Деревянный человек остановился позади скелета, поднял рывком правую руку и положил её на череп скелета. Указательный и средний пальцы механически выдвинулись вперед, вцепились в глазницы скелета и потянули его назад. Все выглядело так, будто голова скелета отделилась от шеи — на самом деле Кристофер заметил темные нити, на которых она держалась, — и скелет упал, из глубины часов раздался дрожащий смех, производимый, вероятно, с помощью трещотки.

Затем фигура человека, воздев череп в победно поднятой руке, с жужжанием уплыла назад. Вслед за ним исчезли в часах и остатки скелета. Дверца с треском захлопнулась, большая стрелка скользнула дальше. Гротескное представление продлилось всего лишь минуту.

Зачарованный искусно сделанными игрушками, Кристофер покинул столовую и закрыл за собой дверь. Наверное, Нестор заказал этот механизм, преждевременно утверждая свою победу над смертью. Эту догадку подтверждал также тот факт, что удивительное представление можно было увидеть только в семь, поскольку этому числу, как он уже успел узнать, придавалось в алхимии большое значение.

Удивленный, он направился в дамскую комнату Шарлоты, когда впереди в одном из коридоров ему послышалось хихиканье. Так он сделал второе открытие за этот вечер.

Кристофер открыл первую попавшуюся дверь по левую сторону от себя и юркнул внутрь. Немного погодя он увидел через щель, как Шарлота шла по коридору, а рядом с ней шагал друг семьи, Фридрих фон Везе, который, вероятно, прибыл днем. Барон положил свою правую руку на ягодицы Шарлоты; этот неприличный жест не оставлял ни малейшего сомнения в интимности их отношений.

Сначала Кристофер сильно удивился, но отметил про себя, что любовные дела Шарлоты его не касаются. Затем его охватило природное любопытство, что-то смутно подсказывало ему, что увиденная им сцена может пригодиться в будущем.

Никем незамеченный, он последовал за ними через восточное крыло, пока те не достигли двустворчатой двери, украшенной двумя вырезанными на ней крестами — входа в капеллу, которую он до сих пор видел только снаружи. Пара остановилась, и Фридрих настороженно оглянулся. Он мог бы заметить Кристофера, если бы тот стремительно не укрылся в тени одного из шкафов. Фридрих и Шарлота проскользнули внутрь, затем дверь за ними захлопнулась.

От волнения Кристофер вначале растерялся, а затем, быстро подкравшись к двери, приложил ухо к дереву. Он услышал, как Шарлота хихикнула, затем услышал какой-то хруст, за которым последовал звук шагов по камням.

Наконец воцарилась тишина: никаких голосов, никаких других звуков.

Кристофер боялся, что он может помешать им, отчего всем троим будет потом глубоко неприятно, но его любопытство все же одержало верх. Он подождал полминуты, затем нажал на огромную ручку входной двери и осторожно заглянул в капеллу через дверную щель.

Она не была слишком большой, всего раза в два больше столовой. Слева и справа стояли ряды древних деревянных скамеек, перед которыми на каменном возвышении поднимался алтарь. Окна были огромные, самое низкое из них достигало двух метров в высоту. Всего их было четыре, все были выполнены из свинцового стекла, на всех были изображения библейских сюжетов.

С первого взгляда Кристофер увидел, что капелла была пуста. Здесь внутри не было никаких укрытий, если только Фридрих с Шарлотой не укрылись где-нибудь по ту сторону алтаря на холодном каменном полу.

Горел всего один огонек. Лампада стояла у подножия алтаря, рядом с квадратным углублением в полу. Внутри него зияло черное углубление.

Кристофер осторожно подошел к люку и заглянул внутрь. Крутая лестница уходила вглубь и исчезала через несколько шагов во тьме.

— Сейчас самое время вернуться, — подумал Кристофер, но снова решился пойти против голоса разума, потакая своей пытливости. Он поднял масляную лампу, которую Фридрих, наверное, оставил в качестве указателя дороги, и на цыпочках начал спускаться вниз. Пронизывающий холодный ветер дул ему навстречу и доносил до него запахи земли и мокрого камня. Это, вероятно, был один из тех тайных ходов под морем, про которые рассказывал Нестор в день своей смерти; одна из тех штолен, которую пираты использовали в качестве тайного пути для отступления.

Лестница уходила где-то на десять метров в глубину и становилось все холоднее. Влага блестела на стенах, когда по ним скользил свет лампы. Мерцающие подушечки плесени покрывали скалу во многих местах. Кристофер нерешительно двигался, боясь собрать на себя всех тварей, которые могли ютиться по углам и закоулкам.

Последняя ступень оканчивалась на полу одной из штолен, которая вела прямо во тьму. Потолок был примерно метров двух в высоту. Через каждые четыре шага камень поддерживался балками.

Прежде чем продолжить свой путь, Кристофер прислушался к голосам вдалеке, но Шарлоту и Фридриха больше не было слышно. Он также не слышал никаких шагов. Они либо остановились, либо коридор был короче, чем казалось в темноте.

«Ну ладно, — сказал он себе, — ты начал это, ты и продолжай». Его пальцы сильнее вцепились в лампу, словно она могла послужить ему оружием против неизвестных опасностей, и он последовал вперед по штольне. Мысль о том, что над ним плещется море, словно камнем сдавливало его легкие. Несмотря на холод, Кристофер сильно вспотел. Его страх рос с каждым шагом, и только тот факт, что Шарлота и Фридрих тоже шли этим путем, удерживал его от стремительного бегства обратно.

Он должно быть прошел семьдесят или восемьдесят метров вперед, все время прямо, не сворачивая, когда коридор наконец-то начал подниматься. Еще десять шагов и потолок над ним изменился: он выглядел так, словно состоял из твердо спрессованной земли. Он, вероятно, находился сейчас под одним из пяти окружающих замок островов. Через мгновение Кристофер узнал, под каким именно.

Он остановился как вкопанный и с трудом сдержал крик. Над ним, в раскачивающемся свете масляной лампы, нечетко вырисовывались необычные изломанные линии. Это были гробы, некоторые еще целые, другие уже развалившиеся. Их обрамления и углы выдавались из земли, а из тех мест, где дерево прогнило, над штольней торчали заскорузлые от времени и грязи скелеты. В трепещущем неясном свете лампы проступали черепа и грудные клетки, руки и ноги, которые жутким украшением свисали отовсюду. Пауки сплели сети между костями; серые клоки паутины призрачно развевались на сквозняке, гуляющем в подземелье.

Здесь, на кладбищенском острове постаревшие охотники за сокровищами хоронили своих мертвецов. Очевидно, за прошедшие столетия гробы опустились вниз, пока, наконец, не просели и сквозь потолок штольни.

«Что здесь такого, подумаешь мертвецы, — успокаивал себя Кристофер. — Не волнуйся, ведь они уже давно умерли!»

Но рядом с таким зрелищем это было довольно слабым утешением. Наклонившись он стал пробираться сквозь кости, ожидая, что его в любой момент может схватить один из замшелых скелетов, в наказание за любопытство. Нельзя сказать, чтобы он, в самом деле, верил в это, но от одной лишь мысли его охватывала дрожь. Он думал, что через этот лабиринт из трупов Шарлота и барон шли по намеченному пути, но, когда понял, что это действительно так, то был слишком далеко, чтобы теперь искать его.