class="p1">— Да, любая мечтала быть на твоем месте и называться подружкой самого Терренса МакКлайфа.

— Если бы во время нашей первой встрече он не вел себя, как ощипанный петух, то и я бы вела себя иначе, — уверенно отвечает Ракель и выпивает немного напитка из своего стакана. — Но поскольку Терренсу не захотелось спокойного, приятного общения, то он получил то, чего добивался. То, что заслужил.

— Зато теперь Терренс может расслабиться, потому что теперь ты не строишь из себя недотрогу и признаешь, что все-таки видела его в роли Мэйсона, — отмечает Анна.

— Ну уж нет, девочки! Расслабиться я ему не дам. И я постоянно ему говорю, что даже если мы стали парой, это не значит, что теперь все его желания будут исполняться сию минуту. Что я стану такой же покорной, как и все его предыдущие подружки и воздыхательницы.

— Да, Ракель, ну ты даешь… — слабо качает головой Наталия. — Как ты вообще можешь даже думать о том, чтобы сопротивляться такому красавцу? Да у тебя ноги должны подкашиваться и голова кружиться, пока он просто стоит очень близко к тебе и смотрит в твои глаза.

— Однако я могу. И буду.

— Да уж… — задумчиво произносит Анна. — Никогда не думала, что наша подружка может вот так вести себя с мужчинами.

— Согласна, — соглашается Наталия и выпивает немного напитка из своего стакана. — Я-то думала, Ракель будет буквально бояться, трястись от страха и думать, что она вот-вот может упасть в обморок. Но нет! Ничего подобного!

— И не говори!

— Я просто не знала многое о самой себе, — слабо пожимает плечами Ракель. — Не думала, что мне может понравиться ТАКОЕ! Понравится то, как кто-то, кто пропустил так называемый этап ухаживаний, начнет нагло приставать ко мне и насильно поцелует меня.

— Просто против Терренса МакКлайфа невозможно устоять, — отвечает Анна. — И как бы усердно ты это ни отрицала, тебе он понравился с первых же секунд.

— А еще ты хотела, чтобы он делал все, что тогда произошло, — добавляет Наталия.

— Ну может, и хотела, — закатив глаза, задумчиво признается Ракель. — Но гораздо больше мне хотелось об этом молчать.

— Ну что и требовалось доказать!

— Перед ним и правда невозможно было устоять. Хотя и не хотелось это признавать, чтобы позлить его.

— Ах, подружка, да у тебя на лице все написано, — устало вздыхает Анна. — Ты могла сколько угодно отрицать, что тебе все это нравится, но глаза говорили сами за себя.

— Честно говоря, я представляла себе совсем другого парня рядом с собой. Более скромного и порядочного. Не такого самовлюбленного павлина.

— Ну знаешь, милая моя, в жизни всякое бывает, — уверенно отмечает Наталия. — Как было отмечено раньше, жизнь — странная шутка. Может случиться то, чего ты вообще не ожидаешь.

— В любом случае я пока что ни о чем не жалею. — Ракель выпивает немного напитка из своего стакана. — И я счастлива с Терренсом, и мои дедушка с тетей довольны, что у меня наконец-то появился возлюбленный.

— Ну это самое главное, — скромно улыбается Анна.

— Кстати, а я уже говорила вам, что тетя Алисия решилась на удочерение девочки?

— Правда? — удивляется Наталия. — Алисия хочет удочерить девочку?

— Да, и теперь это уже точно!

— Ничего себе… — задумчиво произносит Анна.

— Она очень много над этим думала, но недавно все-таки решилась.

— Почему бы и нет? — разводит руками Наталия. — Раз она хочет воспитывать ребенка, и у нее есть желание и возможность.

— Она уже даже знает, кого хочет взять.

— Кого?

— Одну девочку. Примерно шести-семи лет.

— Вот как…

— Она познакомилась с ней, когда пришла в один из приютов посмотреть на детей и побеседовать с сотрудниками. И тетя сказала, что как-то сразу заприметила ее.

— А я почему-то подумала, что она захочет взять грудного малыша, — признается Анна.

— Она хотела. — Ракель выпивает немного напитка из своего стакана. — Тетя сказала, что в приюте один очень хорошенький мальчик, которого забрали из семьи пьющих родителей. Малышу было примерно несколько месяцев от роду. Ей сказали, что он очень послушный и спокойный и практически не доставляет воспитателям проблем.

— Она видела его? — интересуется Наталия.

— Да, тетя успела увидеть его, но в тот момент еще не была уверена в том, что хочет брать ребенка из приюта.

— А почему передумала?

— Когда тетя уже решилась стать мамой, этого мальчика уже приютила одна семья.

— Понятно…

— У нее тогда стоял выбор: или тот грудной мальчик, или та шестилетняя девочка. И раз так, то выбор был сделан вместо нее.

— Неужели эта девочка так сильно понравилась Алисии, что она больше не захотела никого другого? — удивляется Анна.

— Да, тетя Алисия сказала, что буквально влюбилась в эту малышку, когда только увидела ее, — скромно улыбается Ракель. — Да и тетя очень понравилась той малышке. Они успели очень хорошо поговорить и проникнуться симпатией друг к другу.

— Но если она такая хорошая, то почему ее до сих пор никто не удочерил? У нее есть проблемы? Она не совсем здорова?

— Нет, никаких проблем. Эта девочка абсолютно здорова. Просто так получилось. Ну или же люди просто больше стремятся брать маленьких малышей.

— А ты случайно не знаешь, как она попала в приют? — интересуется Анна.

— Тетя сказала, что эта девочка живет в приюте примерно с того момента, как ей исполнился год. Малышка стала сиротой в результате пожара, в котором погибла вся ее семья: мать с отцом и старшие сестры.

— О, боже, какой ужас… — ужасается Наталия, прикрыв рот рукой.

— Правда что ли? — широко распахивает глаза Анна.

— Родители этой девочки и одна из сестер умерли сразу же, а вторая сестра — чуть позже в больнице, — объясняет Ракель. — Та, которая погибла сразу, как раз спасла эту малышку из огня и передала ее другой. Но сама к сожалению, не смогла выбраться из горящей квартиры и погибла вместе с родителями.

— О, боже мой…

— А поскольку больше у нее не было родственников, то девочку забрали в приют.

— Ничего себе… — слабо качает головой Наталия. — Представляю, какая это была трагедия для нее.

— К счастью, она не помнит эту трагедию и пожар, ибо была совсем малышкой.

— Но она наверняка спрашивала про свою семью!

— По словам тети, когда девочка спросила, где ее мама с папой, то воспитатели рассказали ей совсем другую историю, чтобы не травмировать ее. Более мягкую… Чтобы принять это, у нее ушло некоторое время, но потом больше она не задавала вопросов о своей семье.

— Ох, боже… — тихо вздыхает Анна. — Бедная девочка… Мне очень жаль ее…

— Ах… — тяжело вздыхает Ракель. — Но должна признаться, я удивлена, что эту