Уговариваю себя не лететь к нему. Или хотя бы не бежать. Не спеша подхожу к машине, хотя сама готова сорваться, и утонуть в водовороте чувств. Открываю заднюю дверь.

— Садись вперед. — не говорит, но приказывает мой босс.

А у меня коленки дрожат от этого его приказного тона. И когда только успела такой послушной стать? Сажусь рядом с ним. В салоне пахнет дорого. Табаком, бергамотом, кожей и им самим. Я даже сквозь заложенность чувствую этот волнующе-брутальный мускусный аромат. По гордому профилю Романа невозможно понять его эмоций. Но когда он поворачивается ко мне, его черный влажный взгляд с поволокой красноречиво сообщает, что готов сожрать меня.

— Он смотрит. — предупреждающе бросаю я.

Потому что сама еле сдерживаюсь, чтобы не потянуться к заросшей щеке, потереться об нее, попробовать его волевые губы на вкус, переплести дыхания, чтобы вдох и выдох смешались, стали одним целым, продолжением друг друга. Держусь из последних сил, чтобы не накрыть ладонями его широкие, спокойно сжимающие обтянутый кожей руль, чтобы обвести каждую выступившую от напряжения вену на них, поросших черными короткими волосками. Боже! Какие прекрасные руки у него! Почему я раньше не замечала их? С длинными пальцами и широкими запястьями, в два, а то и три раза больше моих!

Дракон ухмыляется краешком рта, а я, ненавидя и Вадима и его мамашу, что подглядывают из окна, вжимаюсь в кресло от неожиданно резкого старта. Роман разгоняется чуть ли не до сотни за секунду, а потом резко тормозит у парковой зоны через пару домов.

Отстегивает ремень безопасности и буквально сметает меня с кресла. Пригвождает к себе. Приколачивает, лишает возможности пошевелиться. Я в полной зависимости от него, в плену его рук, коими восхищалась минуту назад. Мы целуемся как в первый раз в жизни. Или как в последний! Больно, сладко, страстно, на грани фола. На грани брызг от лопнувшей от страсти кожи. Не можем оторваться друг от друга. В висках бухает кровь, внизу живота завязывается тугой узел, который даже Гордий при всем желании не разрубит.

— Сладкая! — хрипит Дракон прямо мне в губы. — Я же не отпущу тебя теперь! Слышишь ты меня?

— Не отпускай… — кажется это простонал мой голос…

Дракон резко отстраняется, но лишь чтобы поймать меня за лицо и взглянуть глаза в глаза.

— Хватит меня мучать, слышишь?! Хватит сердце мне вырывать без ножа! Ходишь передо мной, своей задницей виляешь! — наматывает волосы на кулак. Осторожным рывком притягивает к себе, — всю душу вынула! Наизнанку!

— Нет, Роман… я ничего такого не…

— Всё ты понимаешь, и вертишь! И мною вертишь и им! Дряная девчонка!

Ох, я даже не знала, какой он горячий и эмоциональный! За брутальной броней скрывается ранимая душа, которую он сейчас обнажает передо мной, беззащитный и властный одновременно.

— Я накажу тебя! Сладкая, так накажу, что завтра ходить не сможешь! И только попробуй мне отказать! — Дракон дергает ремень на брюках, и демонстрируя мне его во всей красе, похлопывает им по ладоням.

— Не надо меня наказывать, — пугаюсь я.

Ой-ой-ой — чего это он? Я на такое не согласна!

— Зачем тогда позвала меня?! Я тебе что, мальчик на побегушках? Я твой босс в конце-концов!

— Роман, я правда хотела…

— Руки! — требует босс.

— По рукам бить будешь?! — осипшим голосом спрашиваю я.

— Дай сюда руки! Или… уходи!

Не хочу я уходить. Но и чтобы меня ремнем наказывали, тоже не хочу.

— Я жду твоего решения. Останешься, будем играть по моим правилам. Уйдешь — догонять не стану. Вычеркну тебя. Выбор за тобой!

Сижу молча. Дракон постукивает ремнем по кожаному чехлу руля. Почему-то мне кажется, что Роман не сможет причинить мне боль. Я имею ввиду реальные удары, рассекающие кожу до крови. Скорее всего, ремень будет выступать как элемент взрослой игры, чтобы обездвижить меня например…

Почему-то мысль о своей полной беспомощности в этих сильных красивых руках волнует меня, завораживает, заставляя сладко сжаться внутри в который раз.

А еще жуть как не хочется возвращаться в реальную жизнь, где дома меня ждут Вадим и Валентина Петровна.

Судорожно ловлю кислород ртом, и протягиваю ему ладони. На долю секунды чувствую в глазах Романова облегчение. Он тоже боялся, что я смогу уйти? От него? Ну и дурачок!

Но недолго длится мой триумф. Мгновение и мои запястья плотно перевязаны дорогим брендовым ремнем и подвешены на ручку сверху двери. Я остаюсь открытой перед ним, беззащитной с привязанными к верху руками. Мне немножко страшно, но больше волнительно-любопытно. Что же придумает Дракон дальше?

— Ноги раздвинь!

Я в коротком платье. И стоит мне развести колени в стороны, как ткань задерется по самые трусики. Но, Дракону ведь нужно именно это?

— Так. Ты будешь покорной девочкой и будешь беспрекословно выполнять все мои требования, либо я сейчас отвяжу ремень и отхожу твою прекрасную попку, которой ты постоянно вертишь у меня перед носом!

Не хочу я ремня. Тем более по попе. Я еще сидеть на ней хочу. Сглатываю и медленно развожу колени стороны. Взгляд у Дракона плотоядный. Словно еле сдерживается, чтобы не набросится на мое платье и не разодрать его к чертям.

— По шире!

Мои колени разведены максимально. Сейчас я беззащитна перед мужчиной как никогда.

— Отлично! А теперь, — Дракон медленно обводит мои губы, ласкает и вдруг проникает пальцами внутрь, лаская уже язык. — А теперь оближи их. Хорошенько так оближи, на совесть!

Сосательный рефлекс еще никто не отменял. Он сделал все за меня. И облизал и даже причмокнул, словно от удовольствия. Дракон дернулся, на его лице поселилось отрешенно-блаженное выражение. Видимо представил на месте своих пальцев кое-что другое. Внушительное и чувствительное. А дальше, горячие, совершено мокрые пальцы оказываются в совершенно другом месте, отодвинув тонкое кружево трусиков в сторону. Теперь настает моя очередь дергаться и выгибаться дугой.

— Да, вот так, моя хорошая! Моя Сладкая! — его пальцы кружат по живой чувствительной плоти, скользкие, нежные, удивительно подвижные. Они гладят ласкают каждую складочку, легонько проникая внутрь, чтобы тут же вынырнуть и подразнить горошину бугорка.

Ремень натягивается, сжимает запястья, пока выгибаюсь, пронизанная волнами удовольствия. Но вдруг я вижу, что кто-то идет мимо. На секунду волшебство исчезает. Боюсь, что нас могут застукать, но Дракон быстро командует.

— Ноги обратно раздвинула! И не сжимайся! — это потом до меня дойдет, что стекла затемнены и никто при всем желании не смог бы увидеть наши интересные занятия, но в тот момент адреналин придал ласкам Дракона особую пикантность.

— А теперь ты кончишь для меня, поняла?

Я киваю, не в силах произнести ни слова, потому что пальцы Дракона несильно, но ритмично бьют по одной и той же гиперчувствительной точке, а потом мир взрывается вдруг, накрывая меня мощной волной удовольствия. Кажется, я кричу. Возможно всхлипываю, но дыхание точно поймать не могу.