Сильвия обратила внимание, что Марла обмахивает ее чем-то наподобие марлевой повязки. Вот откуда шел этот запах!

– Что ты делаешь? – прохрипела Сильвия.

– Это ароматерапия, – охотно объяснила Марла. – Растительные масла, чтобы ускорить заживление…

– Господи, убери эту гадость! Пахнет гнилыми бананами и какой-то мертвечиной, – с трудом выдавила Сильвия. – Меня сейчас стошнит.

Преодолевая головокружение и надеясь, что швы не разойдутся, она села и с осторожностью дотронулась до лица – сначала до глаз, потом до распухших щек. Лицо не болело, но абсолютно онемело. Она вообще ничего не чувствовала.

– Отлично! – воскликнула Марла, снова принимаясь ее обмахивать. – Ты похожа на фанатика из ку-клукс-клана. Начало положено. Все идет как надо.

Сильвия прикинула в уме, хватит ли у нее сил задушить соперницу, «Интересно, эта бестия собирается меня уморить или действительно хочет помочь?»

– Марла, выбрось сейчас же эту тряпку! – взмолилась она.

– Ну вот, – обиделась Марла, – я делала матери то же самое после второй операции аппендицита, и ей сразу стало гораздо лучше.

– Вторая операция аппендицита? – переспросила Сильвия слабым голосом и откинулась на подушку. – Впервые о таком слышу. Зачем это нужно делать два раза?

– Вот и я говорю, зачем? Если бы она использовала ароматерапию в первый раз, то второго раза и не понадобилось бы. Да еще не нужно было ей идти к этому доктору-филиппинцу. Он сказал, что может сделать операцию без скальпеля, и маму соблазнило то, что не останется шва. Между нами говоря, думаю, она и сейчас гордится своим телом, хотя ей уже сорок семь лет. Я считаю, что тщеславие очень поддерживает пожилых людей.

Марла умолкла – и очень вовремя: Сильвия уже подумывала, как бы изловчиться и все же придушить ее. Интересно, задумывается ли эта женщина вообще над тем, что делает и говорит? И что-то уж очень часто она лжет.

– Какая мать? Помню, ты говорила, что она оставила тебя на коленях у Санта-Клауса.

– Ах да… – На секунду на лице Марлы отразилась растерянность, но она нашлась моментально: – Она меня действительно оставила ненадолго, а потом вернулась. Санта-Клаус даже не успел вызвать охрану.

– Я что-то совсем ничего не поняла, – призналась Сильвия; голова у нее кружилась.

– А мне каково было! – живо откликнулась Марла. – Но ты действительно какая-то бледная. Лучше тебе отдохнуть. А вот и сестра.

Вошла женщина в зеленом халате с подносом, уставленным флаконами с какими-то лекарствами.

– Что это за запах? – недовольно спросила она и посмотрела на Сильвию, как будто это была ее вина. – Лучше вашей дочери выйти, я приведу вас в порядок.

Сильвия застонала от досады, и Марла поторопилась исчезнуть из ее поля зрения.

Сильвия сидела в кресле, а Марла расхаживала по комнате, в то время как доктор Хинкель снимал последние бинты.

– Во избежание разочарований должен предупредить: нужно некоторое время, чтобы опухоль спала, – объяснил он.

– Я ей говорила, что очень полезна ароматерапия, а она не послушалась! – вмешалась Марла.

– Чтобы восстановился естественный цвет кожи, тоже должен пройти какой-то срок, – доктор не обратил внимания на замечание Марлы. – Имейте в виду: то, что вы увидите сейчас, это промежуточная стадия, – заверил он Сильвию, которая настолько нервничала, что предпочла бы отложить этот ответственный момент хотя бы еще на пару дней.

– А мне плохо не станет? – забеспокоилась Марла. – Я совершенно не могу выносить вида крови, а тут увидеть лицо все в швах…

– У вас чуткая сестричка, – сухо заметил доктор, снимая последнюю повязку.

Он легонько коснулся щеки Сильвии, и некоторое время внимательно рассматривал ее лицо. Сильвия затаила дыхание.

– Ну что ж, получилось неплохо, – удовлетворенно кивнул доктор. – Припухлость очень незначительная.

– Он врет, требуй деньги обратно! – безапелляционно заявила Марла. – Твоя физиономия похожа на кусок сырой говядины.

Доктор подал Сильвии зеркало, но она отвернулась.

– Я не хочу смотреть, если все действительно выглядит так ужасно, – прошептала она.

– Присутствие сестры может повредить лечению, – нахмурился доктор. – Вы, кажется, живете в пансионате при клинике? – обратился он к Марле. – Думаю, будет лучше, если вы уедете домой.

О нет, доктор, – поспешно сказала Сильвия. – Мне совершенно необходимо общество сестры. Просто она иногда бывает излишне… впечатлительной.

И она мужественно посмотрела в зеркало.

Через два дня опухоль на лице Сильвии значительно спала. Кровоподтеки посветлели и из фиолетовых сделались синими. Она уже могла вставать и выходить. Сначала Сильвия смущалась и чувствовала себя неловко с подобием марлевого капюшона на голове. Но она встречала женщин, выглядевших еще более причудливо. У некоторых пластиковые щитки прикрывали нос, им делали ринопластику, а были и такие, чьи лица казались в отличной форме, но предательская неподвижность выдавала операцию по удалению жира. Так что Сильвия не была среди других белой вороной.

Кроме того, Сильвия с удивлением обнаружила, что операция дала еще один дополнительный эффект: у нее после анестезии пропал аппетит. Она жила на желе и бульоне и уже сбросила четыре фунта.

Пока Сильвия восстанавливала силы, они с Марлой приступили к осуществлению очень важной части плана, которую Сильвия назвала «программа контрразведки». Они начали с того, что рассказали друг другу в общих чертах о своей жизни: начиная со сведений о друзьях и кончая сведениями о марке тампонов.

Из окна палаты можно было наблюдать, как во дворе несколько тучных женщин в специальных костюмах пытались угнаться за стройной молодой женщиной-инструктором. В комнате чувствовалась прохлада осеннего дня. Через неделю и Сильвии предстояло присоединиться к этой группе, а пока можно было позволить себе расслабиться.

Сильвия сидела в постели, подложив под спину подушку, а Марла – рядом с ней на стуле с блокнотом на коленях и ручкой с прикрепленным к ней сердечком в руках, Сильвия не могла не заметить, что почерк у Марлы был не лучше, чем у четвероклассницы. За неделю, которую они провели вместе, Сильвия, к собственному удивлению, прониклась к Марле симпатией. Девица она была взбалмошная, но ее обаяние против воли привлекало к ней Сильвию.

– Так вот, – назидательно говорила Сильвия, – Бобу нравится, когда вся одежда на вешалках застежкой обращена в одну сторону.

– Это потому, что он был в армии?

– Это потому, что он зануда. И еще тебе нужно знать…

Сильвия не успела договорить: в дверь постучали. Марла пошла открывать, и Сильвия с изумлением увидела в коридоре мать.