— О, совершенно ни при чем, — заверила его Дерин, но улыбнулась про себя, когда подумала о глупостях, в которые могут быть вовлечены предположительно разумные взрослые люди. Например, говоря о лягушатах-принцах, которые превращались, когда их целовали… Легкомыслие, которое Джеральд никогда не поймет.

Доминик с любопытством смотрел на нее, вопросительно приподняв черную бровь, и Дерин была уверена, что он, как обычно, находил все это очень забавным. Они сидели за ленчем, и она только что упомянула о том, как едва не поссорилась с Джеральдом, потому что он услышал, как ее называли «миссис Грегори».

— Они действительно обращались к тебе «миссис Грегори»? — спросил он, и она кивнула:

— Я чуть сквозь землю не провалилась.

— Должно быть, совершенно новое ощущение.

Она с упреком посмотрела на него, желая, чтобы он воспринял это серьезнее или, по крайней мере, перестал так легкомысленно к этому относиться.

— Мне было очень неловко, — пожаловалась она. — Я не знала, что же такое сделать, чтобы выйти из этого положения.

— Могу себе представить.

Он лишь широко улыбнулся, и она посмотрела на него с негодованием.

— Мне бы хотелось, чтобы ты перестал смеяться, — заявила она, и он скорчил гримасу. — Тебе-то, конечно, хорошо, ты можешь относиться к этому как к шутке. Это из-за тебя начались эти глупости, а проблемы теперь появились у меня.

— Поправка, пожалуйста. — Он поднял руку. — Это началось из-за тех людей… я просто не стал с ними спорить.

— Было бы гораздо больше толку, если бы стал, — резко ответила она, — и в любом случае ты в этом поучаствовал. Я слышала, как ты сказал обо мне «малышка». — Она недовольно скривилась. — Выразиться так… тошнотворно!

— Это довольно отвратительно, не так ли? — весело согласился он. — Но ты и вправду малышка, не так ли? Женщина очень маленького роста и к тому же очень красивая, особенно когда ты сердишься и сверкаешь на меня глазами.

— Дом, перестань пытаться увести разговор в сторону!

— Разве я пытался?

— Ты знаешь, что пытался, но, как бы ты ни старался выйти сухим из воды, тем не менее это ты сказал тем людям, что я твоя жена. Да, сказал, — поспешно добавила она, когда он посмотрел на нее с таким видом, как будто собирался возразить. — Ты сказал: «Моя жена рисует…» Я это совершенно ясно слышала, так что не пытайся это отрицать.

Он подцепил салат на вилку и поднес было ко рту, но замер. В его серых глазах вспыхнул озорной огонек.

— Я это не отрицаю, — тихо сказал он, — но почему ты думаешь, что она не рисует?

Дерин уставилась на него, широко раскрыв глаза. Она знала, что, должно быть, ослышалась, но при этом точно знала, что все расслышала верно.

— Ты… твоя… — Она с трудом проглотила слюну. Он продолжал есть, сохраняя вполне беззаботный вид. — Ты… женат?

Он посмотрел на нее, приподняв бровь, и ухмыльнулся:

— Почему же я обязательно должен быть холостяком?

Дерин вспыхнула. Ее глаза потемнели и засверкали от гнева, а желудок свело судорогой.

— Если ты женат, — наконец проговорила она, — ты не имеешь права так себя вести!

— Не имею?

— Не имеешь! — огрызнулась она.

— И что же такого я, по-твоему, сделал?

— Ты знаешь, что, по-моему, ты сделал! Ты… ты ведешь себя так, как будто можешь приглашать девушек в ресторан пообедать…

— Девушку, — тихо вставил он, продолжая жевать салат так же беззаботно, как будто они обсуждали кого-нибудь другого. — Это была всего одна девушка.

— Это не имеет значения, — резко ответила она. — Женатый человек не должен приглашать пообедать в ресторан даже одну девушку. И потом, есть… есть другие происшествия.

— Например, то, что я тебя целовал? — мягко уточнил он и засмеялся.

— Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду! — Она несколько секунд вертела в руке вилку, мало что соображая, потом снова посмотрела на него. В ее глазах появилось неуверенное, молящее выражение. — Дом, ты действительно?..

— Женат? — Она кивнула, и он улыбнулся. — Кажется, это животрепещущий вопрос, не так ли?

Она выпятила подбородок, но его ответа ожидала с большим интересом, чем готова была признать.

— Мне просто любопытно.

Он снова засмеялся, качая головой:

— Нет, не женат.

— О-о, ты!.. — Он ухмыльнулся, и ей от души захотелось запустить в него доской для резки хлеба. — О, ты хитрый, беспринципный…

— Я только хотел посмотреть, как легко разговор с тобой можно увести в сторону, если я очень этого захочу, — засмеялся он. — Это оказалось необыкновенно легко, Дерин.

— Годы упорных тренировок не прошли даром, — съязвила девушка. — Я не сомневаюсь, что теперь ты сумеешь оправдаться в чем угодно.

— Не в чем угодно, — возразил он, дразня ее взглядом. — Но теперь, как ты говоришь, у меня перед тобой преимущество в несколько лет, маленькая птичка.

— Тогда в твои годы пора бы поумнеть!

— Пора, — беззаботно признал он. — Но я никак не могу не поддразнить тебя.

Она осторожно положила нож и вилку и посмотрела на него.

— Ты снова пытаешься увести разговор в сторону, — констатировала она.

— А ты не дашь увести его в сторону.

— Больше не дам. — Она молчала пару секунд, размышляя, потом посмотрела на него через стол. — Ты должен сделать что-нибудь насчет этого… этого вопроса с женой. Дом, я говорю серьезно. У меня из-за этого уже возникло достаточно проблем.

Он снова вопросительно поднял бровь.

— Джеральд? — догадался он, и она кивнула.

— Но не только Джеральд, — сказала она. — Женщина в деревенском магазине тоже знает. Она говорила о моем… моем муже.

Он улыбнулся:

— И ты ее не поправила?

— Как я могла? — спросила Дерин. — Она сказала, что слышала от какой-то миссис, что я и мой муж остановились в «Ллануэллон-Коттедж». Возможно, это была твоя дружелюбная гостья или какая-нибудь ее знакомая. Было трудно сразу сообразить, что ответить, и при этом не создать ложного впечатления и не пуститься в длинные и сложные объяснения.

— Это именно то, что я пытался в самом начале тебе сказать.

— Но мне пришлось столкнуться лицом к лицу с уже причиненным вредом, и все, что я могла бы сказать, только заставило бы их предполагать худшее… что, возможно, они теперь все равно станут предполагать.

— Они?

Она кивнула:

— Наблюдательная женщина, которая стояла за мной в очереди. Она заметила, что я не ношу обручального кольца, я в этом уверена. Так что одному богу известно, что теперь обо мне рассказывают.