— Я предлагаю тебе сделку, Макс. — План сложился у него в мозгу в тот самый момент, когда он произнес эти слова.

— Сделку? — Макс нахмурился. — Не уверен, что мне нравится это слово. Насколько я помню, твои сделки всегда многократно увеличивали объем работы. Для меня.

Эдриен хмыкнул и снова сел.

— Ты стал подозрительным, друг мой.

— Положение обязывает. — Макс прищурился. — Что ты задумал?

— Я буду доступен для тебя в любой момент, когда тебе понадобится помощь.

— Ты возвращаешься в департамент? — не понял Макс.

Эдриен покачал головой:

— Нет. Только в роли советника. — Он сделал паузу, покосился на друга и добавил: — Пока.

— А потом?

— Будет видно.

Физиономия Макса стала подозрительной.

— Есть что-то еще?

— Конечно. Сделка, как правило, состоит из многих аспектов.

Макс разглядывал друга во все глаза.

— Боже мой! У тебя то же самое выражение лица!

— Какое?

— Оно всегда означало, что ты придумал нечто ужасное, но блестящее.

Эдриен ухмыльнулся.

— Насколько я понял, мне это не понравится.

— Не знаю, — безразличным тоном проговорил Эдриен. — Все зависит от того, насколько ты обюрократился.

— Больше, чем может показаться на первый взгляд, — заявил Макс. — Но меньше, чем следовало. Так что у тебя на уме?

— Некое личное дело.

— Пока мне нравится.

— Я хотел бы воскресить Сэра, но только в переписке с моей женой.

— Ты хочешь опять стать Сэром, — медленно проговорил Макс, словно прислушиваясь к звуку собственного голоса, — но только для своей жены.

Эдриен кивнул.

Макс устремил на друга внимательный взгляд и некоторое время молчал.

— Могу я спросить, почему?

— Я же сказал, это личное дело.

— Не тогда, когда ты хочешь использовать мой департамент.

— Раньше это был мой департамент.

— Ты совершенно правильно использовал прошедшее время и слово «раньше». — Макс помедлил. — Хотя у меня, конечно, есть некоторая свобода действий. Сейчас, помимо вопросов, связанных с папкой, у нас других дел нет. Период затишья, который, не сомневаюсь, долго не продлится. Так что у тебя на уме?

— Я всего лишь хочу возобновить переписку Сэра с Эви. — Эдриен пожал плечами. — В общем, это все.

— Понятно, — задумчиво протянул Макс.

Эдриен почувствовал раздражение.

— Что именно тебе понятно?

— Мне понятно, что передо мной сидит человек, не уверенный в привязанности своей жены.

— Чепуха! — возмутился Эдриен. — Я совершенно доверяю Эвелин.

— Я ничего не говорил о доверии.

Эдриен стиснул зубы.

— Я экстраполировал.

— Ты считаешь, что она встречалась с другим мужчиной.

— Она и встречалась. — Брови Эдриена сошлись на переносице. — С тобой.

Макс не счел нужным реагировать на подобные глупости.

— Если я правильно помню, отношения Сэра и Эви, пусть только на бумаге, были довольно далеки от просто дружеских.

— Ничего подобного, — буркнул Эдриен.

Макс еще несколько секунд смотрел на друга, потом тихо засмеялся.

— Что еще? — Тон Эдриена никто не рискнул бы назвать приветливым.

— Ты хочешь соблазнить ее, или, скажем так, это намеревается сделать Сэр.

— Я не собираюсь делать ничего подобного. — Эдриен демонстративно закатил глаза и уставился на потолок, словно обвинение Макса было сущей нелепицей, а не именно тем, что он задумал.

— Ты хочешь попробовать.

— Я полностью доверяю своей жене.

— Да, знаю, ты это уже говорил. — Макс задумчиво прищурился. — Тем не менее ты намерен выяснить, действительно ли ее сердце принадлежит тебе или в нем еще остались какие-то чувства к… — Он ухмыльнулся и закончил: —…к тебе.

Эдриен возмущенно фыркнул.

— Это абсурд.

На физиономии Макса отразилось явное недоверие.

— Ну хорошо, признаю. — Он воззрился на друга горящим взглядом. — Думаешь, я спятил?

— Возможно, тебе все это просто нравится. Видишь ли, безумие отделено от гениальности лишь тонкой линией. Ты всегда питал слабость к планам, которые не могли сработать, но все же срабатывали. Так что можно надеяться, что и этот сработает. — Макс вздохнул. — Но я чувствую себя обязанным стать голосом рассудка.

— Валяй.

— Ты не сказал ей до свадьбы, что был Сэром, но это она, пожалуй, сможет простить. Ложь недомолвок и все такое. Однако то, что ты задумал, самый настоящий обман.

— Какое бы имя я ни использовал, я остаюсь ее мужем, — буркнул Эдриен.

— Ты пытаешься обмануть ее.

— Нет. Я просто хочу… — Он на минуту закрыл глаза. — Этот вопрос мучил меня с самого начала. Думаю, я заподозрил ее в неверности из-за своих собственных сомнений. Но сейчас я не сомневаюсь, что все попытки Сэра успеха иметь не будут, — твердо проговорил Эдриен. — И я наконец смогу выбросить из головы все сомнения.

— Ты можешь лгать себе, но я слишком хорошо тебя знаю, — сказал Макс. — Никогда не думал, что когда-нибудь увижу страх лорда Уоттерстоуна.

— Я не боюсь, — сразу запротестовал Эдриен. — Я уверен в ней больше, чем в самом себе. — Но где-то в потаенных глубинах души он действительно боялся — сильно, до дрожи в коленях, что снова ошибся.

Макс тряхнул головой.

— Ты хотя бы понимаешь, что игра, которую ты затеял, опасна?

Эдриен кивнул:

— Да, но это игра.

— А если проиграешь?

— Не знаю… — Эдриен несколько секунд помолчал и тихо прошептал: — Еще ни в одной игре, которую мне приходилось вести, ставки не были так высоки.

— Тебе когда-нибудь приходилось убивать?

Селеста оторвалась от газеты, которую увлеченно читала.

— Нет, не припомню. Я нанесла одному или двум индивидам заслуженные телесные повреждения, но, насколько мне известно, ни один из них не умер.

— Жаль, — буркнула Эвелин и заметалась по гостиной.

— Это теоретический интерес, или ты что-то задумала?

— И то и другое. — Боже правый, как трудно что-то решить! Когда обычно душат мужей — до ужина или после? Или, может быть, проще всего во сне? Эвелин скрипнула зубами. Нет, так легко Эдриен не отделается. Он должен знать, за какие грехи ему предстоит умереть.