— Бери все, что требуется.

Зигмунд бросился к ящикам, погрузившись в отчаянные поиски чего-то среди коллекции Куллина. Наконец он нашел небольшой кожаный кейс, который принялся заполнять пергаментами и другими предметами.

Рейвенор повернулся к Кюс.

— Твой линк еще работает? — спросил он.

— Думаю, да.

— Вызови Шолто и запроси его помощи. Если он откажется, скажи, что я все понимаю. Мы в любом случае должны сделать это.

Она кивнула.

— Спускайся вместе со всеми к посадочной площадке и скажи Ануэрту, что если он согласен, то пусть ждет нас там.

— Уходим! — закричала Пэйшенс, подхватывая Кару и направляясь к террасе.

Белкнап взял на себя Плайтон и, несмотря на ее протестующие стоны, вышел под дождь.

Нейл, сжимающий в руках оружие, остался стоять возле Рейвенора.

— Тебя это тоже касается, Гарлон.

— Мне и здесь неплохо, — ответил он.

— А я? — простонал Куллин.

— Ангарад… — произнес Рейвенор.

— А надо? — печально спросила картайка.

— Пожалуйста.

Ангарад убрала Эвисорекс в заплечные ножны и подошла к Куллину. Тот вскрикнул, когда она подняла его.

— Заткнись!

Он, конечно, не заткнулся… Он истекал кровью. Мечница потащила его, точно грязный мешок, на террасу.

— Молох? — позвал Рейвенор.

— Уже почти все готово, почти. — Зигмунд перестал копошиться в раскиданных вещах и обернулся к инквизитору. — Понимаю, что это не доставит вам большой радости, но нам потребуется кровь. Человеческая.

Рейвенор подхватил телекинезом тарелку и подставил под Куллина. Посудина быстро наполнилась.

— Использование доступных источников, — улыбнулся Молох. — Очень практичный подход.

Вдруг он застыл на месте и посмотрел на стену позади себя.

— Вот дерьмо!.. — попытался он выругаться.

Окно разлетелось осколками, словно от взрыва гранаты. В комнату ворвались дождь и ветер. Светильники погасли. Древний хищник завыл вновь, и акустический удар заставил все вокруг заходить ходуном. Они услышали вдалеке громкий скрежет, словно с гор сходил ледник.

Молох попятился, прижимая к груди кожаный кейс.

Ведущая в коридор дверь гостиной распахнулась, и внутрь хлынул красный свет. Через порог перешагнула обнаженная тварь, занимающая тело, некогда принадлежавшее Тониусу. Из ее рта вырывался огонь. Голые черные кости правой руки покачивались под весом тяжелых когтей. Вместе с ним в гостиную влился ковер из тараканов и каких-то блестящих черных жучков. Торопливо пятясь от демона, Молох поскользнулся на снующих под ногами насекомых и упал.

Слайт уже приближался к нему, усмехаясь и топорща когти.

— Бежим! — прокричал Нейл, бросаясь к террасе. — Оставь его!

— Нельзя оставлять Молоха! У него все то, что нам нужно!

Ангарад бросила Куллина на пол. Фасилитатор закричал. Взмахнув своей саблей, она одним прыжком оказалась между демоном и упавшим еретиком. Нейл прокричал ее имя, открывая огонь по пылающему существу. Нейла поддержали орудия Рейвенора. Но мощные заряды не причинили вреда огненной твари.

Меч Ангарад преуспел больше. Первым же ударом она снесла демону голову. Черный ихор вырвался из разрубленной шеи под таким давлением, что испачкал потолок. Тварь попыталась вцепиться в мечницу своими черными когтями, но картайка спокойно отсекла жуткую руку, а затем аккуратно разделила противника надвое.

— Эвисорекс жаждет! — прокричала она, когда демон повалился, превращаясь в прах и тускнея. — Вот видите? — произнесла Ангарад, наслаждаясь своим триумфом. — Иногда достаточно просто хорошего меча.

Молох за ее спиной поднялся на ноги:

— Тупая сука! Неужели ты не слушала? Это был не Слайт. Вот это — Слайт.

Внутренняя стена гостиной обрушилась под натиском мертвенной, влажной плоти. Из общей массы сформировались испещренные пятнами бугристые щупальца. Они хлестали и змеились по полу. Некоторые из них заканчивались челюстями, жвалами, хрящевыми клювами. Другие были утыканы чем-то, что больше всего напоминало сведенные подагрой человеческие пальцы. У оснований дергающихся щупалец открывались и закрывались огромные, сочащиеся слизью отверстия, усеянные полупрозрачными зубами. Из этих пульсирующих дыр вырывалась фекальная вонь. От туши демона несло разлагающимся мясом и лихорадкой.

Гостиная постепенно разрушалась, ее стены не выдерживали напора давящей на них массы.

Ангарад обрушила меч на стену гноящейся плоти, оставив длинные разрезы в синюшном, влажно поблескивающем мясе, и несколько щупалец бешено задергались на полу, отсеченные от туши. Отвратительный коричневый ихор заструился из ран.

Нейл снова прокричал имя любимой, открывая огонь. Молох уже выбежал наружу, а Рейвенор стремительно отступал к дверям на террасу. Куллин, лежавший на пути чудовища, беспомощно заскреб руками.

Он завизжал, когда его нащупала первая из склизких конечностей. Щупальце моментально обвилось вокруг него, присасываясь и вгрызаясь челюстями и клювами. Тело фасилитатора начинало стремительно разлагаться. Орфео Куллин гнил заживо. Весь процесс занял всего несколько секунд, и вскоре фасилитатор растекся по полу массой, в которой копошились черви и личинки.

Извивающееся щупальце обвилось вокруг шеи Ангарад, оно было толщиной с человеческую руку и белое, точно плоть придонного моллюска. Оно оторвало картайку от пола. Одно из огромных ротовых отверстий втянуло воздух — и мечницу вместе с ним. Окружавшие дыру белесые сосочки тут же приобрели ярко-красный цвет.

Эвисорекс со звоном упала на пол.

Нейл завопил и бросился к тому месту, где еще секунду назад стояла его возлюбленная. Подхватив ее меч, он обрушил сталь на трясущуюся тушу, словно надеялся каким-либо образом заставить ее открыться и выпустить Ангарад.

Рейвенор выбрался из разрушающегося здания на террасу. Там его ждал Молох, по-прежнему прижимавший к груди кожаный кейс.

— Иди, Зигмунд. Займись приготовлениями, — произнес Рейвенор.

Молох кивнул и побежал к лестнице. Инквизитор оглянулся:

— Гарлон!

Но Нейл только выл, обрушивая удар за ударом на тушу. Он не мог видеть того, что сейчас наблюдал Рейвенор.

Стена демонической плоти, пробивавшаяся через гостиную, была лишь малой частью всей той громады, что облепила вершину Эльмингарда. Гора зараженного мяса непрестанно росла. Башни и крыши рушились под ее тяжестью. Под проливным дождем трудно было разглядеть какие-либо детали поблескивающей черной туши. Сверху ее, подобно сторожевым башням, усеивали острые костяные шипы. Огромные дрожащие ложноножки, по десятку метров в обхвате, выдвигались из общей массы и тянулись в небо. Грозовой фронт, простершийся на многие километры, выглядел сейчас как мантия демона.