Она не давала ему даже одним глазком посмотреть на происходящее. Дразня его, она заявляла, что сделала все в черно-белых тонах и что там нет ничего, кроме черной кожи, стеклянной мебели и фальшивого Пикассо на стенах.

Вивьен не могла дождаться, когда приедет Джек, ведь сегодня он должен был все увидеть. Чувствуя себя ребенком в рождественское утро, она заторопилась вниз к тому балкону, который был ближе всего к подъездной дороге. Почти шесть. Скоро он должен быть здесь, так как обычно выезжал из Сиднея около трех. Конечно, в пятницу днем движение на дорогах непредсказуемо. Иногда он застревал в пробках на выезде из города, но в таком случае он звонил и предупреждал, что задерживается. Джек был очень внимательным в этом отношении. Еще он всегда привозил ей букет самых чудесных роз, чем очень ее радовал. Это давало ей надежду, что его чувства к ней становятся такими же сильными, как и ее. Может, в один прекрасный день он все же решит, что больше не хочет оставаться холостяком навсегда?

Однако Вивьен не позволяла себе слишком сильно на это надеяться. Он все еще испытывал к ней сильную страсть. Они проводили великолепные выходные дни вдвоем, но в последнее время она стала замечать, что он временами бывал странно молчаливым. Субботними вечерами они часто сидели вдвоем на балконе, прихватив бутылку вина. В прошлый раз, когда она спросил его, о чем он думает, он ответил: «Так, о жизни». Для него это был очень нетипичный ответ.

Вивьен не могла не волноваться, что Джек захочет разорвать их отношения, когда «Франческо Фолли» будет готов. Эта мысль вызывала у нее депрессию, но она не собиралась на ней зацикливаться. Сейчас она была счастлива. Насколько возможно быть счастливой в данных обстоятельствах. Она очень старалась не сказать или не сделать чего-то, что могло бы испортить время, которое им осталось провести вместе. Она не говорила ему, что любит его, хотя эти слова постоянно были готовы сорваться у нее с языка.

Ее сердце подскочило, как и всегда, когда она увидела огни машины, поворачивающей к дому у подножия холма. Джек дома. Дома и в безопасности.

Горя от возбуждения, она помчалась вниз, заглянув по пути на кухню, чтобы проверить карри. Она всегда готовила для него по пятницам, зная, что он будет слишком уставшим, чтобы идти куда-то. Она предпочитала поберечь его силы для кое-чего другого.

– Милая, я дома, – позвал он, входя в дом, держа в одной руке букет роз, как обычно, а в другой – бутылку шампанского.

– Мы будем праздновать открытие великой тайны? – спросила она, сияя от счастья.

На какую-то секунду он засомневался, но потом наклонился, чтобы поцеловать ее.

– Конечно, а что же еще?

«Почему его голос звучит так странно, словно он разочарован? Может, я сказала что-то не то? Или сделала?»

– Я приготовила карри, как ты любишь, – сказала она, убирая бутылку в холодильник. Повернувшись, она увидела, как Джек ставит розы в вазу. – Ты же знаешь, не обязательно покупать цветы каждую неделю.

– Но мне это нравится, – сказал он и улыбнулся ей. – Ну давай же, покажи мне дом! Я знаю, ты этого хочешь. Ты ни о чем другом не могла говорить всю эту неделю. Только учти, если мне не понравится, у тебя будут большие проблемы.

– Какой кошмар! – сказала она в притворном ужасе. Вивьен была уверена, что он придет в восторг.

Так и случилось. Он просто влюбился в то, что она сделала, несмотря на то что она содрала все обои и выкрасила стены в белый цвет. Но не холодный белый, а очень мягкий, с налетом кремового оттенка. Эти стены наилучшим образом оттеняли мебель, которую она заказала. Мягкие диваны и стулья, которые она выбрала для гостиной, были покрыты мягкой льняной обивкой теплых оттенков: кремового, бежевого и цвета сливочного масла, с деталями оливкого цвета. Камин остался на месте. Его когда-то тяжелое деревянное обрамление было заменено на итальянский мрамор теплого коричневого оттенка с золотыми прожилками.

Две ванные комнаты и кухня были тоже белыми, но она использовала тот же коричневый мрамор для поверхностей и туалетных столиков. Фурнитура была золотого цвета. Жилые помещения были выложены большими плитками кремового оттенка, на полу лежали пушистые яркие ковры. Ковры в спальнях были черного цвета, что очень хорошо сочеталось с обстановкой.

Что больше всего понравилось Джеку – и, соответственно, Вивьен, – так это ее выбор произведений искусства, которые висели на стенах апартаментов и в картинной галерее наверху. Конечно, это были не оригиналы и они не стоили целое состояние: фотографии известных пейзажей, прекрасные пляжи и элегантные яхты. Величественные горы и живописные долины. Хотя рамы были очень дорогие: некоторые из них позолоченные, некоторые белого цвета, искусственно состаренные – зависело от того, что было изображено на картинах.

– Ну что, тебе нравится, босс? – спросила она, смеясь.

– Даже слишком, – ответил Джек.

– Как что-то может слишком нравиться?

Он не ответил, лишь резко развернулся и пошел к раздвижной стеклянной двери, которая вела на балкон. Открыв дверь, он подошел к тому месту, где сломанные перила были заменены прозрачными панелями из армированного стекла. Вивьен последовала за ним, не понимая, что происходит. Джек долго стоял у перил в тишине, прежде чем повернулся к ней.

– Прости, – сказал он вдруг. – Я думал, что смогу это выдержать, но я ошибался. Я больше так не могу.

– Не можешь чего? – спросила Вивьен, внезапно почувствовав тошноту.

– Ждать, пока будет закончен ремонт «Франческо Фолли».

«Вот и все, – подумала она в отчаянии. – Он собирается порвать со мной». Ей хотелось закричать, что она еще не готова. Что он ей еще нужен. Но потом она поняла, что ей никогда не будет его достаточно. Какой смысл оттягивать неизбежное?

– Что ты хочешь этим сказать, Джек? – спросила она в отчаянии. – Ты меня больше не хочешь? Ты это имеешь в виду?

Его глаза округлились.

– Бог мой, женщина! О чем ты говоришь? Не хочу тебя больше? Да я мечтаю о тебе каждую минуту. Я люблю тебя, Вивьен, люблю так сильно, что невозможность говорить об этом убивает меня. Я больше не могу играть в эти игры. Я думал, что смогу подождать, пока ты полюбишь меня, но когда я увидел этот дом сегодня… этот великолепный дом… я понял, что не хочу здесь жить один. Я хочу жить здесь с тобой. Как муж и жена.

– Как муж и жена? – выдавила она.

Джек видел, что шокировал ее, но его уже ничто не могло остановить.

– Да, знаю, я сам говорил, что не хочу жениться и заводить детей. Но это было до того, как я влюбился в тебя, Вивьен. Любовь все меняет. Она заставляет хотеть большего. И да, я понимаю, что для тебя это, возможно, слишком быстро. Но как ты думаешь, сможешь ли ты меня когда-нибудь полюбить? Я знаю, что нравлюсь тебе, тебе нравится заниматься сексом со мной, а значит, до любви осталось не так уж и много. Обещаю, если ты выйдешь за меня замуж, я сделаю все, что в моих силах, чтобы сделать тебя счастливой. Я никогда не буду тебе изменять. И я дам тебе все, что ты хочешь. Ты можешь иметь сотню детей, если тебе этого хочется. Хотя, нет… пожалуй, все-таки не так много… но пару-тройку… даже на четверых я согласен. Три – не очень хорошее число. Да, четверо будет в самый раз. Так что ты скажешь, моя дорогая, прекрасная Вивьен? Ты готова подумать об этом?