– Лориэль, а куда мы, собственно говоря, тащимся? – поинтересовался он. – Не пора ли что-нибудь предпринять?

– Поужинать, например, – вставил Попов, не обращая внимания на гневные взгляды кинолога.

– И выпить не помешает, – поддержал его омоновец, еще меньше приглядываясь к выражению лица Семена.

– А девочек из варьете вам не надо?! – зарычал Рабинович и вновь повернулся к эльфу. – Почему к этой Рудре не отправляемся, спрашиваю?

– На ночь глядя? – ошалело уставился на него Лориэль.

– А ты думаешь, будет лучше, если Брахма нас здесь найдет или Кали к нему в гости заявится? – не унимался кинолог. – Давай сматываться отсюда. Устроим привал во владениях Рудры, а завтра с утра проведем рекогносцировку.

– Ну, как скажешь, – пожал плечами эльф и щелкнул пальцами…

В этот раз переход получился несколько более болезненным. У Сени кружилась голова, его тошнило, а вдобавок к этому чесалось все тело. Рабинович попытался открыть глаза, но сделать это отчего-то не получилось. Точнее, глаза-то открылись, но до такого размера, которому бы позавидовал и самый что ни на есть чистокровный чукча. В узенькие щелочки между веками с трудом удавалось различить свет и тень. Ну а первое, что увидел Сеня, был здоровенный москит, удивленно заглядывающий ему прямо в зрачок. Рабинович взвыл, хлопнул себя ладонью по носу и тут же почувствовал, что по лицу и руке потекло что-то липкое.

– Горыныч, мать твою, сделай же что-нибудь!!! – заорал кинолог, пытаясь рассмотреть хоть что-нибудь вокруг себя и сквозь узенькие щелочки не видя ничего, кроме мелькающих крыльев, до боли в скулах напоминавших подобные отростки у Лориэля.

– А-мн… хруу-м… чмяк, – донеслось откуда-то сбоку.

– Убью, керогаз бракованный! – рявкнул Рабинович, словно мельница размахивая руками.

– Хч-хум… То есть, простите. Увлекся. Такой деликатес. – Горыныч наконец перестал жрать, и Рабиновича окутал непередаваемый аромат его желудочных газов.

Москиты посыпались вниз, с явственными шлепками ударяясь обо что-то твердое. Дышать стало легче. Не приятнее! Но легче.

Звон в ушах, вызванный полетами москитов, не пропал, но куда-то отдалился. Сеня с трудом смог пошире открыть затекшие глаза и осмотрелся.

Они были посреди болота, из которого тут и там торчали страшно уродливые полусгнившие деревца. Над болотом висел туман, не дававший возможности увидеть ни края топи, ни неба над ней, а в этом тумане мелькали тени каких-то тварей. Хотя, может быть, это были лишь стаи москитов, подбиравшиеся к своим собратьям, куполом накрывшим путешественников.

К счастью, в этот раз Лориэль перенес всех почти в той же конфигурации, в которой они находились в мире Брахмы. То есть все как сидели на спине Дакши, так и остались там. Исключение составлял лишь Мурзик, как обычно, оказавшийся на груди Жомова. И в первый раз вместо того, чтобы испытать укол ревности к вероломному псу, Рабинович облегченно вздохнул. Ибо, окажись и Мурзик там, где находился к моменту переноса – справа от слона, сейчас он мог бы причислить себя к лику безвинно утопших в болоте, так как Дакша завяз в тине по самое брюхо. И это еще можно было считать удачей.

– Спасибо большое, Ахтармерз, – словно откликнувшись на мысли о себе, прогнусавил слон. – Эти кровопийцы тоннами забились мне в уши и хобот и, наверное, выпили бы из меня всю кровь, хотя и не представляю, куда в них столько лезет.

– Лориэль! Прыщ крылатый! А ну-ка, иди сюда! – завопил Сеня, не дав Горынычу ответить на благодарность галантного слона. – Ты куда нас занес?

– Как куда? – театрально удивился эльф, появляясь на приличном расстоянии от разгневанного кинолога. – Туда, куда и просили. В мир, где живет Рудра.

– А получше места отыскать не мог? – рявкнул кинолог.

– А что вы предпочитаете? – с интонациями ресторанного официанта поинтересовался маленький паршивец. – Безводную пустыню? Арктический холод? Жерло вулкана? Или, может быть, закажете бездонное море без клочка суши? Лично я рекомендую скалистые горы. И вид приятный, и, как сорвешься в пропасть, так долго летишь, что успеваешь забыть о том, что ты не птица.

– Хватит паясничать! Вытаскивай нас отсюда, – оборвал его Рабинович.

– Увы, такой услуги в моем прейскуранте нет, – широко улыбнулся крылатый садист и вдруг заорал: – Ты идиот? Как я вас вытащу, если на сегодня последнюю энергию на прыжок израсходовал? Вы, козлы, еще спасибо сказать должны! Тут, вдоль границы болота, единственная зона, хоть сколько-нибудь пригодная для жизни. Выбирайтесь из трясины и плюхайте туда. Там и будем лагерь разбивать…

– Извините меня, пожалуйста, но я с места сдвинуться не могу, – встрял в перепалку слон. – Завяз, так сказать, хотя и не понимаю, зачем так говорить. Все равно меня никто не слушает.

– Еще одна радость, – простонал Сеня. – Лориэль, где тут ближайший край болота?

– А я откуда знаю? – язвительно поинтересовался эльф. – Я, как и вы, первый раз тут на экскурсии. Причем, замечу, не по своей воле.

– Не знаешь? Так слетай и разведай! – Рабинович начал приходить в ярость.

– Мне лететь на разведку? – Казалось, маленького перепончатокрылого Сусанина сейчас хватит инфаркт.

– А ты еще на что-то годен? – сквозь зубы прошипел кинолог. Эльф секунду сверлил его испепеляющим взглядом, а потом развернулся и исчез в тумане.

– А вы чего молчите? – гневно обратился Рабинович к сослуживцам и застыл.

Оба российских милиционера преспокойненько спали на спине Дакши, как в собственной постели. И лишь Мурзик слез с груди омоновца и сидел чуть поодаль, глядя на хозяина с таким выражением на морде, с каким учительница смотрит на нашкодившего первоклассника, клятвенно обещавшего больше не хулиганить, но нарушившего честное слово.

– Мурзик, отстань, а? Без тебя тошно, – уведомил любимого пса кинолог и заорал: – Рота, подъем!

Жомов проснулся сразу, а вот на Андрюшу Попова приказ о побудке произвел ничуть не большее впечатление, чем те истеричные вопли, которые издавал Рабинович, ругаясь с эльфом. Криминалист просыпаться не хотел. Добрейшей души человек, Ваня Жомов даже предложил макнуть его в болото, чтобы разбудить, но Рабинович на такой рискованный эксперимент не пошел. Во-первых, кто знает, какую заразу в здешних топях мог бы подхватить Попов, дабы потом всех ею и наградить. Ну а во-вторых, вонять же от него будет так, что запах из пасти Горыныча французскими духами покажется. В общем, пришлось Андрея будить при помощи обычных оплеух и встряхивания, и после недолгих трудов друзья преуспели в своем начинании.

– Что, уже приехали? – протирая глаза, поинтересовался криминалист. – А мне такой сон хороший снился, будто я аквариум чищу. Вот только тины там много и грязь на стеклах, словно я к нему полгода не подходил. К чему бы это, не знаете?

– Сейчас я тебе гадалку позову. Она все и сразу объяснит, – прорычал Рабинович.