— Мне кажется, все прошло прекрасно, дорогая Лепида, — сказал Марк, когда они попрощались с Павлином.

— Да, дорогой Марк, — с улыбкой ответила я, и он поднес мою руку к своим губам. Я поцеловала его в щеку, и он взял мое лицо обеими ладонями.

— Останешься со мной сегодня вечером? — игриво спросила я. У меня была отдельная спальня — я с самого начала настояла на этом! — и Марк никогда не заходил в нее без моего приглашения, но я регулярно разрешала ему приходить ко мне. Такие маленькие представления, вернее — проявления супружеской любви, его чрезвычайно радовали, и он безоговорочно оплачивал все мои расходы.

— С радостью. После того как расскажу Сабине перед сном сказку.

Сабина, вечно эта Сабина! Он просто помешан на этой глупой девчонке. Иногда я думаю, не совершила ли я ошибку, произведя на свет это создание. Ведь не будь у нас дочери, вся его любовь доставалась бы исключительно мне.

— Какой ты прекрасный отец! — улыбаясь, проворковала я.

Я продолжала улыбаться до тех пор, пока его шаги не стихли в глубине дома. И тогда я презрительно высунула язык и состроила гримасу.

Затем я вернулась в свою спальню. Ирида вытащила заколки из моих волос, и я посмотрелась в зеркало. Розовое платье было мне к лицу. Мне вообще к лицу красные и розовые тона, чем могут похвастать далеко не все мои ровесницы. Вспомнить хотя бы, какой бледной и болезненной выглядела Юлия под красной вуалью невесты. А моя вуаль…

День моей свадьбы был похож на сказку.

Белое платье, ярко-красная вуаль. Свадебная процессия, жертвоприношения в храме — все было великолепно. Все, кроме Марка. В тот день он выглядел как никогда старым. Как ни странно, я обнаружила, что могу с легкостью не замечать его присутствия в моей жизни. Все-таки на свадьбе главное действующее лицо — невеста. В мою честь был даже устроен поединок гладиаторов.

Нет, Варвара, конечно же, среди них не было. Ланиста отправил его выступать по провинциям. Думаю, он, наверняка, опасается меня, или того, что я сделала бы с ним, осмелься он появиться в Риме. Скажу честно, в этом случае я без малейшего колебания бросила бы его на растерзание львам. Я и сейчас готова это сделать. Если бы он посмел появиться на свадьбе!..

Да, это был прекрасный день. Просто сказочный. Но ночь…

Марк по праву жениха должен был перенести меня через порог дома, но был для этого слишком стар и слаб. Вместо него невесту в дом внес Павлин. После этого все поклонились нам и оставили нас одних, меня и моего молодого, старого мужа в темноте спальни.

— Где твои волосы? — удивился Марк, когда я сняла вуаль. Он указал на мои короткие локоны, которые Ирида все утро пыталась привести в божеский вид.

— Видишь ли, недавно я случайно забрела в один темный переулок, где на меня набросилась какая-то жуткая старуха с ножницами в руках. Мои волосы, по всей видимости, превратились в парик, который в данный момент нахлобучила себе на голову какая-нибудь лысая матрона. — Такое же объяснение я дала и моему отцу, когда вернулась домой из казарм гладиаторов с остриженными вкривь и вкось волосами. Конечно, я могла бы сделать так, чтобы Ария скормили львам, но тогда мне пришлось бы рассказать отцу о том, как я оказалась в комнате Варвара. Увы, даже терпение Квинта Поллио имеет границы… Нет, я еще успею поквитаться с этим наглецом Арием. Дайте мне только время…

Когда Варвар вернулся после годичного турне по римским провинциям, отца уже повысили в звании — сделали претором, — и у меня теперь не было такой возможности. Потому что отец больше не отвечал за устройство игр. Что же, придется отложить месть до удобного случая. Я подожду.

— Тебе повезло, ты лишилась лишь волос, но осталась жива, — сочувственно заметил Марк, и я одарила его одной из своих самых обольстительных улыбок. Его взгляд стал нежнее, мягче. Он взял меня за обе руки. — Лепида, позволь мне кое-что тебе объяснить, — добавил он и сел рядом со мной. — Тебе придется принять серьезное решение. Если ты хочешь, чтобы это брак был лишь формальным, я пойму твое желание и не стану возражать.

— Не говори глупостей, Марк, — ответила я, стараясь придать голосу серьезность и игривость одновременно. — Я хочу быть твоей настоящей женой. Хочу иметь детей… — Я слегка приукрасила мое истинное желание, зато моя уловка сработала: взгляд Марка сделался еще мягче. Нагнувшись, я поцеловала его.

Все оказалось не так уж отвратительно. По-крайней мере, от ужаса никто не умер бы. Марк был точно таков, как я и ожидала. Нежный. Милый. Заботливый. По-моему, даже излишне. Мне не нравится, когда со мной обращаются как с игрушкой из хрупкого стекла. Мне нравится… капелька грубости в обращении. Конечно же, я томно вздыхала и смотрела на него восхищенными глазами, уверяла его, что он великолепен в постели. Думаю, он так и не заподозрил моего притворства, когда я закрывала глаза — якобы от страсти, а на самом деле, чтобы только не видеть его обнаженного уродливого плеча. Впрочем, оно того стоило, потому что позволяло мне делать все, что я хочу. Ходить, куда вздумается. Тратить столько денег, сколько мне только заблагорассудится.

Я вздохнула и провела по волосам серебряным гребнем. Какие славные годы это были! Марк неизменно отправлялся в Сенат, а я каждый вечер посещала званые ужины. Признаюсь, иногда я испытывала искреннюю симпатию к Марку Норбану. Я не думала, что останусь его женой на такой долгий срок, ведь уже в первый же год брака я легко могла найти себе в мужья кого-нибудь помоложе и покрасивее. Однако я быстро поняла, что мягкий и нетребовательный старый сенатор куда предпочтительнее молодого и ревнивого воина.

— Ты не будешь возражать, если я отправлюсь к кому-нибудь в гости? — неизменно спрашивала я Марка. — Ты же знаешь, дорогой, как я люблю пиры и развлечения. Я ведь не такая умная и образованная, как ты.

— Нет, ты молода, очаровательна и очень красива, — отвечал он, целуя меня в щеку. — Развлекайся, радуйся жизни.

Я всегда горячо благодарила его, прежде чем улизнуть из дома на очередной пир. О, какие это были восхитительные пиры! Вино, музыка, красивые мужчины, осыпавшие меня комплиментами, мужчины, толпившиеся возле меня, наперебой восхвалявшие мою красоту, мужчины, которые еще год назад даже не посмотрели бы в мою сторону, потому что я была незамужней девушкой, Лепидой Поллией. Теперь же у меня был послушный старый муж, позволявший мне делать все, что я хочу, и я стала самой красивой женщиной Рима.

Я научилась пользоваться косметикой так, чтобы выглядеть элегантно и модно, но ни в коем случае не провинциально. Научилась завязывать узел столы так, чтобы окружающим казалось, будто шелковое платье вот-вот соскользнет с моего плеча. Научилась покачивать томно бедрами под шелковыми одеждами. Научилась улыбаться одними лишь глазами и одним лишь легким движением ресниц обещать мужчинам некие двусмысленные удовольствия. Научилась небрежному придворному жаргону, который моментально давал понять, кто есть кто. Я узнала, что моего отца считают неотесанным, несветским человеком, из чего сделала вывод, что будет лучше, если важные для меня люди не будут видеть меня на публике в его обществе. Мне стали известны снадобья, приняв которые, никогда не забеременеешь. Узнала я и о том, что замужняя женщина может делать все, что ей вздумается, главное, чтобы муж смотрел на это сквозь пальцы. Короче говоря, я очень многому научилась.