После короткого молчания Тамара сказала, что все это ужасно. Что Олег не имеет права бросать свою подругу – даже если они поссорились.

– Если с ней что-то случится – ты себе этого не простишь, – с неожиданной уверенностью заявила женщина. – Она вспылила, повела себя глупо… Может, уже раскаялась, но ей неловко к тебе вернуться!

– Она не хочет возвращаться, уверяю тебя. И не вернется уже никогда.

В тот миг, когда Олег это говорил, он и в самом деле верил своим словам. Стоило ему подумать о Нине, как тут же всплывала ее фраза насчет пошлого анекдота. Если женщина так выражается о своем романе – продолжения быть не может.

* * *

Он отвез Тамару домой и отклонил ее приглашение на чай. Ему очень хотелось подняться, посидеть в тепле, поговорить с этой женщиной, которую он неожиданно стал называть на «ты». Просто поговорить – не касаясь убийства, своих домыслов и подозрений. Как давно он не говорил с кем-либо по душам! Олега сильно задели ее слова о записной книжке. «Все правда – я тоже так живу! Все время с кем-то встречаюсь, разговариваю, кажется, что вокруг меня так много людей! А если разобраться, кто из них – друзья? Никого нет. На самом деле вокруг пусто – а я все удивляюсь, почему чувствую себя одиноким?»

Но дома на столе лежал неоконченный перевод. И сдать его нужно было завтра – иначе отношения с этим издательством будут безнадежно испорчены. До сих пор он никогда никого не подводил. Тамара записала его телефон и пообещала звонить, как только что-нибудь узнает. На этот раз она сама подала ему руку на прощанье. Олег нерешительно ее пожал – поцеловать не решился. И встретил ее странный близорукий взгляд, к которому никак не мог привыкнуть – растерянный и ласковый.

Возвращаясь домой, Олег все чаще поглядывал на часы. Начало шестого… Если он засядет за работу прямо сейчас, первый перерыв на кофе сделает в девять, второй – около полуночи… Тогда есть надежда, что часам к шести утра ему удастся закончить перевод. Он ненавидел работать в такой спешке, потому что не мог ручаться за качество. Какие-то погрешности проскальзывали сами собой, а тяжелая усталость мешала их заметить.

Олег все еще думал о переводе, когда наконец въехал в свой двор. И поэтому он не сразу заметил знакомую синюю машину, припаркованную неподалеку от его подъезда. А когда заметил, оттуда уже вышла Нина.

Женщина стояла, придерживая на груди расстегнутое пальто, ветер трепал меховой воротник и ее темные, распущенные по плечам волосы. Олег припарковался и нерешительно вышел. Он испытывал нечто вроде страха – и сам этому удивлялся. Но сейчас ему трудно было встретиться с Ниной лицом к лицу. Такое случалось впервые.

– Ты был на похоронах? – сразу спросила она, отменив приветствия.

– Давно меня ждешь? – так же лаконично поинтересовался Олег.

– Даже не знаю, – Нина плотнее запахнула пальто. Она выглядела озябшей, почти больной. Бледное лицо, никакой косметики, под глазами – голубые тени. – Мне кажется, что давно. Все в голове путается… Да это не важно! Я приехала, чтобы кое-что тебе показать.

Он проследил за ее жестом – Нина легко коснулась левого крыла машины, над передней фарой. Подошел ближе, нагнулся, провел пальцем по железу…

На фоне «родной», блестящей темно-синей краски выделялось свежее пятно того же цвета. Оно не было отполировано, и потеки краски застыли на железе, бросаясь в глаза. Олег некоторое время рассматривал это пятно, не в силах отвести взгляда. Рядом, в полированной части крыла, смутно отражалось лицо склонившейся Нины. Ее рука легла рядом – и железо слегка запотело от прикосновения теплых пальцев.

– Значит, мне не привиделось, – спокойно сказала женщина.

Олег наконец выпрямился. Теперь они стояли лицом к лицу – и ему было по-настоящему страшно. В животе что-то задрожало – сперва легко, потом все сильнее. А Нина… Она почему-то начала улыбаться. Олегу показалось, что он сходит с ума – настолько неожиданной была эта улыбка.

– Ты был прав, – все так же ровно произнесла женщина. – Как видишь, я умею признавать свои ошибки. Потому и вернулась.

– Когда ты это заметила?!

– Краску? Сегодня. Пойдем к тебе? – И она взяла его под руку, и сама повела в подъезд.

Эту ночь она провела относительно спокойно. Вскоре после того как позвонил Олег, Нина решила принять снотворное, которым изредка пользовалась. Таблетки подействовали безотказно, и женщина проспала почти до полудня. Проснувшись, навела в квартире порядок – по старой воскресной привычке. Сварила кофе, позвонила матери, поговорила с дочкой. Продолжала утверждать, что отдыхает в санатории – чтобы не пришлось сознаваться во лжи.

– У меня не было настроения придумывать что-то еще. Названия санатория я не сказала. Сейчас думаю, что очень правильно поступила.

Потом Нина вспомнила о машине. В ночь со вторника на среду она оставила автомобиль на платной стоянке и с тех пор почти о нем не вспоминала. Но теперь машину следовало забрать и поставить в гараж. Она отправилась на стоянку, уплатила долг и, усевшись за руль, вернулась домой. Только отпирая гараж, чтобы завести туда машину, Нина наконец заметила пятно.

– Это вышло совершенно случайно. Я уронила в снег ключи, наклонилась… Пятно оказалось прямо перед глазами. Я так и стояла нагнувшись. Наверное, почти минуту… Глазам своим не верила.

– А раньше ты этого пятна не замечала?

– Нет. Мне в голову не приходило осматривать собственную машину.

– Постой… Когда тебя пытались сбить?

– В понедельник вечером. – Нина понимающе кивнула. – Знаю, о чем ты подумал. Все верно, у меня не было времени как следует присмотреться к машине. Во вторник я села за руль только поздно вечером, когда отвозила мужа в аэропорт. И мне было не до машины – я думала только о том, как оторваться от преследователя… Если он был. Как спрятать Дианку у матери, как замести следы. И было слишком темно…

Она вздохнула:

– А главное – я подумать не могла, что меня пыталась сбить собственная машина. Наверное, это главная причина того, что я ничего не замечала.

– Пятно на том самом месте, где машина задела стену?

– Именно на том. Стена была слева от меня, а машина догоняла сзади. Все совпадает.

– Царапины под краской есть?

– Если снять краску, то думаю, найдутся и царапины… – У Нины подрагивали руки, она сжала их в замок. – Зачем красить невредимое крыло, да еще так поспешно. Ведь это явно сделано не в мастерской!

Они помолчали. Олег разглядывал бледное, чуть припухшее лицо Нины. У него было ощущение, что снотворное все еще действовало – женщина казалась чуть заторможенной. Она сидела, опустив глаза, сцепив руки – будто о чем-то молилась. «Я мог сколько угодно подозревать ее мужа, но когда это оказалось правдой, сам не хочу верить. А каково ей?!»

Будто услышав его мысли, Нина подняла глаза:

– Скажи, что мне теперь делать? Как я могу к нему вернуться? Как быть? – У нее пресекся голос: – А Дианка? Он хотел убить меня, так может, хочет сделать то же самое с Дианой?!