- Хелена! – прохрипел он и побежал к ней на встречу. Упал на снег, прижал к себе и зарылся пальцами в рыжую шерсть. – Хелена, милая, ты жива! Я думал… я так боялся…

- Заведите их в дом! – раздался звонкий голос Фурин.

На крыльце собрались все гости отеля, включая обеих хозяек и обслуживающий персонал, в лице Молли. Горничная помогла обернувшийся Хелене спрятать свою наготу, передав ей чье-то меховое пальто, а затем потащила вампира и волчицу обратно в дом.

Отделившийся от толпы напарник приблизился ко мне, ловко перехватил из моих рук груз и подмигнул.

- Что-то ты неважно выглядишь, приятель. Расслабился совсем. Надо будет сказать шефу Блау, чтобы увеличил часы твоих тренировок.

- Да пошел ты.

- Я тоже очень рад тебя видеть… ай! – он поморщился и повернулся к ткнувшей его кулачком в плечо Марисоль. – Ушастик, за что?

- Слишком много болтаешь, неси ее к камину.

Фей спорить не стал. Послушно развернулся и вместе с Олин на руках последовал за эльфийкой.

Не прошло и минуты, как на улице остались только я и Лютиэль, которая продолжала заламывать руки и неловко переминаться с ноги на ногу.

Такая охрененно красивая в свой неуверенности, что я едва сдерживался, чтобы не заключить ее в объятия. И откуда только силы взялись?

- Тебе тоже не помешает погреться у камина… - наконец произнесла она, подняв на меня настороженный взгляд.

Я не сдержал усмешки.

- Так и знал, что будешь волноваться.

- Вот еще! - возмущенно фыркнула несносная девчонка и, повернувшись ко мне спиной, потопала в дом.

«Проснись, девочка. Время сжигать мосты»

Лютиэль

Быстро стаскивая с себя одежду, я не глядя бросала ее в угол маленькой, светлой ванной комнаты. Планировалось, что холодный душ поможет остудить вскипающие мозги, но как бы сильно я не настраивала бьющий из лейки напор, у меня ничего не выходило.

Мысли лезли в голову. Сумбурные. Неуместные. Но все они крутились вокруг одного – моих чувств к Дэйну Холту, которые я не понимала и боялась.

Находясь в обществе, гнала их прочь. Но стоило остаться наедине с собой, как сегодня ночью, когда я, ожидая возвращения волка, прислушивалась к каждому шороху, они набрасывались скопом, мешая уснуть.

Кажется, я превращаюсь в размазню.

Сотню раз твердила себе, что Дэйн - коп, а им доверять нельзя. Но почему, когда он сверлит меня своими ледяными глазами и растягивает губы в сексуальной до невозможности усмешке, я больше всего на свете хочу все ему рассказать?

Переложить на его крепкие плечи свои проблемы и расслабиться.

Последней каплей стало спасение Олин, которую волк не оставил в лесу, как это сделал ее собственный парень, а на руках донес до отеля. С ней теперь все в порядке. Но что бы было, если бы не Холт?

Может, он не такой, как те, другие полицейские, что встречались на моем пути? Но даже если так, какая разница? Мне нельзя рисковать. Скоро все закончится, и мы с Солой уедем в Касл-Грин, где я больше никогда его не увижу…

Внезапно, сквозь пар проступили очертания мужской фигуры, что, скрестив мощные руки на обнажённой груди, стояла, прислонившись плечом к закрытой двери.

Резко дернувшись, я открыла рот, чтобы закричать, но вдруг узнала незваного гостя и ахнула.

Великая Луна, как долго он здесь стоит? Какого беса подглядывает? Кто дал ему такое право?

Тело охватила мгновенная слабость. Все так закружилось перед глазами, что пришлось вжаться в угол, чтобы не упасть.

Губы Дэйна раздвинулись в самодовольной ухмылке, при виде которой у меня в животе разлилось тепло.

Расцепив руки, он скользнул к ширинке своих брюк и принялся медленно ее растягивать, не сводя с меня полного вызова взгляда.

Судорожно сглотнув, я мысленно дала себе пощечину.

- Что ты делаешь? А как же… остальные? Меня будут искать… - ну и жалкое же оправдание.

- Все заняты, детка, - произнес он своим глубоким, хрипловатым голосом. – Твоя сестра и Бойди помогают Олин. Они еще долго нас не хватятся. А нам нужно закончить начатое в подвале.

Закончив с одеждой, Холт приблизился, поднял над головой и прижал к стене мои безвольные руки. Затем склонился к моим губам и обрушился на них глубоким, собственническим поцелуем.

С трудом глотая воздух, я думала о том, что даже Розовая пыль не била по рассудку так, как этот поцелуй. Горячий. Жадный. Казалось, что, если Дэйн остановиться, я свалюсь без чувств. Вот и приходилось хвататься за его плечи, будто утопающему за соломинку.

Волна возбуждения, словно одеяло накрыла с головой. Тело зашлось мелкой дрожью. Все заботы отошли на задний план, оставив меня наедине с непреодолимым желанием отдаться мужчине, что сейчас терзал мои опухшие губы.

Выпустив из захвата мои руки, Холт сжал своими стальными пальцами мои бедра. Приподнял и заставил оседлать себя самым постыдным способом из всех существующих.

Не сдержав стона, я крепко обхватила его шею и услышала раздавшийся у уха глухой рык, что наждаком прошелся по моим нервам.

- Лютик, детка… - от его грубого шепота по спине побежал озноб.

Или дело в холодном кафеле?

В поисках тепла, я прижалась к волку еще сильнее.

- Не… не останавливайся, - Великая Луна, какой жалкий у меня голос…

Но, казалось, Дэйн ждал именно этих слов. Ведь не успела я их произнести, как он, резким движением, дал мне почувствовать всю свою каменную твердость.

С моих губ сорвался громкий всхлип, что эхом взлетел к потолку. Холт, не прекращая интенсивных движений, впился горячим ртом в мою влажную шею. Руки продолжали удерживать меня на весу, прижимая к груди мое податливо тело.

- Проклятье, да!

Его жар, запах, каждый рык, что он издавал – все это доводило меня до исступления. Я могла лишь мысленно умолять его не медлить и брать меня всю, без остатка. Ведь это правильно. Так и должно быть.

Битва с собой была проиграна в тот самый момент, как я увидела его в дымке пара. Почувствовала на себе его голодный взгляд. Словно физически ощутила его желание. И пусть то, что происходит между нами сейчас больше никогда не повторится, я не променяла бы эти мгновения ни на что на свете.

Утопая в томительной наполненности, я с каждым движением волка все дальше уносилась на новый уровень сознания.

И когда казалось, что вот-вот умру, огненный шар в животе разлетелся на тысячи кусочков, превратившихся в неистовое пламя, что разлилось по венам жидкой лавой. Непереносимое наслаждение охватило меня, а сознание унеслось ввысь.