— Вы закончили? — Услышали мы оба и повернули головы, возле стены с правой стороны стоял Виктор и смотрел на нас.

— Забирай эту стерву и убирайтесь отсюда.

Виктор подошёл ко мне, обнял за плечи и спокойно проговорил.

— Это мой дом тоже, не забывай. Я не знал что ты приедешь так рано. Ты же уехал к своей ненаглядной, или что снова отправила тебя восвояси? — Виктор говорил спокойно но можно было понять что он не в восторге от происходящего. — Знаешь я все ни как не могу представить тебя отцом, вообще никак.

— Проваливай — приказал мужчина на против нас.

Виктор взял меня за руку и повел прочь, по пути задел плечом мужчину.

— Не забывай про работу, ты нужен мне сегодня. — услыша я его голос.

— Не забуду.

***

Я подождала, пока пальцы Виктора не перестанут сжимать руль до побелевших костяшек, прежде чем высказать свое мнение.

— Мудак. Какой же он мудак.

Он взглянул на меня.

— Это мой брат.

— Как можно быть таким? — буркнула я.

— Я тебя предупреждал, стояла бы за дверью такого бы не было.

Я посмотрела на него и сморщилась.

— Да что не так то? Тайны, они у всех есть. Я на вас не работаю, не хочу быть живым трупом. Мне плевать чем вы занимаетесь. И мне все равно, если это было преступление. Я не хочу быть вовлечена в еще какие-то незаконные вещи. Я не буду сбывать для тебя наркотики или еще что-то в этом роде.

Виктор разразился смехом.

— Дак вот о чем подумала? Я оружейник и специалист по безопасности, все что ты видела это моё. Да я могу убить, но Фил он главный, а я порой его замещаю, но мы простых смертных не трогаем.

— Держу пари, ментам это понравится. Господи, вы же в любой момент можете за решеткой оказаться. — изумилась я.

— Во первых к нам не так легко попасть. Каждого человека проверяют. И мы не заставляем их нанимать себя. А теперь спроси себя, кто их проверяет? Мы работаем на них, просто немного по другому. Мы все занимаемся этим, это коллективная работа. Учитывая вид бизнеса, один владелец упрощает бумажную волокиту.

— Значит вы, парни, не делаете ничего нелегального? Все это законно? Но как же… Люди умирают, я не о своей сестре сейчас.

— Нам дают наводку от кого избавиться, мы потихому это делаем. И думаешь, я бы сказал тебе, если бы мы делали что-то незаконное? — спросил он и казался искренне заинтересованным ответом.

— Не думаю. Но почему тогда моя сестра так поступила, почему вы убили ее?

— Когда ты работаешь на нас, назад пути нет, ты подписаваешь договор, обо всем осведомлена, чтобы утечки не было вот и все. В любом случае, не имеет значения, что я тебе говорю, потому что ты все равно не поверишь. Дела клуба для членов клуба. Раз ты не член клуба, это не твои проблемы. Все, что тебе нужно знать — я попытаюсь помочь тебе.

— Я не согласна с образом твоей жизни. Я и на минуту не поверю, что вы, парни, не связаны с какими-то темными делами.

Рука Виктора сжалась на рулевом колесе. Прекрасно. Теперь я его оскорбила. Резко машина останавливается на обочине. Виктор отцепляет свой ремень и поворачивается ко мне.

— У нас происходит много всего. Что-то из этого, бесспорно, не совсем в порядке вещей. Это может тебя напугать. Но я скажу тебе одно. Не переживай. Я не буду настаивать, ведь, если ты будешь высокомерной сукой, я и сам не захочу, чтобы ты крутилась рядом. Ты большая девочка и должна понимать. Это все чем я живу, и я буду это делать хочешь ты этого или нет. Я нужен брату. — рявкнул он. — Это важно. Можешь любить нас, можешь ненавидеть, но ты должна понять несколько вещей, потому что теперь это часть твоей новой реальности. Я и так тебе много рассказал. Ты не должна никому рассказывать то что узнала. Тебе ясно.

Я посмотрела на него, затаив дыхание. Он же смотрел прямо на меня, его лицо было хмурым.

— Я понимаю. Я же сказала, я умею хранить секреты.

Он смеется глубоким смехом, откидывая голову назад. Это заставляет меня светиться изнутри.

Улыбка касается его глаз, когда он говорит:

— Это ты сейчас так говоришь. После ты заговоришь совсем иначе. Я не хочу быть твои палачом.

Я качаю головой, прежде чем осознаю, что именно делаю.

— Я буду молчать. Обещаю тебе.

Я вижу, как в его глазах внезапно вспыхивает похотливый блеск, находящий отклик в каждой частичке меня. Руки зудят от стремления прикоснуться к нему в тех местах, в которых не следовало бы.

— Мне нравится, когда твои волосы распущенны. — он уставился на мои губы — Я хочу поцеловать тебя.

В его голосе слышен низкий стон, и из-за этого у меня внизу живота возникает ощущение трепетания, что, в свою очередь, заставляет меня желать его ещё больше.

— Нельзя. Ты сам говорил только одна ночь. Готов отказаться от своих слов?

Он берет прядь мои волос и наматывает ее на палец.

— Нет.. — Он говорит шепотом, его рот так близко к моему, расстояние между нами с волосок.

Виктория

Виктор смотрит на меня сверху вниз. Взгляд его насыщенно голубых глаз напряжен и задумчив. Я улавливаю легкий аромат его мускусного одеколона, и он мгновенно провоцирует воспоминания о прошлой ночи. Воспоминания, которые никак не оставят меня в покое.

Я отвожу от него взгляд, а сердце колотится все быстрее, и я чувствую, как по спине сбегает первая струйка пота. Мне хочется вырваться отсюда, но я не могу. Он заманил меня в ловушку своих рук.

— Мы не можем. Ещё одна ночь, потом ещё, и мы сами погрязнем в этом. Этого нельзя допустить. Ты слишком волнуешь меня. Рано или поздно больно будет одному из нас. У тебя много девушек, согреют тебе постель. — прошептала я в его губы.

— Ты права. — шепчет он. — Но я не хочу кроме тебя никого.

Взяв меня за руку, Виктор прикладывает ее к своей груди. И без лишних раздумий, но с огромным облегчением, я поворачиваюсь так, чтобы положить ладонь ему на сердце. Оно тут же отвечает, забившись чаще и сильнее, а его ладонь накрывает мою, согревая.

Мне так интересно, о чем он думает, но я не задаю вопросов. Просто наблюдаю, как выражение его лица становится спокойным и мирным, пока сердце все также колотится.

Внезапно Виктор шевелится, разворачивается и аккуратно прижимает меня к сидению. Просит расслабиться, а я еще даже не сообразила, что все мое тело напряглось.

Он не теряет времени. Его губы прижимаются к моим, а язык с силой проталкивается внутрь. В груди у меня легко, но одновременно с этим тяжело, а все тело словно горит, но при этом будто заледенело. И вскоре меня перестает заботить всё и все, кроме меня самой и него.