Мария достала из бардачка карту города и нашла на ней Оссендорф. Она не ошиблась — здесь располагался только жилой квартал, что объясняло, почему не было потока транспорта. Виктор здесь жил или заехал забрать деньги. Она решила, что подождет полчаса: если он заехал за деньгами, то, несомненно, скоро вернется на ту же дорогу, по которой приехал; если этого не случится, то она будет дежурить у квартиры Славко каждый день и снова попытается выследить его.

Мария проголодалась. Ее скромный завтрак состоял только из кофе и тоста. При выключенном двигателе печка не работала, и исхудавшее до невозможности тело продрогло до костей, возвращая старые страхи. Она посмотрела на часы: три пятнадцать. Небо затянулось тучами, и начинало темнеть. Когда темнота совсем сгустится, машина Виктора запросто проскочит незамеченной. Она вдруг вспомнила, какой испытала шок, когда увидела за собой его «крайслер» на перекрестке. А если это все-таки не совпадение и он заманивал ее с самого начала? В голову лезли все новые и новые мысли, пугая ее еще больше. Она резко повернулась, чтобы убедиться в том, что огромный зловещий катафалк Виктора не стоит за ней. Тогда Мария снова переключила внимание на дорогу перед собой, заклиная себя успокоиться.

И тут появился, хищно поблескивая клыкастыми бамперами, «крайслер», возвращавшийся на автостраду. Она не ошиблась: он здесь забирал деньги. Мария включила ближний свет, завела двигатель и возобновила преследование.

Тринадцать, четырнадцать, пятнадцать…

Андреа считала про себя каждый жим штанги, лежа на спине, сосредоточив внимание на дыхании.

Шестнадцать, семнадцать…

Она увеличила вес штанги на два килограмма. Если сделать три подхода по двадцать жимов, то к концу тренировки она поднимет на сто двадцать килограммов больше.

Восемнадцать, девятнадцать…

Она чувствовала, как с каждым новым усилием ее нижняя челюсть словно наливается свинцом. С такими упражнениями, то есть радиальной нагрузкой, никакие подтяжки лица не требовались. Обычно на тренировках, в целях достижения максимального эффекта, старались задействовать какую-то конкретную группу мышц на определенном участке тела. Но сухожилия и мышцы шеи и челюсти при этом тоже испытывали нагрузку. Именно лицо реагировало первым на занятия тяжелой атлетикой.

Двадцать.

Андреа медленно опустила штангу на скобы. Главное преимущество многофункционального тяжелоатлетического тренажера заключалось как раз в том, что на нем можно было заниматься, не нуждаясь в посторонней помощи. Андреа знала, что для наращивания мышечной массы и рельефности мускулов нет ничего лучше упражнений, связанных с подъемом тяжестей. Эта методика была отработана еще во времена древних греков и римлян. А использование универсального и многофункционального оборудования избавляло от необходимости прибегать в зале к содействию партнера, обеспечивавшего подстраховку во время занятий.

Она сделала глоток воды и, обработав антибактериальным спреем сиденье и спинку тренажера, тщательно их протерла. Устоявшийся этикет гимнастического зала. Ей нравилось заниматься в эти поздние часы, когда было тихо и очень малолюдно — выключали даже ритмичную музыку, обычно игравшую в качестве фона.

Андреа прошла к станку для тренировки ног. Она немного размялась и потянулась, чтобы разогреться, отрегулировала под себя высоту сиденья и стека с весом, подбитого мягкими подкладками для удержания голеней, после чего зафиксировала регулировочный штырь, повысив нагрузку на десять килограммов.

Раз… два… три…

Андреа почувствовала покалывание, означавшее, что мышечные ткани наполняются молочной кислотой, а она облегчает процесс движения и снимает напряжение. Ощущение было очень приятным. Чувственным. По конечностям и груди прокатилась волна положительных эмоций, вызванная, как она знала, выбросом в эндокринную систему эндорфинов, заглушающих боль.

Четыре… пять… шесть…

У нее отличные бедра. На каждую получаемую команду они реагировали сокращением рельефных мышц под темной от загара кожей. Да, своими бедрами она была довольна, а также брюшным прессом и словно высеченными из камня руками. Огорчали только большие и средние ягодичные мышцы — она работала над ними часами, но избавиться от тонкой жировой прослойки над ними никак не удавалось.

Десять… одиннадцать…

Андреа готовилась к соревнованию шесть месяцев. Ее шансы на победу были очень хорошими, но она боялась, что подведут ягодичные мышцы. Надо поработать с ними дополнительно. Она решила, что сегодня прозанимается на час больше. Нужно сделать все, чтобы от прежней, кроткой Андреа не осталось и следа. Она вспомнила о паре в кафе. О девушке, позволявшей своему парню так с собой разговаривать. Злость, охватившая ее при этом воспоминании, прибавляла новых сил и придавала решимости.

Двенадцать… тринадцать… четырнадцать…

И хотя Андреа делала упражнения под огромной нагрузкой зажмурившись, она заметила мужчину, появившегося в зале и уставившегося на нее. Почувствовав ее взгляд, он отвернулся и встал на бегущую дорожку. Андреа привыкла ловить на себе взгляды. Некоторые, как, например, сейчас, выражали нечто среднее между благоговением и антипатией, но встречались и такие, в которых не было ничего, кроме отвращения.

Пятнадцать… шестнадцать…

Но Андреа больше всего нравилось, когда при виде ее мужчины чувствовали себя сбитыми с толку и не знали, как реагировать. На их лицах она видела странную смесь неприязни и похоти. И Андреа нравилось, какие чувства ее вид вызывал у женщин. Она гордилась лицом и телом, сформированными ею самой. Амазонка Андреа. Впечатление, производимое ее телом, усиливалось собранными в хвост волосами, покрашенными в светло-пепельный цвет. И она пользовалась только самой дорогой косметикой. Бордовая губная помада и темные тени для глаз подчеркивали горящий взгляд голубых глаз.

Семнадцать… восемнадцать…

Однако мало кто выражал свои впечатления. Тем не менее находились мужчины, восторгавшиеся ее телом и считавшие его эротичным. За фотографии в обнаженном виде Нильсен платил ей хорошие деньги. Что уж говорить о тех, кто приходил на соревнования! Мелкие похотливые мужчинки с маленькими сальными глазками.

Девятнадцать… двадцать.

Последний рывок дался ей особенно трудно: от неимоверного напряжения тело начало мелко подрагивать. Шея и челюсть превратились в переплетение застывших мышц, натянутых как стальные тросы, мускулы на руках одновременно вытянулись и набухли. Она снова перехватила взгляд мужчины. На этот раз он не смог отвести взгляд. И в нем было отвращение. Но не только. Он выражал благоговейный трепет, будто видел нечто удивительное.

И прекрасное.

Мария проследила, как Виктор еще дважды заезжал за деньгами, и записала адреса. Прошло уже два часа как стемнело, и следить, не опасаясь быть обнаруженной, стало легче, но все равно опасно — Виктор вполне мог засечь за собой слежку. Если ее заметили, то она об этом скоро узнает.