Здрад осмотрелся и быстро проговорил:

— Пройдёмте дальше, потом.

За очередным изгибом коридора, он остановился и демонстративно отвернулся: мол я ничего не знаю и не слышу, а Лиза тут же вызвала Самлешу и как та появилась, тихо ей начала говорить:

— Помнишь о чём я просила тебя до того как пойти на трапезу, так вот не забудь рассказать. Найди прямо сейчас цишисса Уаншихана и попроси, чтобы он ничего не рассказывал Егору, чтобы никто не рассказывал, хорошо? А если я задержусь, пусть наставник скажет ему, что я немного приболела — сын видел как я чихаю и знает, что у меня насморк. Пусть скажет, что я полежу, и всё пройдёт. Пусть глаз с него не спускает, а ещё лучше вообще не ходят там, где может появиться эта гадина Иецишина.

— Хорошо, хорошо, — здрада кивала и внимательно слушала, но тут их прервал Ицихин:

— Аншиасса, нам пора. Нас могут увидеть, тогда и я получу наказание.

— Да, конечно, — тут же кивнула Лиза и пожав ладошку здрады, тихо закончила:- Спасибо Самлеша и не забудь всё передать.

— Обязательно аншиасса, я всё запомнила.

Нижний уровень, где ей предстояло работать представлял из себя коридор по потолку и стенам которого стекала какая-то буро-зелёная жижа.

— Это что? — Лиза поморщившись шла в центре коридора, чтобы не вляпаться в эту гадость.

— Вам всё объяснят, а вот кстати и он! — Довольно произнёс Ицихин, а Елизавета посмотрев в ответвление коридора, увидела что к ним спешит весьма упитанный здрад преклонного возраста.

— Ишин Ицихин, — коротко поклонился он как только дошёл.

— Аншиасса, на неопределённый срок это ваш смотрящий. Он вам даст задание и объяснит всё. Благодатной вам работы, — поклонился он Елизавете и посмотрев на второго здрада, коротко распорядившись: «Стандартный уровень наказания» развернулся, и ушёл в свой переход.

— Аншиасса, моё имя Сухижан. Прошу вас пройдёмте.

Лиза достав платок высморкалась и направилась за удивлённо на неё взглянувшим здрадом.

Чуть позже, она закатав рукава отмывала со стены ту самую жижу, в которую боялась вляпаться, а рядом трудились две цисанки.

Как объяснил ей здрад: необходимо было набирать воду в конце коридора в ведро и обычной тряпкой смывать наплывы, а после идти обратно, выливать воду в сток, который находился рядом с журчащей струёй воды, что выбивалась прямо из толщи скалистых слоёв и стекала в тот же сток. Вода естественно была ледяной и у Лизы через некоторое время онемели пальцы, так что приходилось отгоревать их своим дыханием.

То же самое делали и женщины цисанки, при этом они смотрели на неё с нескрываемым любопытством, но стило одной из них тихо задать вопрос Елизавете, как появился тот самый надсмотрщик и гневно её одёрнул, хотя Елизавета не обратила на это внимания погружённая в свои мысли.

Если до этого её оглушила обида, то сейчас за монотонной работой, Лиза словно заледенев внутри, вспоминала случившееся: как предводящий не дал ей даже слова произнести в свою защиту и то, что он устроил разбирательство прямо за столом в трапезной, в присутствии множества цисан и тех, кого она должна обучать. «О каком уважении ко мне после будет идти речь? Как мне потом смотреть им в глаза, когда тот, с кем я заключила контракт, не дал мне даже рта раскрыть!».

Вспомнились слова Иецишины про её цело́м и что она отселит её в цело́м не цишисс, а уцишисс. «Получается: меня поселили в комнатах, предназначенных для цишисс?», Лиза замерла от своей догадки. «Всё правильно: и комнаты далеко от лестницы и место за столом не рядом с предводящим, а дальше — мне он вопреки наставлению Ведающей отвёл место цишиссы. То есть не высшего сословия, а спустил до среднего», рука её до того сжала тряпку, что смытая жижа покапала на пол. «И я ещё верила в то, что он ко мне может что-то испытывать? Господи, какая же я дура!», вопреки всей её выдержке, слёзы всё-таки скатились по щекам. «Он меня просто использует! Пришёл трахнул, получил удовольствие и всё, а я размечталась: сожалеет о поступке своём, ему важны эмоции! Да, важны, потому что ему понравилось иметь меня так, чтобы я стонала и кричала его имя!», — покачнувшись и отвернувшись от цисанок, она опять стёрла закатанным рукавом слёзы и направилась за новой, чистой водой. «И все, все знали: где я живу, и все окружающие понимали: какое место определил мне Махарадж, хоть и в глаза называли аншиассой, но все прекрасно понимали, что сам Махарадж не считает меня за ровню, для него я ниже и он это продемонстрировал сегодня! Он мог же, мог вызвать нас в кабинет и выяснить всё там, но предпочёл унизить меня при всех, чтобы ещё раз доказать своё отношение ко мне и насколько низко он меня поставил в отличии от Иецишины!».

Мысли вихрем носились в голове Елизаветы. Сердце сжималось от боли и обиды, а руки продолжали выполнять работу.

Когда Сухижан наконец появился и объявил что отработка на сегодня закончена, Лиза оглядела участок стены, что они втроём отмыли и только покачала головой. Хотела уже задать вопрос женщинам, что оказались её соратницами по труду, но оглянувшись, увидела только их удаляющиеся спины.

— Сухижан, вы проводите меня обратно? — Устало спросила она здрада, но тот опустив глаза покачал головой:

— Прошу простить меня аншиасса, но ваша отработка не закончена, и вы останетесь здесь.

— Как здесь? — Ошарашено спросила Лиза. — Здесь? — Она обвела рукой коридор с наплывами.

— Нет, что вы! Не именно здесь, а на уровне. Пройдёмте я покажу. — Он тут же суетливо направился в противоположную сторону от той, куда ушли цисанки.

— Те женщины, они пошли в другую сторону, — Лиза закашлявшись, вяло переставляла ноги, и здрад приноровился к её медленному шагу:

— Так им назначено наказание на временную отработку, а у вас полное. Им наказание вынес управляющий сектором, а вам сам хозяин. Только он может отменить ваше наказание.

Они прошли по коридору, свернули в сторону, где располагались открытые ниши, в каждой из которых располагался матрас, что-то типа раковины и выдолбленные в скальной породе полки со сложенными стопками белья.

— Можете выбрать любую, они ничем не отличаются. — Приговорил здрад, старательно отводя глаза.

Лиза прошла в ту, у которой они остановились.

— А кормить меня будут? — Сипло спросила женщина, но здрад опять покачав головой и отводя глаза ответил:

— Прошу простить меня аншиасса, но хозяин отдал приказ о наказании физическом и лишении пищи.

От такой новости Елизавета плюхнулась на матрас, смотря на поникшего головой здрада широко распахнутыми глазами и только сейчас вспоминая свой ответ предводящему что не голодна и его слова: «а если не голодны, значит вы будете лишены еды и приступите прямо сейчас».

— И когда… — начала она, но тут же замолчала. — А вещи? У меня вся одежда в этой гадости. Я могу попросить принести мне запасные вещи?