– Солидно, – оценил призрак объем привезенного в подвалы его дворца оружия. – Этого хватит на небольшую войну.

– Ты переоцениваешь количество имеющихся боеприпасов, – хмыкнул я. – Да и в основном тут взрывчатка, средства взрывания, некоторое количество югославских противотанковых мин и два разных средства от так беспокоящих нас чешуйчатых вредителей. Если не поможет одно, то вот второе стопудово сработает. В крайнем случае рванем его к чертовой бабушке. Вот в этом ящике, – при этих словах я хозяйственно похлопал по двадцатипятикилограммовой таре с военным динамитом, хрен знает какими путями очутившейся на складе у Лю, – хватит взрывчатки, чтобы гарантированно попортить ящерке прикус, только надо будет придумать, как заставить его все это проглотить.

Судя по деревянной укупорке и, самое главное, по клеймам, лежал он у него как бы не с вьетнамской войны. Но состояние было отличное, и находящиеся внутри бумажные пакеты по пятьдесят шашек из парафинированной бумаги серо-желтого цвета, судя по внешнему виду, не подвергались воздействию влаги и хранились в просто-таки идеальных условиях. Впрочем, на складах старого китайца действительно был полный порядок, приближающийся к идеальному. Например, те же югославские Т-1М[14]покоились не просто так, а в родных ящиках и даже с переведенной инструкцией.

Отвлекшись от оценки товара, я подозвал короля поближе, и после некоторых трудов мы извлекли искомый ящик с драконобойкой из груды остального груза.

– Так, нужен длинный прямой коридор, который не обвалится от грохота, и самое главное – чтобы на шум не прибежало что-нибудь типа вчерашних песиков. – При этих словах меня даже передернуло, вызвав понимающую улыбку на полупрозрачном лице призрака. – Будем пробовать драконью чешую на вшивость!

Такое место нашлось. Самое глубокое подземелье с самыми надежными стенами и толстыми дверьми. Тюрьма, проще говоря. Длинный, метров пятьдесят, коридор, по бокам которого имелись различного объема ниши, комнаты и комнатушки с минимумом мебели и максимумом цепей и решеток. Костей в этом узилище оказалось, правда, маловато – один скелет, демонстративно распятый на стене напротив входа.

– Не обращай внимания, – махнул рукой на незнамо чьи останки мертвый король, перехватив мой изучающий взгляд. – Это так, декорация, которую в порядке поддерживала тайная стража, на случай если припугнуть кого надо было, – по назначению это подземелье не использовалось столетия три. Здесь даже ни одной нежити нет… ну… кроме меня.

Как говорили русские прапорщики… в общем, промучились мы с транспортировкой груза в этот импровизированный тир знатно. Одним словом не скажешь. Даже матерным. Состояние пола да и многочисленные лестницы с зачастую явно не подразумевающими переноску груза поворотами полностью исключали применение тележки. Так что остальные ящики комплекта ждали нас возле спуска в подземную галерею, ведущую непосредственно в тюрьму. И приходилось ручками да и ножками волочь все это богатство на себе родимом. И если бы не двужильность дедули, бравшего бо́льшую часть веса на себя, то на втором ящике я бы точно выдохся. А так – уже через часик можно было приступать.

Дольше всего мы с ним проваландались с укреплением чешуйки в надежных тисках – согласитесь, нельзя ее было просто прислонить к стене или вбить в щель между камнями. Выстрел не то что из чего-нибудь крупного калибра, но и из простого пистолета отправил бы мишень в полет. Ну или просто уронил. Но нет безвыходных положений, особенно если под рукой много пыточного инвентаря. Канлер из какого-то закутка выволок здоровенный, килограммов на двадцать, станок, в котором, судя по размерам отверстий и положению рычагов, предполагалось дробить руки. Или ноги. Вещь выглядела… ну не новой, но уж точно не трехсотлетней давности. И была явно в рабочем состоянии. Вот и верь после этого политикам. Надежно зажав драконью чешуйку, мы приступили к испытаниям.

Отщелкнув крепления ящика и откинув верхний слой парафинированной бумаги, я вооружился кусочком ветоши и принялся любовно очищать от загустевшего масла находящуюся в нем штуковину довольно нелепого вида. Уж слишком смешной казалась самодельная конструкция из трех мотоциклетных амортизаторов и подобия винтовочного приклада с пистолетной рукоятью, жестко прикрученная болтами к вороненому бочонку с торчащими в разные стороны наплывами и выступами. Этакий несуразный поросенок со следами ржавчины и потертостями воронения. Что сказать – долгая жизнь не красит никого, и это справедливо и для оружия. Особенно для такого заслуженного, как вот это. Хозяйственно похлопав по металлу рукой и отложив в сторону промасленный пакет с несколькими барашковыми гайками, предназначенными для крепления всей этой конструкции на станине, я глубоко вздохнул и, устало махнув рукой призраку, поволокся ко второму ящику из комплекта. В нем лежали два длинных свертка, обмотанных щедро смазанными солидолом тряпками. Первый после нескольких минут и придавленного пальца превратился в трехногий станок, упершийся своими лапами в неровности каменного пола. А второй я оставил на потом и, вернувшись к первому ящику, с натугой взвалил находящуюся в нем штуку на плечо. Кое-как доковыляв до станины, с помощью заинтересованного короля-призрака закрепил железяку барашками. Кстати, резьба на них была практически неразличима, видимо, из-за частой сборки-разборки конструкции. Хотя если брать во внимание довольно преклонный возраст агрегата, все было в очень приличном состоянии. Особенно последняя часть конструктора.

Вернувшись ко второму ящику и распутав мешковину, я извлек на свет призрачных факелов, организованных в «тире» дедулей, ствол. Хороший такой, полутораметровый дрын русского, а точнее, еще советского крупнокалиберного пулемета Владимирова. Причем танкового варианта, с помощью, как говорили украинские и русские военные, лома и такой-то матери присобаченного к самодельной треноге и изготовленному неизвестным умельцем демпфированному упору для стрельбы. Найденный в самом дальнем загашнике старого Лю, любовно притыренный им для вооружения одного из своих катеров, он был моментально конфискован мной для проведения операции по утихомириванию чешуйчатых вредителей. Просто уж очень поразили меня размеры головы рептилии, показанной мне призраком. Это тебе даже не слон, на которого иной штуцер имеет калибр, – большой палец войдет, и еще место останется. Тут нужна была слонобойка, способная мало того что пробить чешую, но и искромсать примерно полуметровый слой мышечного каркаса. Или, в случае с головой, примерно такой же слой кости. Ибо, судя по воспоминаниям короля, скотина была больно твердолобая, да и сам мозг не превышал двух, ну, может быть, трех человеческих – попробуй еще попасть в него при таком размере черепа. Именно поэтому детские хлопушки в виде семь – запятая – шестьдесят два эм-эм или двенадцать и семь я решил даже не трогать. А вот этот внушающий уважение агрегат пятьдесят третьего года, судя по всему поставленный в качестве «гуманитарной» помощи вьетнамским коммунистам от их советских друзей и несомненно собравший хорошую жатву за срок своей службы, обладал заоблачной бронепробиваемостью в тридцать пять миллиметров по стальной плите на расстоянии полукилометра. Так что он показался мне достаточно убедительным для охоты на «бабочек». Драконы ведь тоже чешуекрылые?