Крышка закрылась. Сюр подождал, пока Руди уснет. После чего попросил Любу почистить память второй капсулы.

Люба кивнула. Мягко, но настойчиво ответила:

— Идите отдыхать, Сюр, я присмотрю за ней.

Сюр тоже кивнул и зашагал прочь. Люба смотрела ему в спину, пока он не покинул медблок. Подождав еще несколько минут, она подошла к капсуле, где спала Руди, проверила настройки и направилась к пустой капсуле. Она сохранила его запах, и сенсоры-анализаторы андроида его почувствовали.

Люба занесла этот запах в память как приятный запах. Наклонилась над пультом и зашла в программу. Прокручивая файлы, стала просматривать логи событий. Ей не составило труда расшифровать символы, и она поняла, что Сюр и Руди побывали в виртуальном, смоделированном пространстве.

«Ответ может быть там», — подумала она и, набрав команду повтора, легла в капсулу. Ей не нужен был сон, она подключилась к капсуле дистанционно и закрыла глаза.

Сначала она ощутила сильной удар по сознанию, словно ее вырвали из тела и унесли в темноту. Но темнота скоро рассеялась, и она увидела себя на пороге зала ожидания космопорта. На ней было облегающее серое платье, за руки она держала двух девчушек и смотрела на красивого мулата. Ее сердце кольнула игла ревности.

«У меня есть сердце? Я живая?» — пробежали странные мысли в ее голове.

Далее в соседнем ряду кресел сидел ее муж. Оба мужчины дремали.

«Муж и любовник, — промелькнуло у нее в голове. — Вот так выбор!»

Она пошла к мулату, задела ноги Ибрагима и остановилась.

«Почему он мне любовник? Он мне не нравится…»

А Ибрагим убрал ноги, равнодушно кинул взгляд на женщину и, надвинув фуражку на лоб, снова закрыл глаза.

Она прошла мимо и подошла к полноватому, невысокому офицеру.

Глядя на него, она видела раздвоение в нем. То сначала ей казалось, что это был Оверграйт, то совсем неожиданно проступал Сюр. Не внешне. Она видела внутреннюю сущность офицера.

«Так, значит, в прошлом я была жена этого офицера, а Гумар слепил меня из кусочков памяти этой женщины. И поэтому я знаю Сюра. Он общался с этой женщиной в прошлом».

Люба на миг погрузилась вглубь себя и поняла, что мужа она ненавидит, а Сюр ее сильно привлекает.

В это время Оверграйт посмотрел на нее, и его лицо исказила гримаса недовольства. Люба резко остановилась, словно напоролась на невидимую стену. Резко развернулась и пошла прочь из зала. Чем дальше она шла, тем глубже погружалась в сгущающийся сумрак. Сначала в нем исчезли дети, потом растворилась в нем она сама.

Андроид открыла глаза. Долго лежала на ложе капсулы. Ее искин обрабатывал варианты возможных действий.

«Пусть у меня искусственное тело, но сознание живой женщины. Для меня это ничего не меняет. Мне нужен Сюр. Он путь… К чему? — Ответа не было, искин предложил несколько вариантов, но все они не устраивали андроида. — В прошлой жизни я не знала счастья и хочу его получить тут. Этого хотела Овелия и хочу я. И я его получу!» — решила она и уже спокойно поднялась. Легко вылезла из капсулы.

Руди мирно спала и улыбалась во сне…

Гумара Сюр нашел в своей каюте. Тот лежал на кровати и рассеянно рассматривал потолок.

— Как там она? — спросил он, скосив глаза на вошедшего друга.

— Есть две новости. Одна хорошая, другая не очень.

— Ну начни с той, которая не очень.

— По ДНК мы с тобой родственники.

— Ха! Тоже мне новость. Я это знал давно. У нас с тобой родственные симбионты. Их ДНК вплелись в наши, поэтому мы на сорок процентов имеем общую ДНК. А что за хорошая новость?

— Ты скоро станешь папой…

— Да-а?.. Интересно. А ты откуда это знаешь?

— Люба рассказала. Она провела обследование Руди и выяснила, что она уже как две недели беременная.

— Срок точный? — уточнил Гумар.

— Точнее не бывает.

— Я догадывался.

— Догадывался?

— Да, она сказала, что у нее задержка. Дальше предположить было несложно.

— Почему-то я не вижу радости на твоем лице, — нахмурился Сюр.

— Я не знаю, как на это реагировать, Сюр. Не знаю. Это слишком большая ответственность, и готов ли я к ней?

— Ты чего морозишь, чмошник?

— Ты опять за свое?

— А почему нет? У тебя родится ребенок, новый член коммуны, и коммуна позаботится о вас. Какая такая ответственность? Ты сунул и вынул, а она залетела.

— Куда?

— Что «куда»? — со злостью в голосе спросил Сюр.

— Куда залетела? — Гумар даже сел на постели.

— Это значит забеременела. А ты знаешь, что у нее стоит блок на нежелательную беременность? А если она забеременела, то очень хотела от тебя ребенка. — Сюр скрестил руки на груди. Скривился. — Вот я смотрю на тебя, брат, и диву даюсь. Взрослый мужик, бабам в трусы лазишь, умный, а часто мыслишь как ребенок. Запомни, тут нет совета станции. Тут нет специалистов по браку и семье и никогда не будет. Тут настоящая жизнь с чувствами, с любовью, со страстями. Ты любишь свою женщину?

Гумар нахмурился. Помолчал. Потом ответил:

— Да, люблю.

— Тогда не надо дрожать, как тростник на ветру. «Я боюсь ответственности, я не готов…» Бери свои семейные дела в крепкие мужские руки и покажи Руди, что ты не приблуда на ее пути. Как капитан корабля я сочетаю вас браком и выдам сертификат психологической совместимости.

— У тебя нет базы психолога…

— Зато у меня есть власть. И разрешение на брак дает власть на станции, а не психологи. Они лишь рекомендуют. Я в одном лице порекомендовал и дал разрешение. Поэтому, когда придет Руди, окружи ее вниманием и лаской. Покажи, что ты рад общему ребенку.

— Да я рад, Сюр. Честно. Только непривычно. Я — и отец…

— Я думаю, Гумар, это судьба. Ты потерял отца и приобрел сына.

— А ты знаешь уже пол ребенка?..

— Или дочь. Это важно?

— Да в общем нет, не важно… И знаешь что, Сюр, спасибо тебе. Ты хоть и грубый, и бываешь странным и несносным, но ты настоящий друг и брат. Я благодарен судьбе, что мы встретились.

Сюр широко улыбнулся:

— И я рад, братишка. Это дело стоит отметить. Пойду попрошу у Аллы бутылку «Континенталя».

— Она не даст. Сухой закон.

— А я новые правила ввел. Отмечать появление ребенка в коммуне выпивкой.

— Это когда?..

— Только что.

Алла ждала Сюра в его каюте и смотрела бесконечный сериал о бедной сироте на станции, которая понравилась вею, молодому, подающему большие надежды члену совета станции, и он стал за ней ухаживать. А дочь главы совета сама влюбилась в этого члена. И стала