– Ты делала это, когда я пропадал на охоте! В доме твоей проклятой подруги Шарлотты Сэлтон! – ледяным тоном сказал Джереми. Он едва сдерживал себя от крика, но, помня о том, что его супруга носила под сердцем ребенка, возможно, все–таки его первенца, не желал слишком уж волновать Вивиан и пугать ее. Да, сперва он не сдержался и схватил ее за горло, однако теперь, с трудом, но держал свои действия и голос под контролем.

Нелепость заявления заставила Вивиан рассмеяться.

– О, правда? Значит, твоя доброжелательница вылила грязь не только на меня, но и на Шарлотту! – воскликнула она, со стуком положила щетку на столик и, поднявшись на ноги, обернулась к супругу и вперила в его лицо смелый насмешливый взгляд. – Ты умный мужчина, мой дорогой, так посуди сам: если бы я и герцог имели тайные любовные отношения, выбрали бы мы для наших встреч дом Шарлотты? Если ты забыл, он тоже находится в центре города, и каждый, кто заходит в Лиллехус и покидает его, предстает перед зеваками как на ладони! Если бы я и герцог действительно были бы любовниками, стали бы мы использовать для любовных утех дом, стоящий в самом сердце Лондона?

Казалось, справедливые слова супруги заставили мистера Уингтона задуматься, потому что он не ответил ей, а лишь продолжал холодно смотреть на нее. Но вскоре его нахмуренные брови вернулись в обычное положение, а взгляд несколько потеплел.

– В твоих словах так много смысла, что теперь я осознаю, каким глупцом я был. Эта чертовка солгала мне. Теперь я вижу это, – тихо сказал он. – Но признайся мне: имела ли ты чувства к герцогу Найтингейлу до того, как я сделал тебе предложение?

Поняв, что буря прошла, Вивиан подошла к мужу, ласково потрепала его по гладковыбритой щеке и мягко сказала:

– Имела ли я чувства к этому мужчине? Конечно, нет. Признаюсь, я желала стать его супругой. Но не потому, что он украл мое сердце. Меня соблазнял его титул. В то время мне казалось, что стать герцогиней Найтингейл было моей мечтой. Но потом в моей жизни появился ты, и это тебя я полюбила, мой дорогой Джереми. И теперь я ношу под сердцем нашего малыша, который, надеюсь, чувствует себя хорошо несмотря на то, что ты принес его матери такие волнения.

– Прости, прости меня! – Джереми опустился перед супругой на колени, обхватил руками ее талию и поцеловал ее живот. – Я глупец! Поверил такой гадкой лжи! Малыш, прости папу. Я больше никогда не принесу твоей маме волнений. Никогда. – Он поднялся на ноги, с чувством поцеловал губы Вивиан и, со словами «Тебе нужно отдохнуть, любовь моя», покинул покои.

«Ах, каким доверчивым идиотом оказался мой муж! Но, слава Всевышнему, все позади, и теперь он знает, что любая сплетня, порочащая мое имя, создана лишь для того, чтобы растоптать меня… И он уверен в том, что я питаю к нему горячие чувства… Ха! – с насмешкой в душе подумала Вивиан, вновь усевшись перед туалетным столиком. – Но пора разбить тебе сердце, мой дорогой. Сегодня ночью ты потеряешь ребенка, которого так любишь и чьего появления ждешь. В этом будет только твоя вина, и ты будешь ненавидеть себя за его смерть всю свою жизнь… И, возможно, ты изменишься под этой печатью вечного самобичевания… Надеюсь»

Через несколько минут в покоях появилась Джейн, как всегда, с широкой улыбкой на лице и сияющими смехом глазами.

– Вы уже вернулись? А я не ждала вас так рано! – было первым, что слетело с губ горничной. – Я–то думала, что вы веселитесь! Танцуете!

– На этом людном собрании было так неуютно, что вернуться домой было настоящим наслаждением, – ответила на это Вивиан. – Но мне нужна помощь с этим ожерельем.

– Ой, а гостей было немерено? И все такие разодетые! – Джейн подошла к подруге, осторожно сняла с ее шеи бриллиантовое ожерелье, положила его в одну из красивых бархатных футляров и спрятала его в недрах туалетного столика.

– Именно так, моя дорогая Джейн: разодетые и гордые собой, – с ироничной улыбкой бросила Вивиан, вспомнив напыщенные физиономии представителей высшего света Англии: бал герцога Найтингейла и мисс Бэкли был так важен, что, узнала от гостей миссис Уингтон, многие прибыли из других городов. – Раньше я любила развлечься… Ты помнишь, с каким восторгом я ехала на свой первый бал?

– Бал у герцогини Мальборо! – закивала головой Джейн. – Переодевать вас в ночное платье?

– Да, пожалуй… Я проведу вечер в своей спальне. Буду читать книгу, – ответила ей подруга и поднялась на ноги.

Джейн тут же сняла с Вивиан длинные белые перчатки, затем – роскошное зеленое платье, в котором хозяйка Уингтон-холла пробыла в этот вечер лишь полтора часа, и корсет. Но Вивиан не жалела о том, что Джереми захотел уехать: как ни странно, за месяцы заточения в доме супруга, она привыкла к тишине и покою, и теперь пышные празднества, громкая музыка и присутствие многочисленных посторонних людей причиняли ей душевный дискомфорт. Она вернулась в уют своей спальни и была рада этому, а ее сердце было полно предвкушения следующего утра, когда она увидит слезы супруга, оплакивающего смерть своего первенца.

Когда Джейн надела на Вивиан белое ночное платье и освободила ее длинные волнистые волосы от прически, настало время покинуть подругу и дать ей отдых.

– Джейн, сегодня ночью… Нет, завтра ранним утром, в пять часов приходи ко мне и принеси с собой кувшин крови, – напоследок, шепнула Вивиан горничной, когда девушки принесли друг другу пожелания спокойной ночи.

Джейн удивленно приподняла брови, подумав, зачем ее подруге вдруг понадобился кувшин с кровью, но затем в ее глазах блеснуло понимание.

– А! Вы хотите… – протянула она, но затем спохватилась и прошептала: – Вы хотите устроить выкидыш!

Вместо ответа Вивиан довольно улыбнулась и кивнула.

– Но вы хоть знаете, что происходит, когда тело отторгает ребенка? – поинтересовалась Джейн, и этот вопрос застал ее подругу врасплох.

Откуда той было знать подробности? Она имела информацию, что во время выкидыша у женщины выходит много крови, но… Но и все!

– Но, надеюсь, ты знаешь? – не подумав, сказала девушка.

– Знаю. У Нэнси было несколько, – ответила Джейн, и Вивиан тут же почувствовала себя ужасной эгоисткой.

И какое слово она подобрала! «Надеюсь!».

– Моя дорогая Джейн, я не желала обидеть тебя! Я… Господи, мне так жаль твою сестру… – начала было она.

– Ну, не стоит ее особо жалеть, мисс Вивиан, – равнодушным тоном перебила ее Джейн. – У нее уже четыре ребенка, а еще два или три вогнали бы ее в могилу.

Поняв, что Джейн не была обижена на ее глупые слова, Вивиан попросила подругу рассказать ей о том, что происходит во время выкидыша подробнее. Пошептавшись около получаса, девушки расстались: Джейн направилась в свою комнату, перед этим подкинув дров в камин (хозяйка дала ей свободный вечер), а Вивиан легла в кровать, закуталась в одеяло, взяла с прикроватной тумбочки сборник стихов Джорджа Гордона Байрона и с удовольствием погрузилась в мир красоты рифмы, любви и доблести, совершенно позабыв о том, что дала слово своему кузену Энтони выведать у Джейн о судьбе горничной Эмили.