Его дыхание обжигало мою влажную от слез щеку.

– Пропала печать… Печать Совета лордов, которую мой отец всегда носил с собой… Сегодня я заступил на должность, и мне нужна эта печать… Это – вторая печать государства после королевской… Если я ее не найду, то мы не сможем принять ни один закон… Печать уникальна… Ее невозможно подделать… Я прошу вас, помогите мне… Я обыскал весь дом… Всю ночь, оплакивая моего отца, я искал ее, но так и не нашел… Боюсь, как бы ее не украли… Я верю в то, что вы можете мне помочь…

Я чувствовала, как ком слез снова подступает к горлу. Меня осторожно обняли и прижали к себе так, словно мы были знакомы целую вечность.

– Я глубоко тронут, что вы разделяете мое горе… Но я прошу вас о помощи… – прошептали мне, пока я оплакивала человека, которого знаю без году неделю. Да, почти неделю, без выходных.

– Я никогда не искала утерянные вещи, – занервничала я, понимая насколько это важно.

– Попробуйте… Я не требую… Я прошу вас помочь и сохранить это в секрете… Сделайте все, что в ваших силах… – меня осторожно отстранили, заглядывая мне в глаза.

– Хорошо, – сглотнула я, поднимаясь наверх и доставая свое единственное сокровище – шарик.

– Где печать? – шепотом спросила я, заглядывая в мутные глубины. – Пожалуйста, скажи мне!

«Я знаю точно наперед, что тот, кто ищет, тот найдет! Печать из дома не пропала, не закатилась, не упала. Ее дрожащая рука вложила в недра тайника…» – прочитала я, не веря своему счастью.

– Печать в доме! – твердо заявила я, пряча в карман свой шар и наскоро вытирая слезы.

– Вы поможете ее найти? Просто я не могу никому, кроме вас, рассказать об этом… Даже слугам… Сами понимаете, что пойдут слухи… – воспрянул духом молодой лорд. – Вы меня успокоили… Я боялся, что печать похищена… Это было бы самым страшным ударом после смерти моего отца! Это был бы позор! Позор всей семье! Имя покойного было бы опорочено! Идемте! Держите плащ. Толпе нежелательно знать, куда и по какому вопросу вы идете. Накиньте капюшон и смешайтесь с охраной. Сейчас отдам приказ.

Думаю, это будет данью памяти одному слишком правильному человеку, чью смерть я не могла предсказать, и которого убили из-за меня… Я надела плащ, натягивая на голову глубокий капюшон.

В сопровождении охраны мы двинулись по улице. На рыночной площади Буревестник повторял одни и те же слова, больно ранящие мою душу. Народ воспринял новость с равнодушным ужасом. Равнодушно, ибо власть никогда не любили, с ужасом, потому что эту неделю можно смело назвать неделей кадровых перестановок, которые несут неизвестно какие перемены.

Огромный, красивый дом встретил нас тишиной. Окна и герб были закрыты черными шторами, молчаливые слуги в черных ливреях открыли перед нами роскошную дверь.

– Приведите себя в порядок. Мой отец любил порядок, поэтому ему было бы неприятно, если бы вы разгуливали по его дому в неподобающем виде, – горько усмехнулся новый хозяин. – Он однажды отругал меня за то, что я не застегнул все пуговицы на… А, впрочем, неважно… Порядок в доме – дань памяти хозяину…

Меня вымыли, причесали и выдали черное траурное платье из плотной и дорогой ткани. Теперь у меня действительно есть три наряда вне очереди. Домашняя одежда, повседневная и на выход. Она же траурная. А кто сказал, что меня будут звать на свадьбы и балы? Поправляя рукава, я рассматривала свою физиономию в зеркало. Покрасневшие от слез глаза выглядели как орудие труда профессиональной плакальщицы, а лицо без макияжа смотрелось как-то не совсем привычно… Интересно, ходить за гробом и рыдать по заказу родственников – считается бизнесом? Если нет, то оплата «послезная» и «посопельная».

– Вы готовы? – услышала я, когда дверь приоткрылась. Снова воспоминание промелькнуло перед глазами. – Я распустил слуг… Не хочу сплетен и слухов…

Мы стояли в красивом кабинете, на одной из стен которого висел большой портрет покойного в роскошной золотой раме. Суровый взгляд, руки сложенные друг на друга, благородные черты лица, все это на фоне любимых художником гардин. Ковров в комнате не было, зато был стол, заваленный бумагами, на которых сохранились следы крови. В комнате было прохладно, а шторы на окнах слегка подергивались. Кресло с позолоченными ножками было отодвинуто от стола так, словно кто-то только что с него встал…

– Здесь его убили… – тихо заметил молодой лорд, глядя на портрет своего отца. – Вчера мой отец пришел поздно и закрылся здесь… Слуги не слышали ни криков, ни звука разбиваемого окна…

«Его дрожащая рука сложила в недра тайника…» – вертелось у меня в голове вперемешку с кучей не самых оптимистичных мыслей.

Я достала шарик, на который лорд Бастиан-младший бросил заинтересованный взгляд.

– Где тайник? – шепотом спросила я, осторожно встряхивая шарик. Покойный лорд смотрел на меня сурово, а я чувствовала, что обязана ему жизнью.

«Я знаю точно наперед, что умирающий ползет… Тайник откроет он рукой, пред тем, как обрести покой!» – быстро прочитала я, незаметно пряча шарик в карман. Ползет… Рукой… Хм…

– Где лежал ваш отец, когда его нашли? – деловым голосом детектива поинтересовалась я, присаживаясь на корточки и глядя на место, на которое мне указывают. Я встала, подошла и легла на живот, внимательно разглядывая все, что попадалось мне на глаза. Через минуту подозрительных догадок я провела рукой под днищем кресла, изучила ножки стола, заглянула под крышку стола и стала ощупывать холодную узорную плитку на полу.

– Тайник где-то в полу! – заметила я, шаря по полу руками и вспоминая слово «недра». Я проверяла каждую плитку, пока одна из них, спрятанная под столом не приподнялась. В тайнике лежал окровавленный перстень и какие-то бумаги с каплями крови.

– Вот! – обрадовалась я, доставая массивный перстень с каким-то знаком. Молодой лорд посмотрел на перстень, но лицо его слегка омрачилось. Он задумчиво рассматривал найденное мною кольцо.

– Что-то не так? – поинтересовалась я, с легкой и грустной улыбкой глядя на портрет старика.

– На нем папина кровь… Я просто… Извините, – спешно прошептал молодой лорд, поднимая глаза к портрету своего предусмотрительного отца. У меня, словно, камень с души упал. Получилось! Я нашла печать! Простите, старый лорд, это все, что я могу для вас сделать… Да, конечно, у нас с вами не всегда все было гладко, но теперь это уже неважно…

– Мне кажется, – вздохнул лорд Бастиан-младший, опуская глаза в пол, – моему отцу будет приятно, если все, на кого он возлагал надежды, проведут с ним последний вечер…

Молодой лорд вышел, попросив меня немного побыть в комнате, а я смотрела на портрет его отца и понимала, что свой долг перед этим человеком я выполнила. Старик не зря верил в меня. Мне в руки дали большой серебряный кубок с красивым гербом. Второй похожий кубок лорд Бастиан-младший держал в своих руках.

– За тех, кого с нами больше нет… – произнес он, делая большой глоток. Я последовала его примеру. Мы сидели рядом с портретом. Вино согревало мне душу, я грела его в руках. Тех, кого нет… Что-то кольнуло меня, когда я поймала себя на мысли, что с того момента, когда бюро организации экстренных похорон распалось в связи с временным отсутствием заказов, я больше не видела своего соучредителя. Если с ним что-то случилось, то я, вероятно, никогда об этом не узнаю…