– До свидания. Что, Малик, на какой машине поедем? – Я встал и потянулся. Хорошо сегодня время провел, право слово. Давненько так не отдыхал.

– Володь, мой УАЗ битком набит. Давай на твоем «газике» поедем. Только перекинем сейчас генератор и болгарку в кузов, и отдыхать. Если патруль выезжает в семь, то нам вставать нужно в пять.

– Малик, ты на часы посмотри. Сейчас всего двадцать три часа. До полуночи еще целых семь часов, успеем отдохнуть.

Я открыл дверь грузовика, уселся поудобнее за руль, завелся и проехал пятнадцать метров до УАЗа. Прогресс, как известно, придумали ленивые люди, которым лень таскать всякие тяжести.

Малик тем временем вытаскивал из чрева машины какие-то коробки. Потом с натугой подтянул тяжелый генератор к дверям.

– Ну чего встал? Давай помогай! – Напарник подтолкнул генератор из фургона, я ухватился за заднюю часть, и мы вытащили тяжелый механизм. Подкатили к грузовику, забросили в кузов.

– Малик, давай запрыгивай, привяжи свой ящик к борту, а то потеряем по дороге рогачам на потеху. Держи! – Я бросил ему моток толстой веревки.

– Володь, у тебя весь грузовик солярой провонял, ты его ею пропитывал, что ли? Дышать под тентом нечем.

– Под тентом ладно, у меня и в кабине пованивает. Вон в задней стенке дыры видишь? Все тряпье испортилось. Ладно, давай отдыхать. Завтра в шесть выезжаем. – Я хлопнул его по плечу и пошел в домик.

На полу Олеся по расчерченным выкройкам вырезала из ткани нужные куски. Повсюду царил живописный бардак, на кровати лежали куски тряпья с приколотыми пронумерованными бумажками, обрезки были небрежно закинуты в угол.

– Эх-хэ, наворочала, красна девица. Олесь, у тебя хоть булавки по полу не разбросаны? – осторожно обходя завалы, спросил я.

– Нет, булавки я не бросаю, техника безопасности превыше всего. Сейчас, еще две ракушки вырежу, и хватит на сегодня. Шить буду уже у Эйприл, а то я не уверена, что Саркис этому обрадуется. Посиди пока пять минут, – не вставая с пола и не прекращая работать ножницами, ответила девушка.

– Олесь, ты не против, если я на работу завтра-послезавтра съезжу? Ты ведь все равно весь день занята будешь, а?

Олеся отвлеклась от кройки и посмотрела мне в глаза.

– А не боишься за меня?

– Если ты насчет того, что тебя преследовать могут, то нет. Сама прикинь, мы с тобой неделю назад даже не знали о существовании этого места. Не думаю, что твой полосатомордый крестник знает об этом мире и уж тем более так скоро додумается тебя здесь искать. А если насчет того, что тут множество жгучих мачо, то даже если я буду вокруг тебя бегать целыми днями и дифирамбы с серенадами петь, то все равно все зависит от тебя. Буду я тебе нравиться по-прежнему или даже, может быть, полюбишь меня – останешься со мной. Разонравлюсь – как я смогу тебя удержать? Решать все равно тебе. Так что я буду работать, тем более что ты тоже себе работу нашла.

– Вот как? – Олеся недовольно прищурилась. Потом решительно стала собирать все тряпье с пола и кровати и сбрасывать его на стол и диван. – В таком случае тебе предстоит основательно потрудиться, чтобы не позволить мне завтра думать о других мужчинах.

Ферма Акопянов в окрестностях Порто-Франко.

22 год, 28-й день 9-го месяца

– Уф, вроде все! – не сев, а скорее упав на дощатый настил открытой веранды, заметил я. – Ованес Вагранович, принимайте. Все стоит и крутится.

– Ага, отец, все работает. Они очень хорошо сварили и собрали, – подтвердил молодой паренек, Ашот, один из тех, кто помогал нам с монтажом и установкой вышек. Он тоже устало сел на край веранды.

– Володь, напомни мне в следующий раз, что в первую очередь надо навес сделать. Зажарился, как карась на сковородке, за эти два дня, – опрокидывая на себя ведро с водой, попросил Малик, сверкая свежеобгоревшим носом.

Мы все устали. И мы с Маликом, и трое парней-помощников. Это только кажется, что сварить четыре вышки – простое дело, а на самом деле работы хватило досыта. Резали, стыковали, варили, по новой резали и так далее. И чем дальше, тем тяжелее становились сами вышки. Да и варить под здешним солнышком удовольствие не из легких, сварная роба моментально промокла от пота, промокли и спилковые краги, так что при неудачном захвате получали удар током. У Малика от искр, летевших из-под болгарки, загорелась штанина, хорошо еще, ожог не получил. В общем, как следует уработались.

Началось все довольно буднично, если не считать того, что за городом мы достали из сумок автоматы, пистолеты и разгрузки. У Малика оказались абсолютно новые АКМ и АПС из арсенала базы «Россия». Они успели перед прибытием последней партии сербов купить хорошее советское оружие.

Вместе с патрулем на двух «хамви» с крупнокалиберным браунингом на одном и ротным пулеметом на другом мы доехали до развилки в тридцати пяти километрах по дороге от немецкого города с каким-то зубодробительным названием, откуда свернули налево. И вскоре увидели большую ферму. Огромный огород, минимум три гектара, большое кукурузное поле.

Аккуратные дощатые строения и большой внутренний двор за высоким дощатым же забором. Впрочем, когда мы въехали во двор, обратили внимание на довольно небогатую обстановку. Окна были без ставен, просто затянуты москитной пленкой, все очень скромно. Мебель, которую видели, собрали из оструганных досок сами армяне.

Но вот укрепились они здорово. Единственную дорогу, по которой только и возможно было подъехать к ферме на машинах, контролировал крупнокалиберный пулемет ДШК. На заднем дворе под навесом стояли советский миномет «Поднос» и два пулемета СГМ на колесных станках. Кроме того, все мужчины за пределами двора носили «калашниковы» семьдесят четвертого года и пистолеты.

Огород был ухоженный, да и, по словам главы семейства, являлся главным средством дохода семьи, поставлявшей овощи в Порто-Франко.

Множество бегающих по птичьему дворику гусей, индюшек и курочек постоянно охраняли от местных птичек два подростка с дробовиками. Местные пернатые рады были бы сожрать весь птичник, но постоянно получали от пареньков и девчонок заряды крупной дроби. Только за те два дня, которые мы здесь отпахали, подростки сшибли пять ящероподобных пташек. Правда, ребята заступали на дежурство после школы, в которую их возил оранжевый школьный автобус под охраной «хамви» с М2, а до этого дежурил сам глава семейства.

Посреди двора лежали уголки и листы железа. К моей радости, Демидовск катал весьма приличную сталь, которая хорошо варилась. А то в Узбекистане после развала Союза с местного Бекабадского завода выходила высокоуглеродистая, она отлетала кусками от сваренных участков. Так что мы получили помощников и погнали…

– Молодцы, парни. Сейчас покушаете и езжайте с Богом. Учтите, через три часа стемнеет, так что не задерживайтесь по дороге. Гаянэ, дорогая, ужин готов? Нужно сварщиков покормить. – Пожилой, но еще крепкий и мощный армянин поднялся с кресла-качалки, в котором отдыхал после тяжелого рабочего дня на огороде. Там только с разводкой воды по арыкам для полива грядок запаришься.