– Это ты мне так делаешь предложение руки и сердца? – хитро прищурившись, спросила девушка.

– Вроде того, – пожал плечами Дубровский, – ты против?

– Нет, не против. Ладно, если так, то я согласна и помогу тебе… нам, – поправилась девушка. – Итак, что нам надо сделать? А надо нам выкатиться на дорогу, желательно где-то на возвышенности, заныкаться там, и как только засечем приближающийся торговый караван сиротинских, сразу же сдадимся им.

– Сиротинским? – удивился Дубровский. – А с чего такие перемены? Ты же вроде против их устоев и правил.

– Ничего, я потерплю, мы, женщины, вообще-то народ терпеливый, тем более если рядом есть мужчина.

– Хорошо, а как мы их остановим? Не думаю, что они просто так решат притормозить и подвезти двух путников.

– Для этого есть одна хитрость, как только заметим сиротинских, сразу же выкатим на дорогу машину, а на борту предварительно напишем: СС-100.

– Что это означает?

– Точно не знаю, вроде какого-то спецсигнала для своих. Я с одним сиротинским бойцом гоняла, вот он мне об этом и рассказал. Так, а ты чего это насупился? – повысила голос Даша. – Ну, гоняла, и чо? Или мне тебе припомнить твою толстуху?

– Не надо, – огрызнулся Владимир. – Понял я уже, кого себе в верные подруги выбрал. Только я вот что думаю, машина наша уж больно приметная, хорошо бы её бросить, а к сиротинским напроситься в попутчики. Надо только придумать, что с деньгами делать. Может, закопаем где-нибудь здесь большую часть, возьмем себе немного, а как все устаканится, вернемся и выкопаем клад?

– Не надо, деньги прятать не будем, я с сиротинскими смогу договориться. Мой знакомец – один из приближенных Волкова, Саня Лошкин, надо всего лишь найти старшего конвоя и шепнуть ему пару слов, а там они сами все сделают как надо. Так что за это не бойся. Давай только деньги перепакуем в однородные тюки, ну, чтобы они не сильно в глаза бросались.

Дубровский не стал спорить, чувствовалось, что девушка знает, что говорит. Владимир выволок из кузова «Форда» тюки с пластиковой посудой, аккуратно разрезал пластик упаковки, потом вытащил коробки с деньгами.

– Охренеть!!! – потрясенно прошептала девушка, когда вся наличность оказалась разложенной на траве.

– Вот и я о том же. Точно сиротинские не захотят присвоить себе все это богатство?

– Уже не знаю, просто когда глазами видишь, сколько здесь денег, то можно и умишком тронуться. Давай получше все это упакуем, чтобы было непонятно, что внутри, – предложила девушка.

С упаковкой денег провозились до темноты, получилось три больших тюка, со стороны похожих на ортопедические матрасы. Коряво, конечно, но зато совершенно непонятно, что внутри этих «матрасов» налички на сто миллионов долларов.

На этих же баулах и улеглись спать. Засыпая, Дубровский еще подумал, что во многих музыкальных клипах любят изображать сладкую жизнь именно как сон на серо-зеленых долларовых купюрах, но он чувствовал только сильную усталость и дикое желание как-нибудь избавиться от всей этой денежной обузы. Хотя нет, если уж быть до конца честным, то Дубровский хотел, чтобы все эти деньги принадлежали ему и только ему, чтобы не было никаких Скворцовых, которым нужно отвезти всю эту наличность, чтобы не было никаких бандитов, которые теперь гоняются за ним… чтобы только он – Вовка Дубровский, чтобы рядом стройняшка Даша… и пара лямов «зелени». И больше никого в этом мире!

* * *

Утро началось с водных процедур, дежурного секса и скудного завтрака. Как только все ритуалы и приготовления были закончены, тут же отправились в путь. Отъехав от места стоянки, Владимир еще раз посмотрел на излучину ручья и с сожалением подумал, что ему здесь было хорошо и спокойно, а еще они не убрали за собой ворох пластиковой посуды, разбросанной по округе. И это очень плохо, так как белые пластмассовые тарелки и стаканы видны издалека и очень сильно демаскируют место стоянки. А с другой стороны, ну кто здесь их будет искать, да и вообще, они скоро выкатятся на трассу Сосновск – Новая Москва и о всякой маскировке придется забыть.

Сразу на трассу выбраться не получилось, Дубровский свернул не туда и часа два блукал по округе, в итоге пришлось въехать на невысокий, пологий холм и в бинокль оглядеть окрестности. С горем пополам, но к асфальтированной нитке дороги все-таки выбрались.

По предварительной договоренности Даша должна была сидеть в придорожных кустах, высматривая приближающиеся машины, а Дубровский разместился в тарахтящем на холостых «Форде». Если девушка заметит сиротинских, то окрикнет Владимира, и тот выкатит на дорогу.

В засаде просидели больше часа, сиротинские так и не появились, за это время мимо них проехали с десяток автомобилей и столько же организованных автоколонн. Дубровскому надоело сидеть в машине, он заглушил движок и вылез наружу. Именно из-за того, что дизелек перестал тарахтеть, Владимир и услышал жужжание где-то над головой. Запрокинув голову, он заметил едва различимую точку, выписывающую в небе круги.

Квадрокоптер, беспилотник?!

Зачем он здесь? Кого высматривает? Может, их?

Жужжащая в небе фиговина очень сильно не понравилась Дубровскому, и внутри поселилось чувство тревоги и близкой трагедии. «Гнать прочь от дороги или, наоборот, выкатить на трассу и покатить в сторону Новой Москвы? А может, рвануть к Сосновску? Что делать?!» – панически забились одна за другой мысли в голове Дубровского.

– Даша! – крикнул Владимир. – Бегом сюда. В небе квадр! Надо валить отсюда.

– Давай сюда! – закричала в ответ девушка, показывая рукой на дорогу.

Дубровский запрыгнул в «Форд», завел его и тут же выгнал машину на асфальтовое покрытие дороги.

– Давай я сяду за руль, – приказала Даша, – а ты будешь за стрелка!

– Думаешь, что все так серьезно? – Владимир спорить не стал и уступил место за рулем.

– Береженого бог бережет, сказала монашка, натягивая презерватив на свечку, – вместо ответа пробубнила себе под нос пошлый анекдот девушка.

– В Москву поедем?

– Не совсем. Не доезжая до Новой Москвы километров пятьдесят есть поворот налево, там небольшой город-крепость Арбат, в нем окопались сиротинские, у них там что-то вроде перевалочной базы. Туда стягиваются торговые караваны, и уже оттуда идут грузы в Новую Москву. Там дело такое, что сиротинским запрещен въезд в Новую Москву, они вроде как в состоянии войны, ну или около этого. Короче, если повезет, то прорвемся в Арбат.

– Прорвемся?!

– Ага. Перед поворотом на Арбат стоит блокпост москвичей. Если не получится откупиться, то придется прорываться с боем.

Дубровский лишь тяжко сглотнул подкативший к горлу комок и полез в очередной раз проверять оружие. С автоматами все было в порядке, за прошедшие с последней проверки пятнадцать минут с ними ничего не случилось.

«Форд» катил по трассе минут сорок, за это время грузовичок обогнал несколько попутных машин, Дубровский пристально всматривался в их пассажиров, чтобы заранее предугадать опасность.