– Прости, но я спешу. Состояние твоего друга стабильное.

– Я хочу поговорить с тобой не про Бобби. – Бо пошла быстрым шагом, стараясь успеть за доктором. – Послушай, я знаю, у тебя много работы, и я не хочу тебя задерживать, но…

Али остановилась так резко, что Бо врезалась ей в плечо. – Пожалуйста, только не надо говорить, что это не то, что я думаю. Ты просто недоумок, и как меня только угораздило забыть об этом хотя бы на день – ума не приложу. Теперь прошу простить, я…

– Ты права. Я полный идиот, настоящая сволочь. Не стою ни секунды твоего времени. – Сказала Бо ей в спину.

Против всякого здравого смысла, не внимая голосу рассудка. Али замедлила шаг в ожидании итоговой фразы. Так ничего не дождавшись, она развернулась и подняла бровь.

– И? До этого момента я с тобой полностью согласна.

Бо подошла ближе. Она была вне конкуренции в низко посаженных линялых голубых джинсах, обтягивавших ее узкие бедра, и темно-синей футболке с длинным рукавом и тремя пуговицами сверху, которые были расстегнуты. Ну, нельзя же быть такой красивой! Али не хотела признаваться самой себе, что от одного вида Бо у нее внутри все невольно напряглось, поэтому она скрестила руки на груди и запретила себе реагировать дальше в таком же духе.

– После того семинара Бобби развел меня на спор. Он поспорил, что я не смогу уговорить тебя пойти со мной на свидание. Я догадывалась, что он прав, но не захотела это признать. В общем, я с ним поспорила и стала ему подыгрывать.

Играешь ты хорошо, видимо, практики у тебя предостаточно. – Сказала Али. Ей было ненавистно, что ей пусть немного, но больно из-за того, что Бо добивалась ее лишь затем, чтобы покрасоваться перед напарником. – Надеюсь, ты не слишком много проиграла.

– Али, я хочу, чтобы ты пошла со мной на свидание вовсе не из-за этого пари, – сказала Бо. – Категоричные слова Али с болью проникли ей в грудь, словно тупой нож. – Прости за этот спор, мне жаль, что ты услышала, как мы говорили об этом, но с этим я уже ничего не могу поделать.

– Может, просто закончим этот разговор? – устало сказала Али. – У меня дел полно, да и у тебя, наверное, тоже.

– Я знаю, ты должна идти. Просто… Я все время о тебе думаю. Ясно? И уже начинаю потихоньку сходить с ума от этого.

Али еще никогда не становилась объектом столь пристального внимания. Откровенное желание в глазах Бо действовало на нее опьяняюще. Она не узнавала себя, но точно знала одно, что она запросто может утонуть в этом глубоком, голубом омуте, наполненным страстью. Али взяла себя в руки. – Это как раз та сама часть плана, где ты разогреваешь меня, перед тем как сделать решительный ход?

Бо поморщилась. Хорошо еще Али не знала, что все эти дни она только и фантазировала о сексе с ней. Боже, она просто стояла с Али рядом и уже вся была на взводе.

– Нет, это та часть, где я бухаюсь перед тобой на колени. Предполагается, что разогрев доставляет больше удовольствия.

Али невольно рассмеялась. Ей было трудно сопротивляться Бо. – Все, мне, правда, пора бежать.

– Я могу тебе позвонить? Пожалуйста, просто позвонить?

– Позвонить, можешь. – Али услышала свои слова словно со стороны. Куда только подевался ее разум?! – Но не обещаю, возьму ли я трубку.

– Возьмешь, – сказала Бо ей вслед. – Я же знаю, ты не хочешь, чтобы я мучилась.

– Здесь ты ошибаешься, – отбрила Али, когда двери лифта стали закрываться. Но сделала она это с улыбкой. С легкой улыбкой.

Бо вздохнула с облегчением. Напряжение схлынуло, а внутри потеплело от предвкушения. Она не одержала победу, но получила шанс. И почему-то этот шанс с Али показался ей более волнующим, чем все, что приходило на ум.

Я же знаю, ты не хочешь, чтобы я мучилась.

Спускаясь с пятого этажа на первый, Али смотрела, как за дверью лифта мелькает свет. Обезоруживающая улыбка и дразнящие слова Бо преследовали ее. Да, она не хотела заставлять Бо страдать, но при всем при этом было бы лучше, если бы она смогла позлиться на нее подольше. Сама мысль о том, что она стала объектом ребяческого, подпитанного тестостероном спора между Бо и Бобби, должна была навсегда прогнать Бо из ее головы. По меньшей мере, она должна была рвать и метать, а ее интерес к Бо – угаснуть.

Но она не злилась. И не остыла. Раскаяние в глазах Бо выглядело таким искренним, словно она сожалела о чем-то большем, а не только о том, что ее поймали за руку. Конечно, подумала Али, не исключено, что она обманывает саму себя, ведь интерес Бо к ее персоне было слишком трудно игнорировать. Может, то, что она увидела в этих нахальных глазах, было всего лишь ее домыслом, может, она принимала желаемое за действительное, не желая признать, что льстившее ей и волнующее внимание Бо было всего-навсего уловкой.

– Развесила уши, смотреть противно, – сказала Али себе под нос, идя быстрым шагом к приемному отделению травматологии. Ее чуть не сшиб, какой-то неряшливый мужчина в рваном брезентовом пальто, отскочивший от приемного окошка напротив стола медсестер «скорой помощи». Он громко ругался. Али отпрыгнула в сторону, поклявшись себе перестать предаваться мучительным размышлениям о намерениях Бо и своих странных реакциях. Будучи на работе, она не могла себе позволить отвлекаться на какие-то личные проблемы.

Али нажала на красную кнопку на стене и открыла металлические двери, отделявшие травматологию от других помещений «скорой помощи». Она сняла свой белый халат с крючка на стене и пошла по коридору в приемный покой. Там был занят лишь один из процедурных столов. На нем лежала полуобнаженная светловолосая женщина, ее бедра и живот прикрывала простыня. К ее ногам и рукам были прикреплены провода электрокардиографа, из горла торчала дыхательная трубка, в вены на руках было вколото сразу несколько капельниц, а по бедру к пластмассовому мочесборнику, стоявшему на полу, шел отдельный катетер. Судя по мониторам, пульс и давление были стабильны. Сложив руки на своем большом круглом животе. Винтер стояла перед сканированными снимками лицевых костей, прикрепленными к специальной подсветке.

– Доброе утро, – поздоровалась Винтер, бросив взгляд на Али.

– Привет. – Али посмотрела на имя на снимках. Трина Кэмпбелл, 28 лет. – Что тут у тебя?

– Она попадает в «скорую помощь» третий раз за последние четыре месяца. Сначала у нее был перелом запястья. На второй раз – неполный перелом носа. Сейчас ее привезли с двусторонними переломами костей глазниц, переломом угла нижней челюсти и ушибами головного мозга.

– Состояние сознания?

– Ее привезли к нам уже в коматозном состоянии, седьмая стадия по шкале Глазго. – Покачав головой, сказала Винтер.

– Что насчет родственников? – Али внимательно рассматривала снимки, борясь с душившей ее злостью. Седьмая стадия по шкале Глазго означала серьезные нарушения мозговой деятельности. Эту женщину кто-то жестоко избил, причем уже не впервые. На этот раз она могла не выжить.