Ни одной женщины рядом!

Даже рот наполняется слюной, а член приходит в адскую готовность! Чуть не выкручивает. Простреливает диким. Бешенным желанием!

Затащить ее сюда.

Стянуть одежду. Одним рывком.

И медленно. Тягуче. Пить. Пробовать. Ласкать.

Смотреть, как затуманятся ее глаза! Как изменится ее запах, когда она дойдет до грани. До самого предела возбуждения!

Пробовать ее страсть на вкус. Кончиком языка.

Чувствовать ее влагу.

И ошпариться, когда она застонет! Задрожит в моих руках по-настоящему!

От одной мысли. От картинки этой. Все планки срывает. На хрен!

Я что?

Слабак? Самый последний?

Я себя в кулак взять сейчас должен.

С Алиевым разобраться, как того требует закон! И честь!

Но… Блядь…

Снова обхватываю рукой член.

Он налит кровью до одури. До пульсирующих красных взрывов перед глазами.

Она. Моя!

До рычания это понимаю!

Дикий зверь внутри беснуется! Не позволяет даже мысли о том, чтоб от нее отказаться!

Моя!

Хочу так, как никого не хотел!

И нет. Не просто трахнуть! Присвоить!

Чтобы вся! Вся мне принадлежала!

Каждым своим всхлипом! Сверканием этих запредельных глаз! Каждой, на хрен, мыслью!

Блядь.

Сам себе удивляюсь!

Сам себя не узнаю!

Внутри кипит огненная лава!

Раздирает что-то привычное в самые клочья!

Неужели я, как последний слабак, позволю плюнуть себе в лицо?

Утрусь, и заберу у Алиева его дочь на откуп? Прощу ему предательство? Доверие, которое он предал?

Стакан с виски лопает в руке.

Кровь вместе с напитком стекает прямо на пол.

А я даже боли не чувствую! Вообще. Ни хера. Не чувствую!

Только сердце бешено колотится.

Неужели? Я?

Стану последним слабаком, и гордость променяю на глаза, какими бы они ни были? Гордость и честь?

Плюнуть. Забыть. Уехать, на хрен. Дел по самое горло!

Отдать своим людям законный , единственно верный в этом деле приказ. Расправится с предателем, что повел себя, как крыса!

А перед глазами вдруг снова. Вспышкой. Ее лицо!

Слабая, тихая, такая нежная улыбка!

И как глаза опускала. Краснела за столом!

Твою мать!

Сам не понимаю, как набираю вместе номера Рашида Омара.

Даже удивляюсь, когда слышу его голос в трубке.

– Здравствуй, дорогой! Давно не виделись! Лилит по тебе скучает!

– Лилит… Да.

Как-то глухо произношу в трубку.

– Омар, я именно по этому вопросу. Надо встретиться. Поговорить.

Забиваем встречу в ресторанчике недалеко от гостиницы.

Нет.

Конечно, это не из-за нее.

И ни разу не из-за того, что открытые отношения с другой недопустимы при том, что у меня есть невеста!

Тайные любовницы, сколько угодно. Все прекрасно знают, что брак вообще не означает никакой верности! Это лишь статус. Объединение капиталов и власти. Общность интересов двух семей. Наследники.

А что творится в моей постели, дело только мое. И невесты или супруги никаким местом не касается!

А вот открытые отношения… Это уже плевок!

Причем, в самого себя, если ты мужчина и такое допускаешь! Не уважаешь собственное имя и слово!

Нет, – повторяю своему отражению в зеркале, застегивая свежую рубашку и поправляя воротник.

Ну, не дошел же я до того, в самом деле, чтобы принять дочь Алиева в расплату за его прохиндейство! И жизнь ему за это подарить! Слишком щедро. И глупо. И… Не по мне!

Просто… 

Просто, черт возьми, я не заключал договора на этот брак!

Это решил отец. С отцом Лилит же они и подписали бумаги!

Кто меня спрашивал? О ней речь не идет. Женщинам слова в этих вопросах вообще давать не стоит. Все и всегда должны решать мужчины!

Но!

Мне и было-то всего лет десять тогда примерно!

Какого хрена кто-то за меня должен решать мою судьбу?

Самое время разрулить этот вопрос.

И глаза , которые сверкают, как самые яркие звезды здесь ни при чем! Как и вишневые губы с робкой улыбкой, которые так хочется попробовать на вкус, что даже сейчас тихо стону сквозь сжатые зубы!

Просто Лилит как раз на днях исполнилось восемнадцать.

Именно после этой даты, по старому уговору отцов, должна состояться свадьба.

И… Так просто совпало. Что мы оба в столице и у меня появилось свободное время!

Окидываю быстрым взглядом несостоявшуюся невесту.

Милая. Наверное, даже можно сказать, красивая.

Последний раз видел ее совсем мелкой. Лет десять ей, наверное, было.

Выросла девочка. Расцвела.

Нарядилась даже на встречу. Грудь и ноги приоткрыла.

Хоть это и лишнее! Пусть и не знала, о чем говорить будем, но женщина не должна так открываться! Тем более, при будущем муже!

Понимаю, что ничего внутри не дергает.

Нет.

Совсем не хочется даже узнать ее поближе.

Смотрю на нее, как на куклу.

Все неживое.

Не задевает.

Ни губы пухлые. Ни глаза. Ни запах. Ни голос.

Вот ничего совсем, кроме того, на хрена Омар притащил ее на эту встречу!

– О чем ты говоришь!

Лицо Омара вытягивается. Становится белее мела.

А после превращается в гримасу чистой ненависти и ярости!

Мы были приятелями. Не друзьями, но и не чужаками.

Похоже, это уже в прошлом!

Но это не великая цена за то, чтобы не загубить свою жизнь с совершенно чужой, ни хрена не вызывающей внутри женщиной!

– Это неприемлемо, Давид! Это вообще! Какой-то лютый бред! Ты что? В последнее время загулял? Пьешь беспробудно и ересь такую выкидываешь? Или на наркоту присел?

– Брось, Омар. Я вполне осознано и серьезно. Мы с Лилит совсем чужие. И никому не станет хорошо от того, что придется всю жизнь друг друга терпеть. Она молодая, красивая и станет счастьем для любого мужчины. Но не для меня.