Петр, к слову сказать, с честью выдержал мой взгляд и вдруг обнял Галину за плечи. Она возмущенно обернулась, хлестнув его волосами по лицу и, словно очнувшись, уже более спокойно произнесла:

– Лиз, я рада, что мы встретились. – Она даже попыталась мне улыбнуться, хотя в ее глазах все еще горел гнев. – Не подумай, что я тебя контролирую или вообще как-то ущемляю твои права, но… – Сестра покосилась на топчущегося позади Гришку. Видимо не желая вмешиваться в спор, он отстал и уселся на корточки у воды, делая вид, что вовсе не со мной. – Ты могла меня хотя бы предупредить, что хочешь прогуляться… гм, с кавалером? В этом случае я бы сберегла немного больше нервов. Поэтому моя единственная к тебе просьба – всегда ставь меня в известность о своих планах.

Ха, что-то новенькое! Если честно, я приготовилась к порции словесных оплеух как минимум… Неужели такое всепрощение из-за Петюни?

Еще раз взглянув в его словно окаменевшее лицо, я мило улыбнулась сестре:

– Я поняла, Галь. Просто утром зашел Гришка и предложил отнести куртку леснику, а так как мы с тобой все равно собирались на озеро, вот он и предложил не возвращаться, а сразу идти сюда.

– И правильно сделали! – Петр отмер и, поглядывая то на Галку, то на меня, заговорил: – Девочки, не стоит тратить время на ссоры. Гляньте, денек-то какой! Сейчас накупаетесь, позагораете и поймете, что жизнь просто преступно тратить на ссоры! Добрый день! – Он наконец-то обратил внимание на Гришку. – А мы вчера, кажется, встречались?

Тот смерил его взглядом, неохотно поднялся и подошел к нам, отвечая на рукопожатие.

– Кажется. Григорий.

– Петр.

– Аж слезу вышибло! – Я развернулась и прошла к дому. – А это что? Местный музей?

– Или местный сеновал – кому что больше нравится, – усмехнулся мне вслед Петюня. Подлизывается! Какой-то он чересчур положительный! Неужели Галку это не настораживает?

Не удостоив его ответом, я поднялась по скрипучей лесенке и, распахнув дверь, шагнула внутрь. В нос ударил запах свежей травы и краски.

Н-да, и вправду сеновал!

Шурша сухой травой, я прошла к единственному окну. У воды, что-то доказывая Гришке, возбужденно рубил воздух Петр. Видимо, нашел достойного слушателя. До меня доносилось только приглушенное бормотание.

Где же сестренка?

Ответ на этот вопрос я получила очень быстро. Проскрипели, предупреждая, ступеньки крыльца, дверь приоткрылась, и в домик скользнула Галка:

– Какого черта…

– Только не начинай!

– Что ты делаешь с этим?

– Я могу задать тот же вопрос и тебе!

– Петр всего лишь меня проводил. И, в отличие от нашего соседа, он ведет трезвый образ жизни!

– Гришка тоже… – Я запнулась, вспомнив ночные серенады и посиделки у лесника. – Почти…

Хм… где-то в подсознании завертелась червячком тревога. Даже не тревога… неуловимая мысль… Что же в нем меня сегодня насторожило?

– Я заметила. – Галина нагребла в угол травы и села. – Он тебе что – нравится?

– Нет! – Ответ вырвался прежде, чем я осознала вопрос. – Ну, точнее, иногда… Не знаю, как это объяснить… но ничего серьезного! Флирт. Две недели. Так же, как и у тебя.

Галина вдруг смутилась. Поворошила траву.

– Да. Ничего серьезного. Значит… – она посмотрела мне в глаза, – не будем друг другу мешать отдыхать?

– А ты уверена, что этот Петя… – Я не успела договорить, так как дверь внезапно распахнулась.

– А-а, вот вы где! – В дом шагнул Петр и, подхватив лежавший в углу черный мешок, обрадовал: – Идите купайтесь, а мы попробуем с Григорием рыбки раздобыть! Тут вот такие карпы водятся! – Он развел руки так, словно собирался обхватить метровое дерево, и исчез.

– По-моему, мы договорились? – Галина полюбовалась на захлопнувшуюся дверь и поднялась. – Пойдем купаться?

Лиза

Раздевшись до пояса и закатав штаны, мужчины оккупировали камыши, оставив нам чудесный песчаный пляж.

Постелив полотенце, Галка нежилась в ласковых лучах опускающегося к закату солнца, лениво, одним глазом, наблюдая, как я строю песочный замок. Вернее, то, что у меня получалось, скорее было похоже на развалины этого самого замка.

Вода у берега была невероятно теплой, но стоило мне заплыть на глубину, как тело, словно щупальцами, сковало холодное течение. Я замерзла и, выбравшись на берег, наотрез отказалась от водных процедур. К тому же в одиночку купаться я не любила и предпочла медленно, но верно обгорать, возводя шедевр песочной архитектуры.

Из камышей послышались победные выкрики. Поведав незатейливую историю о том, что даже ученые после трудовых будней не прочь побаловаться рыбалкой, Петр утащил соседа с собой, пообещав, что к вечеру у нас будет царский ужин.

Через некоторое время прохладный ветерок обнял мои обгорелые плечи, заставив натянуть одежду. Солнце уже докатилось до горизонта, окрасив багрянцем затянувшую почти все небо дымку.

– Гм, мне кажется, пора уже и домой собираться. – Галка поежилась, поднялась и тоже нацепила одежду. – Время к вечеру, пока дойдем. И вообще, Лиз, я считаю, что…

– Потом, Галь! – Не дослушав, я вскочила и зашагала к рыбакам. Достаточно мне на сегодня нравоучений!

Из камышей до меня донесся спор.

– …нет, ты понимаешь, карася вначале прикормить надо! А потом бери его хоть голыми руками. И карп такой же! А мы с мужиками тут время от времени кормушки вешали. Так что никакого везения! Чисто научный подход.

– А может, это перед дождем клюет.

– Гриш, какой дождь? Или ты во-он той дымки испугался?

– Эта дымка подсказывает, что сегодня будет гроза.

– Слышь, Гидромет доморощенный, ты это мне говоришь? По данным со спутников, полученных еще сегодня утром, никакой грозы не предвидится. Так, облачность легкая.

– Ну где обещанный ужин? – Я раздвинула камыши. – Давайте готовьте, а то Галка уже домой собралась.

– Как домой? – Петюня взволнованно поднялся с примятого камыша и, не говоря ни слова, исчез.

– Как улов? – Я опустилась рядом с Гришкой.

Тот неопределенно дернул плечами и, потянув за веревку, вытащил на берег три рыбины. Большие!

– О-о! – не удержалась я и тут же разочарованно поморщилась: – А что так мало?

– Больше было. Маленьких отпустили.

– Зачем?

Он как-то странно на меня посмотрел и поднялся.

– Пусть растут.

– Что-то ты сегодня какой-то неразговорчивый! – хмыкнула я, глядя, как он вновь опускает кукан в воду. – Если не хотел идти – зачем пошел? Я тебя ни к чему не принуждала и не обязывала. Сидел бы сейчас в свое удовольствие с лесником, самогонку пил… ну, или не сидел бы уже…