Внизу две малиновки в донге завели свои громкие утренние трели; над головой пролетели первые стаи уток. Черный клин четко выделялся на фоне мандариново-голубого рассветного неба.

Исаак сидел в засаде. Невозможно было точно определить, сколько времени понадобится браконьерам, чтобы вернуться из Чивеве. Дэнни говорил, примерно часов десять. Если так, они могли появиться в любую минуту. Исаак снова посмотрел на часы.

Оценка Дэнни могла быть неточной. Исаак приготовился к долгому ожиданию. Во время войны ему приходилось целыми днями лежать в засаде, однажды пять дней кряду. И все это время они ели, спали и испражнялись, не вставая с места. Терпение — самое ценное качество охотника и солдата.

Вдали послышался хриплый лай бабуина — тревожный сигнал, которым эти злобные обезьяны предупреждают о появлении хищника.

Крик подхватили другие члены стаи, потом снова постепенно воцарилась тишина: либо опасность исчезла, либо бабуины ушли от нее подальше в глубь леса. Исаака нервничал. Он знал, что причиной лая бабуинов мог стать леопард, но точно так же они реагировали на появление отряда людей.

Пятнадцать минут спустя он услышал крик дикого турако-«уходи»[7].

— Уходи! — вскрикнула птица. Еще один часовой буша возвещал о появлении опасности.

Исаак не шелохнулся, но быстро заморгал, чтобы четче видеть.

Несколько минут спустя он уловил другую, менее заметную партию в оркестре джунглей. Это было щелканье медоуказчика. Звук подсказал Исааку, куда смотреть, и на верхней ветке дерева мопане далеко впереди он увидел маленькую незаметную птицу.

Птица порхала над звериной тропой, перелетала от дерева к дереву и манила криком. Если пойти на эти призывы, птица приведет медоеда или человека к улью диких пчел. А пока улей грабят, птица будет держаться поблизости в ожидании кусков сот и личинок в них. Пищеварительная система птицы приспособлена к перевариванию воска и извлекает питательные вещества оттуда, откуда другим не извлечь.

Легенда говорит, что, если не оставить птице ее долю добычи, в следующий раз она приведет тебя к логову смертоносной мамбы или льва-людоеда.

Медоуказчик подлетел ближе к тому месту, где ждал Исаак, и неожиданно он увидел на дне долины под порхающей птицей еле заметное движение. Показалась колонна людей, двигавшаяся по звериной тропе. Голова колонны поравнялась со входом в донгу, где наверху лежал Исаак.

Хотя люди были одеты в грязное тряпье и самые разные головные уборы, от бейсболок до выгоревших военных фуражек, каждый нес «АК-47» и слоновий бивень.

Одни несли бивни на спине, и из-за природного изгиба те выступали вперед и назад. Другие положили бивень на плечо, одной рукой уравновешивая тяжесть, в другой держа неизменный автомат. Большинство подложили под бивень подушки из коры или плетеной травы.

Перекошенные лица говорили о том, каких усилий им стоило много миль нести эти бивни. Но для каждого браконьера такой бивень — огромное состояние, и они предпочтут скорее покалечиться, чем бросить тяжесть.

Перед колонной идет невысокий коренастый человек с толстыми кривыми ногами и бычьей шеей. Неяркий свет падает на шрам на его лице.

— Сали! — выдохнул Исаак, узнав его.

Самый известный из замбийских браконьеров. Он дважды переходил Замбези со своим отрядом, и оба раза это стоило жизни хорошим людям.

Сали раскачиваясь шел мимо того места, где лежал Исаак. На голове он нес большой бивень цвета меда.

Он один из всех не выказывал никаких признаков усталости от долгого перехода.

Исаак считал проходящих мимо его позиции браконьеров. Самые слабые и медлительные сильно отстали, не в состоянии поддерживать заданный Сали темп, поэтому колонна растянулась. Исааку пришлось ждать почти семь минут, пока его не миновали все.

— Девятнадцать, — подсчитал Исаак последнюю хромающую пару.

В приступе алчности они выбрали слишком тяжелые бивни и теперь расплачиваются за это.

Исаак дал им пройти и, как только они исчезли в направлении реки, вскочил и скользнул в донгу. Двигался он крайне осторожно, потому что не был уверен, что не отстал еще кто-нибудь из банды.

Катер стоял там, где он его оставил, — в тростниках у входа в залив. Исаак вброд прошел к нему и поднялся на борт, отметив, что человек, которого он посылал вниз по течению, вернулся.

Он тихо рассказал своим людям, что обнаружил, наблюдая за их лицами. Они надежные люди, все надежные. Но даже для них соотношение очень невыгодное, а враги жестоки и с лицами львов, как их описал староста деревни.

— Мы возьмем их в воде, — сказал Исаак. — Не станем ждать, пока они первыми откроют огонь. Они вооружены и уносят из парка слоновую кость. Этого достаточно. Захватим их врасплох, когда они нас меньше всего ожидают.

На этот счет Роберт Мугабе, президент Зимбабве, отдал недвусмысленный приказ. Лесничие имеют право стрелять без предупреждения. Слишком много работников парка погибло в таких столкновениях, чтобы соблюдать теперь обычные формальности вроде обязательного вызова.

Лица слушающих лесничих застыли, они с новой уверенностью поднимали оружие. Исаак приказал им вывести катер из тростников и, как только корабль достиг открытой воды, провернул стартером двигатель. Двигатель кашлянул и не завелся.

Исаак снова и снова проворачивал двигатель, пока аккумулятор не разрядился.

Теперь их быстро несло вниз по течению.

Исаак, гневно чертыхаясь, побежал назад и сорвал кожух с мотора.

Возясь с мотором, он живо представлял себе, как бандиты грузят награбленную слоновую кость в каноэ и собираются снова пересечь реку, возвратиться на свою территорию, в безопасность.

Не закрывая мотор, он снова побежал на нос, к приборам управления.

На этот раз мотор завелся, зачихал и снова умолк. Исаак добавил газу, мотор снова кашлянул и мерно затарахтел.

Когда Исаак развернул катер и направил его обратно, против течения, мотор резко взвыл. Шум работающего мотора далеко разносился по воде и должен был насторожить банду. Когда Исаак вывел катер из очередного поворота, все каноэ растянулись вдоль реки, стремясь к противоположному берегу.

Солнце всходило за спиной Исаака, и широкая полоса воды перед ним была освещена, как театральная сцена. Вода Замбези казалась изумрудно-зеленой, а заросли папируса восходящее солнце окрасило в цвет золота. Каноэ заливал яркий свет. В каждом хрупком суденышке лодочник, три бандита и груз бивней.

Борта каноэ поднимались из воды всего на ширину ладони; лодки сидели так низко, что казалось, будто люди находятся прямо на поверхности воды.

Лодочники лихорадочно гребли. Их длинные копьеобразные весла сверкали на солнце, подгоняя лодки к далекому берегу. Передовое каноэ было уже в ста ярдах от зарослей папируса на замбийской стороне.