождения или, как минимум, объяснений, он обратился к Вике. Та сидела на большом деревянном ящике, положив ногу на ногу, подперев подбородок кулаком, и уныло созерцала окружающую обстановку.

— Что происходит?! С чего Карпов так взбесился?..

Вика перевела взгляд с тёмного закутка, уставленного коробками, на недоумевающего ихтиолога. Освещение тут было не ахти — всего одна лампочка, но и она давала неплохую видимость.

— Он не Карпов. Он Богомолов, Дмитрий Иванович.

Лоб Дантона наморщился, голова двинулась немного назад, на лице чётко вырисовалась фраза «Не понял!».

Вика потёрла переносицу, потеребила свой кулон и стала разъяснять:

— Мы пересекались лет пять назад. Тут я его не узнала, потому что та встреча была, в общем-то, мимолётной. Я бы этого товарища и не вспомнила, если б он сам не полез разбираться вместе со своими прихвостнями. — Марк слушал её чрезвычайно внимательно, хмурясь сильнее и сильнее. — Я видела Богомолова на судебном заседании.