Андрей понял, что зашёл в тупик. Не возвращаясь в райотдел, поехал к Терентьеву. Пенсионер оказался дома.

– Не ожидал увидеть вас так быстро. Новости есть? Проходите, садитесь.

Андрей уселся на стул.

– Гога, кавказец, по всей видимости, вор в законе, не встречался? – сразу спросил Андрей.

– Гога Одноглазый, личность известная. Не слышал о нём давно. Обретался одно время в Рязани. Где сейчас, не знаю. Домушники под ним ходили. В последнее время стычки между кавказскими ворами и нашими были. Даже сходки проводили. По мне, если между кланами война будет, нам легче, перебьют друг друга.

– Где-то на его фото посмотреть можно? Судили же его?

– Последний раз в сорок пятом, слышал, что сидел в Воркуте. А за что, каким судом судили, не в курсе. Так, кто-то из оперов в разговоре вспомнил. Сам знаешь, попадается мелкая рыбка, вора в законе взять – редкая удача.

Придя в райотдел, стал размышлять. Если след к Гоге не ложный, почему Бугай его опасался? По воровским понятиям Гога должен сходку собрать, обсудить проблемы, по-воровски это называлось «перетереть». Гога же как-то на Бугая вышел. Хитрый кавказец понял – у кого общак, тот и править будет. Это только рисуясь перед шпаной воры говорят, что деньги – это бумага. Украл – прогуляй, живи красиво, в своё удовольствие. Слова, слова, слова. На самом деле большинство преступлений именно из-за денег совершается. Есть исключения, лишь подтверждающие правило, – изнасилования, пьяные драки собутыльников.

Возьми Гога общак, и на сходке будет сильный козырь, как туз в рукаве. Конечно, может, Гога не при делах, не он убил или его подручные, но след этот отработать надо.

Созвонился с рязанским уголовным розыском, по закрытой связи. Знали такого, судим тут был. Но по телефону все детали не обсудишь и фото не увидишь. Получалось – ехать в командировку надо. С тем и заявился к Феклистову.

– Надо для дела – езжай. Рядом Рязань, не Владивосток, одним днём обернуться можно.

Утром Андрей уже ехал поездом Москва – Рязань. Оперативники местного уголовного розыска встретили приветливо, как своего. И Гогу, кличка от фамилии была – Гогиашвили, сразу вспомнили.

– Ты знаешь, давно в нашем городе отирался, а с полгода, может, чуть меньше, пропал куда-то. Информаторы говорили – в Грузию уехал, другие – в Москве он.

– Архивные дела поднять можно?

– Можно. Но на старых фото он с двумя глазами, все фото старые. А Гога уже лет десять одноглазый. Из зоны с одним глазом вернулся, и никто не знает, при каких обстоятельствах потерял.

Оперативника долго не было, вернулся, весь пиджак в пыли.

– Держи.

Папку с делом неосторожно на стол положил, от неё облако пыли. Оба чихнули. Андрей обложку перевернул. Сухощавое лицо, в профиль – большой кавказский, с горбинкой, нос.

– Не помнишь, какого глаза у него нет?

– Левого, повязку чёрную носит, как Нельсон или Кутузов.

Андрей пальцем на фото левый глаз прикрыл. Даже если человек постарел или потолстел, общие черты остались. Полистал дело, взяли Гогу на краже из квартиры, прямо на выходе, с поличным. Ну да, воровская специальность у него такая – домушник.

Фролов откланялся, отбыл на вокзал, успел на поезд буквально в последнюю минуту. После планёрки в коридоре эксперт за пуговицу пиджака его ухватил, была такая привычка у Ефима Иосифовича.

– День добрый, Андрей Михайлович! Вчера весь день застать вас не мог.

– Вы же знаете, оперативника, как и волка, ноги кормят.

– Интересные сведения для вас имею. Помните, пальчики я снимал на квартире Бугаева?

Фролов эксперта под ручку подхватил, повлёк к комнате эксперта. В коридоре сотрудники милиции, посетители. После утечки информации по делу Бугаева он окружению не доверял.

– Что за насилие над личностью? – вырвал рукав Ефим Иосифович из цепкой руки опера.

– Ефим Иосифович! – укоризненно покачал головой Андрей. – Ну не в коридоре же, всем во всеуслышание! Там посетители, у всех ушки на макушке.

– Да, простите. Так я об отпечатках. Кроме владельца квартиры, я убитого имею в виду, есть ещё четыре, принадлежащие разным людям. Одни некоей Верещагиной, она по картотеке проходит.

– Она любовницей Бугаева была, видел я её на днях.

– Прекрасно! Другие – один большой палец всего, – Гогиашвили, тоже судим.

– Погоняло Гога Одноглазый, в Рязани шишку держал.

– Так вы его знаете?

– Далеко не всё, куда мне до вас, Ефим Иосифович! Продолжайте, я весь в ожидании.

– Ещё один – причём пальцев несколько, на шкафу, ящиках письменного стола, Варенникову. Тоже судим в пятидесятом за разбой.

Для Андрея имя не знакомо.

– Последние отпечатки, на двери ванной, мне неизвестны. Раз в дактилоскопическом архиве нет, стало быть – не судим.

– Понял, спасибо. Вы, как всегда, оказали неоценимую помощь. Справку приготовили?

– Обижаете! Ещё вчера, держите.

– С меня поллитра.

– Андрей Михайлович! Человек вы молодой, и, надеюсь, память у вас хорошая.

– Намёк понял, не забуду!

От эксперта Андрей к Феклистову поднялся.

– Николай Иванович, ты не встречал некоего Варенникова?

– Кличка Варёный. Сидел по сто шестьдесят седьмой за разбой. Он что, в городе объявился?

– Пальчики его эксперт нашёл в квартире убитого Бугаева, вместе с отпечатками Гоги Одноглазого.

– Опа! Что же он так неосторожно?

– Бугаев убит, концы в воду, никто из убийц не ожидал, что тело так быстро найдут и опознают. За это время отпечатки исчезнут естественным образом. Понимали – убийц искать будут, но не в квартире убитого. Прокололись!

– Кого искать – знаешь, а как, это твоё дело.

– Понял.

Андрей прошёл в комнату оперов. Пусто, все по делам разбежались. Посидел, подумал. А не ускорить ли процесс? Столкнуть лбами уголовников. Вернулся к Феклистову.

– Ещё что-то нарыл?

– Мысль пришла. Дело ускорить можно. Но нужен хороший топтун.

– Ну-ка, ну-ка!

– Помните, я вам бумажку с телефоном показывал?

– Надеюсь, ты её сжёг?

Андрей пальцем по голове постучал.

– Здесь номерок. Отзвонюсь я по номеру, про Гогу скажу. Предварительно номер в МГТС пробьем, адрес узнаем. К адресочку топтуна отправим. Когда сообщение придёт, что сделает человек на другом конце провода? К смотрящему помчится. Если топтун не напортачит, мы узнаем, где он обитает.