Это было особенно рано, учитывая, что мы вышли из ночного клуба только около 2 часов ночи. И если вы вспомните, что я парень с Западного побережья, привыкший к Тихоокеанскому времени, для меня это было еще раньше.

Я лежал в постели, положив голову Рании себе на грудь, ее рука обвилась вокруг моего живота, а ее нога была перекинута поверх моей. Когда я оказался в ловушке ее спящего тела, я мог только повернуть голову и смотреть в окно, ожидая восхода солнца. Мун и Джун были в соседнем гостиничном номере после того, как провели вместе последнюю ночь, но даже несмотря на то, что двери между нашими комнатами были все еще открыты, с другой стороны не было слышно никаких звуков. Было совершенно очевидно, что проснулся только я.

Почему? Какого хрена ты не спишь? У тебя около трех часов сна. Иди, нахуй, спать!

Что ж, я бы мог это сделать, если бы ты заткнулся, а не задавал мне глупые вопросы.

Не бывает глупых вопросов, только глупые ответы.

Это даже не имеет смысла.

Конечно имеет, если ты действительно задумаешься об этом.

Я не ХОЧУ об этом думать. Я хочу, черт возьми, снова заснуть!

Отлично. Спи. Не обращай на меня внимания…

Ты действительно заткнешься и оставишь меня в покое?

Пшшт. Да, точно. Ты правда думаешь, что это будет так просто?

Я вздохнул и закрыл глаза. Смотреть в затемненное окно в ожидании восхода солнца не помогало. Рания немного пошевелилась во сне, поправив голову так, что прижалась к моей груди ухом, а не щекой и носом. Так ей стало легче дышать.

Я рассеянно погладил ее по спине. Она все еще была обнажена после всего, что мы сделали, моя четвертая эякуляция прошлой ночи (этого утра?) Все еще проникала в ее утробу. Моя первая была по всей заднице Джун. Вторая попала в киску Рании как раз перед тем, как она пробормотала о том, что влюбилась в меня. Третья попала в кишечник Мун после того, как она смазала себя и потребовала, чтобы я изнасиловал ее. А четвертая была здесь, в этой кровати, МОЕЙ кровати, после того как мы с Ранией приняли душ, чтобы привести себя в порядок, и залезли под простыни, чтобы снова нежно заняться любовью.

С Ранией было легко заниматься любовью и её легко было любить. Она была так мучительно красива, такая милая, такая добрая и такая щедрая. С ней было легко разговаривать, она такая теплая и умная. И если бы наши обстоятельства сложились по-другому, я бы всерьез подумал о свидании с ней.

Даже в наших безвыходных обстоятельствах я подумывал о свидании с ней.

Всего несколько недель назад у меня точно так же возникали мысли о встрече с новым человеком во время своего рода отпуска вдали от реального мира. Но, в то время как Кензи нажимала все мои кнопки в сексуальном плане, я никогда не чувствовал такой интимной связи с ней, которая, как я теперь чувствовал, была по крайней мере возможна с Ранией. Возможно, это было больше связано с близостью поездки на Тахо к большому разрыву. Может быть, только сейчас, несколько недель спустя, мое сердце смогло даже думать о любви.

А может, это была просто она.

Рания.

Милая Рания.

Я с самого начала сказал ей, что это не превратится в серьезные романтические отношения. Мы оба решили держать свои эмоции под контролем, не позволять никаким эмоциям отскока взять верх над нами после наших недавних неудачных романов. Я был более настойчив в этом, стараясь не зародить в ней ложные надежды на будущее. И все же я лежал в постели, не мог уснуть, и думал о нашем потенциале на будущее.

Конечно, я был смешон. Логика подсказывала, что прямо сейчас у нас было меньше шансов наладить отношения чем у снежка не растаять в аду. Я только недавно рассказывал DJ, что она никогда не сравнится с моими отношениями с Авророй или Адриенной. И если кто-то такой близкий и особенный для меня, как DJ, даже не смогла добиться успеха, какие шансы были у кого-то, кого я едва знал, как у Рании?

Но в ней было… что-то, чего я не мог точно определить. В некотором смысле ее внешность символизировала ее статус неудачницы. Она не была особенно высокой. У нее не было огромного великолепного бюста. У нее не было сверхтонких и сверхдлинных ног. И она не была самой сексуальной девушкой на планете.

Но было… что-то в ней, что-то, что делало ее абсолютно красивой для меня.

Может, она одна из твоих «совместимых душ».

Может она и есть.

Может быть, это прекрасное великолепное идеальное лицо.

Идеальное лицо, рядом с которым которым стоит просыпаться каждое утро.

Может, это ее вкус.

Вкус ее поцелуя. Вкус ее кожи. И, конечно, вкус ее киски. Я чувствовал, что могу вновь есть ее часами, смаковать эту сладкую пряность, столь непохожую на всё остальное, что я когда-либо испытывал. Я хотел бы взять ее с собой домой, чтобы я мог пробовать ее каждый день.

Так почему бы тебе не взять ее с собой домой?

Ни за что. Она никогда не уедет из Нью-Йорка.

Ты уверен в этом?

Да, я уверен.

Почему нет? Она бросила моделирование. У нее работа с 9 до 5, к которой она, похоже, не особо привязана. Она только что вышла из длительных отношений. Ты ей нравишься, и она явно испытывает к тебе сильные чувства. Она просто пытается похоронить их, чтобы ее сердце не разбилось, когда ты уедешь, но если ты попросишь ее поехать с тобой в Сан-Франциско, кто знает? Она может просто сказать «да».

Ты не в своем уме?

А ты в своём? Это ТВОИ мысли. Я это ты, помнишь?