с такой скоростью надев пару наручников, что двое болтавшихся без дела шалопаев зааплодировали, когда он управился с этим.

— Штойер уполномочил меня делать все, что потребуется, чтобы справиться с кризисной ситуацией.

— Я тебя ненавижу, Гетц, — пробормотала себе под нос Ира. Пока он поднимал ее, она заметила, что некоторые стоявшие вокруг сделали фотографии своими мобильными телефонами. Тем временем прибыла машина «скорой помощи» и следом наряд на патрульном автомобиле. — А мне плевать на Штойера! Ты знаешь, как я отношусь к этому консервативному идиоту.

— Да. Только, к сожалению, этот консервативный идиот сейчас руководит оперативным штабом.

«Ох, — думала Ира, пока, внутренне сопротивляясь, позволяла Гетцу вести себя по улице. — Значит, это действительно что-то важное, если Андреас Штойер, начальник полиции, замыкает нити этого задания на себя лично. Что-то очень важное».

— Куда мы идем? — спросила она.

— Как я уже сказал, в парк.

— Что за чушь! Вы что, поставили оперативную машину в парке? Еще чуднее нельзя что-нибудь придумать?

— А кто говорит про машину? — Гетц подгонял Иру. — Там, куда нам надо сейчас, на машине уже не попадешь.

— Ага…

Пока Ира еще размышляла над тем, что же это такое может быть, спецназовец включил микрофон в шлеме, нажав находящуюся у него на груди кнопку. Затем отдал приказ немедленно поднимать вертолет.

7

Парк Виктория под ее ногами с грохотом удалялся вместе с глазеющими прохожими в облаке листвы, земли и взвихренного мусора. Когда Ире стало ясно, что Гетц не проявляет намерения снять с нее наручники, она, скучая, стала разглядывать тесную кабину новенького вертолета. Кроме нее, Гетца и пилотов на борту находились еще четверо спецназовцев. Все, в точности как их шеф, в полной боевой оснастке.

— Куда мы летим? — нарушила она молчание.

Вертолет развернулся и полетел в южном направлении.

— К Потсдамер Платц. Здание МСВ.

Голос Гетца звучал немного металлически, но понять его было легко, несмотря на шумовые помехи в наушниках шлема.

— Сколько? — Ира решила, что ее вызвали из-за ее специализации: захват заложников.

— Этого мы пока не знаем, — ответил Гетц и снял перчатки, чтобы вынуть из фольги жевательную резинку. — Но, вероятно, ты позволишь шефу объяснить тебе все лично.

Он дал знак пилоту, и Ира скривила лицо, услышав после короткого щелчка хорошо знакомый царапающий голос.

— Она на борту? — Андреас Штойер перешел к делу сразу, без приветствия.

— Да, она тоже слушает, — ответил Гетц человеку, под началом которого состояли все подразделения спецназа Берлина и свыше ста восьмидесяти служащих.

— Прекрасно. Вот оперативная сводка: примерно тридцать три минуты назад в студии радиопрограммы «Сто один и пять» неизвестный захватил группу посетителей и ведущего утренней программы. Он угрожает своим жертвам стрелковым оружием неустановленного пока вида и утверждает, что якобы вооружен взрывчаткой, которую, предположительно, носит на теле.

— Чего он хочет? — спросила Ира.

— Об этом он до настоящего времени не сделал никакого заявления. Техническая группа уже произвела предварительный обзор положения. Место происшествия не просматривается. Студия находится в восточном крыле на двадцатом этаже и полностью закрыта непроницаемыми жалюзи.

— Стало быть, сейчас вы блуждаете в полной темноте, — прокомментировала Ира.

— В настоящее время задействованы пятьдесят четыре человека, — проигнорировал Штойер ее колкое замечание. — Я лично принял на себя общее тактическое руководство. Главный комиссар Гетц возглавляет оперативную группу спецкоманды на месте происшествия — в студии. Широко применяются все меры по изоляции и коммуникации. Вся площадь оцеплена, движение транспорта идет в объезд. Две команды снайперов по семь человек в каждой размещены в офисах находящихся напротив высоток. И игра Cash Call уже началась с полицейских мероприятий.

— Cash Call? — спросила Ира. — Что за глупое название?

— Может быть, вы оставите свои непрофессиональные замечания, а лучше послушаете ту запись, которую мы сделали в семь тридцать пять утра?

На линии снова раздался щелчок, а затем включилась удивительно чистая цифровая радиозапись. Как раз на середине фразы террориста, захватившего заложников:

— …Вы сейчас услышите свой самый страшный кошмар. В эту секунду я прерываю передачу ради важного сообщения. В радиостудии я только что захватил в заложники Маркуса Тимбера и еще нескольких человек. И это, в качестве исключения, вовсе не шутка развеселой утренней бригады «Сто один и пять». Я говорю совершенно серьезно. Маркус, не могли бы вы подойти к микрофону и подтвердить то, что я сказал?

Последовала краткая пауза, а затем стало слышно Тимбера, хорошо знакомый голос которого все же звучал совершенно иначе, чем обычно. Неуверенно. Испуганно. И в нос.

— Да, верно. Он угрожает мне… то есть нам оружием. И у него взрывчатка на…

— Спасибо, для начала довольно, — резко прервал популярного ведущего террорист. Очевидно, он снова завладел микрофоном и продолжал свое сообщение. Парадоксально, но его голос звучал очень приятно, почти дружелюбно. Пусть даже далеко не так профессионально, как у Тимбера. — Не беспокойтесь. Вам, тем, кто находится снаружи, у своих радиоприемников, нечего бояться. Несмотря на то что я захватил пару человек в заложники, вам все равно будет предложена та идиотская смесь скверной музыки, плоских шуток и пустых новостей, к которой вы привыкли на этой трескучей волне. Даже будет игра с призами. Вам ведь этого хочется, не так ли? — Неизвестный позволил вопросу на секунду зависнуть в воздухе, а потом захлопал в ладоши. — Что ж, хорошо. Поэтому я обещаю вам следующее: мы с вами продолжим играть в Casch Call. Обязательно. Значит, так: я звоню кому-то в Берлине. И если это окажетесь вы и ответите на мой звонок правильным паролем, то будет приз. Ну, это вы уже и так знаете. Так будет продолжаться и дальше. Однако сегодняшняя игра Casch Call пройдет с небольшим изменением правил.

Террорист коротко хохотнул, словно он, как малый ребенок, радовался предстоящей игре. Затем его голос стал тише, как будто он говорил не в микрофон, а обращался к другому человеку, который, очевидно, стоял рядом с ним:

— Эй вы! Как вас звать?

— Меня называют Флумми, — послышался неуверенный ответ молодого человека.

— Так, Флумми. Вы, как я вижу, являетесь здесь продюсером шоу, а значит, умеете обращаться с микшерным пунктом и компьютерными делами. Верно?

— Да.

— Есть ли в этом вашем ящике запись барабанной дроби? Как в цирке, когда выходит слон? Я хочу услышать ее, как только подам вам знак. Так… — Террорист снова обратился ко всем радиослушателям, и его голос зазвучал так убедительно, словно он сидел рядом с Ирой в вертолете. — Вот изменение правил номер один: я набираю случайный номер из берлинской телефонной книги. Но ему не придется выигрывать пятьдесят тысяч евро.