За этим следует мгновение тишины, а затем все разразились смехом. Эдди придвигается ближе ко мне и прижимает ладонь к моему уху.

— Он знает.

Я задерживаю дыхание, мысленно проигрывая разговоры, которые могли бы дать мне подсказку, о ком идет речь.

— Ктознает? И что он знает? — Наконец, спрашиваю я.

— Ник. Он знает, что не интересует тебя, и нормально к этому относится. Никакого давления. Сегодня мы все просто друзья.

Я чувствую облегчение. Такоеоблегчение! Я уже думала, как буду отшивать его.

***

Не считая вчерашней, я никогда раньше не пробовала пиццу из Гетти. Райское наслаждение. Нам пришлось заказать две, поскольку Ник собирался съесть одну самостоятельно. Я не думала о злости на свою мать. Даже о Уилле не думала (так много). Я развлекаюсь. Мне весело.

— Гевин, назови свой самый глупейший поступок. — Просит Ник.

Мы все затихаем при этом.

— Я могу назвать лишь один? — Спрашивает он.

— Толькоодин. Глупейший, — отвечает Ник.

— Хм-м… Думаю, это тот раз, когда я навестил своих бабушку с дедушкой на их ранчо за Ларами, Вайоминг. Мне срочно нужно было воспользоваться туалетом. Не то чтобы это была проблема, я же парень. Мы можем справлять нужду где угодно. Но беда в том, что это была мояочередь.

— Для чего? — Спрашиваю я.

— Победить спор. Братья постоянно брали меня на слабо, заставляя делать разные глупости. Сперва делали они, а затем я. Но я был младше их на пару лет, потому им всегда удавалось меня обхитрить. В тот день они сказали, что мои резиновые сапоги слишком влажные, потому я должен надеть походные ботинки. Они, естественно, надели сапоги. Ну, и поспорили, что мы пописаем на электрический забор.

— Но ты не посмел, — засмеялась Эдди.

— О, просто подожди, малышка. Дальше — лучше. Они пошли первыми, и теперь-то я знаю, что резина поглощает электроэнергию, потому они ничего не почувствовали. Мне, с другой стороны, так не повезло. Меня сбило с ног, и я плакал, пытаясь встать, а затем еще и споткнулся. Я упал вперед и уткнулся ртом в забор. Слюну и электричество тоже лучше не совмещать. Меня так долбануло, что язык начал набухать, и братья запсиховали. Оба кинулись домой за родителями, а я продолжал лежать, без возможности двинуться, с членом, торчащим из ширинки.

Мы с Эдди и Ником смеялись так громко, что на нас начали посматривать другие посетители. Эдди смахнула слезы, и Гевин сказал, что теперь ее очередь.

— Думаю, когда я наехала на тебя на машине, — говорит Эдди.

— Придумай что-нибудь еще, — говорит он.

— Что? Это все! Это мой самый глупый поступок.

— Как на счет того, что было послетвоего наезда? Расскажи им, — посмеивается он.

— Мы влюбились. Конец. — Она определенно смущена последствиями аварии.

— Ты должна нам рассказать, немедленно, — вставляю я.

— Ладно. Это случилось на второй день после того, как я получила права. Джоель разрешил мне поехать в школу на его машине, потому я была супер-осторожна. Сосредоточена. Когда он учил меня водить, то обращал особое внимание на то, как я паркуюсь. Он ненавидит людей, которые паркуются дважды. Вообще-то, я знала, что он заставит кого-то подвезти его до парковки, просто чтобы проверить, как я паркуюсь, потому мне хотелось сделать все идеально. На этом я и была сосредоточена. И мне не понравилось, как я припарковалась с первого раза.

— И со второго, третьего или четвертого раза, — сказал Гевин.

Эдди ухмыльнулась.

— Потому, на пятыйраз, я настроилась сделать все правильно. Я максимально сдала назад, чтобы встать получше, и тогда-то все и случилось. Удар. Я обернулась и никого не увидела, потому запаниковала, думала, что врезалась в машину рядом или что-то в этом духе. Я продолжала сдавать назад, а затем поехала дальше, в поисках места поудачнее, чтобы осмотреть машину на предмет повреждений. Заехала в следующее парковочное место и вышла. Тогда-то я его и увидела.

— Ты… тащилаего за собой? — Спросила я, пытаясь сдержать смех.

— Более двухсот ярдов. После того, как я сбила его первый раз, то продолжала сдавать, и его штанина застряла в бампере. Я сломала ему ногу. Джоель так волновался, что они подадут на нас в суд, что заставил меня каждый день приносить ему еду в больницу. Тогда мы и влюбились.

— Повезло, что ты не убила его, — говорит Ник. — Тебя бы засадили и обвинили в непредумышленном убийстве. А бедный Гевин покоился бы сейчас в десяти футах под землей.

— В шестифутах! — Смеюсь я.

— Я бы с радостью послушала твою глупую историю, Лэйкен, но с этим придется подождать. А то мы опоздаем, — говорит Эдди, выбираясь из-за стола.

***

По пути на слэм Эдди достает сложенный лист бумаги из заднего кармана джинсов.

— Что это? — Интересуюсь я.

— Моя поэма. Я хочу сегодня зачитать слэм.

— Серьезно? Ого, ну ты и храбрая.

— Да не очень-то. Когда мы пошли с Гевином в первый раз, я пообещала себе сделать это до того, как мне исполнится восемнадцать. Мое день рождение на следующей неделе. Когда мистер Купер сказал, что мы можем избежать экзамена, если выступим, я приняла это как знак свыше.

— Я просто скажу, что выступил, а мистер Купер и не узнает. Сомневаюсь, что он будет там, — говорит Ник.

— Нет, — качает головой Гевин. — Будет. Он всегда там.

Чувство пустоты в моем животе возвращается, несмотря на плотный ужин. Я глажу руками штаны и сосредотачиваюсь на звезде за окном. Подожду, чтобы присоединиться к разговору, когда они сменят тему.

— Мда, Вона серьезно ранила его, — говорит Ник.

Я наклоняю голову в его сторону. Эдди видит, что я заинтересовалась, и складывает листочек.

— Его бывшая, — говорит она. — Они встречались во время своих последних двух лет в школе. Вот это была парочка! Королева выпускного, звезда футбола…

— Футбола? Он играл в футбол? — Я в шоке. Это так не похоже на Уилла.

— О да, он считался лучшим защитником три года подряд, — встревает Ник. — Мы перешли в девятый класс, а он — в одиннадцатый. Думаю, он был хорошим парнем.

— Не могу сказать того же о Воне, — говорит Гевин.

— Почему? Та еще стерва? — Спрашиваю я.

— Честно говоря, в школе она не была такой уж плохой. Стала после того, как они выпустились. Когда его родители… — голос Эдди сходит на нет.

— Что она сделала? — Знаю, голос у меня слишком заинтересованный.