и их обеих там не было, а это значит, что кто-то их перепрятал! После этого я прекрасно понял, что значит ответственность за близких народичей. И это при том, что раньше я не отличался добросовестным отношением к своим обязанностям.

Я замолчал. Не смотря на соблазнительную тьму, я не могу рассказать ей всё, поскольку это не моя тайна. Дело всё в том, что я винил себя в смерти матери — и не без оснований. Во время очередного приключения, которое я всё же нашёл на свою задницу, подхватил тропическую лихорадку и едва не отдал концы, и в то время лежал уже при смерти. Заботливо выхаживая меня, мать заразилась сама и очень скоро слегла сама, сгорая от высокой температуры. Отец, переживавший за свою семью (да, изначально он беспокоился о нас всех и даже кажется, что любил нас), пренебрёг рекомендациями семейного врача не подходить к нам с матерью.

Младших детей держали в дальнем крыле дома, чтобы уберечь их от болезни. Они были в ужасе. Мало того, что их старший брат серьёзно болен, когда он выздоровел им позволили выйти наружу, так ещё и оказалось, что их любимая и любящая мать умерла, покончив с собой после того, как оправилась настолько, чтобы самостоятельно передвигаться по дому. Ну а я, бледный, худющий настолько, что кости торчали сквозь истончившуюся кожу, стал главой клана и единственным защитником, который заинтересован в том, чтобы с ними всё было в полном порядке.

— Тебе, наверное, понадобилось немало сил и мужества, — заключила Василиса, поглаживая меня по голове.

— Да уж. Мне потом стало понятно, что никто не стал бы меня осуждать или винить в чём-либо, тем более, если бы я позволил бы разъединить семью. Наоборот! Меня осуждали за то, что не позволил сделать этого. Многие считали, что я был слишком самонадеян, когда решил заботиться о младших сестре с братом.

К счастью, я вовремя замолчал — не стоило упоминать про семейное проклятие в виде сумасшествия. Я никогда не был сумасшедшим, во всяком случае, пока никаких признаков этого не наблюдалось, а от мать сошла с ума после болезни, что в конечном итоге и породило кучу сплетен и всевозможных слухов. По крайней мере, она тоже казалась абсолютно нормальной пока не убила нашего новорожденного братика и не порезала вены в ванной.

— Все кто исполняет свой свой долг, — проговорила она, — и потому обретают мужество жить дальше и тянуть на себе всех остальных.

— Далеко не все, милая, — заметил я и задумался: может, она имела ввиду? Мне безумно хотелось найти ключ ко всем её тайнам! Спустя несколько секунд я отбросил эту идею, поставив себе галочку на будущее, чтобы потом вернуться к этой идее попозже, и продолжил рассказ о своих самых невинных приключениях в юности.

— Михаил, я слышала, ты какое-то время работал управляющим поместьем английского лорда.

— Было дело. Пока отец мог, управлял кланом и всем бизнесом самолично. Незнаю насколько хорошо ты знакома с образом жизни элиты оборотней, но, дабы сохранить семейное состояние, после смерти кого-то из родителей, почти всё его имущество переходит к старшему ребёнку. Младшие сыновья и дочери получают свою долю, как правило из приданого матери. Таким образом, первоначальное состояние клана остаётся неделимым. Младшие сыновья должны сами пробиваться по жизни, как дочери, которые в наше время предпочитают строить карьеру и искать того самого истинного.

Многие мальчики, которым не достанется большая часть семейного добра нажитого ни одним поколением родни, обычно выбирают церковь, армию или военный флот.

— Не могу представить тебя в рясе священника или военной форме.

Я рассмеялся. Неужели мне повезло найти девчонку с таким же чувством юмора как и у меня.

— Отец не хотел, чтобы кто-то из его детей пошол служить в армию или в церковь. Говорил, что это варварство и издевательство над живым существом. Я же всегда питал слабость к управленченскому делу, вот и стал управляющим.

— А если бы ты захотел стать офицером?

— Тогда мне пришлось бы пережить абсолютно то же самое, что и Антону, когда он выбрал для себя этот путь. Отец закатывал скандалы и запирал его в доме, но ничего у него не вышло.

— О, Боги! И чем же всё кончилось?

— Сейчас Антон полковник.

— Значит ваш отец не так страшен, как кажется? Он лает, но не кусает?

— Так же, как и я, любимая. — В доказательство чего я прикусил зубами её палец. — Конечно, у отца клыки поострее будут, но в конечном счете он желает нам добра. Антон любит армию, а я с удовольствием занимаюсь управлением кланом и озеленением нашей территории.

Василиса укусила меня в ответ за плечо.

— Надо же, какая у тебя насыщенная жизнь оказывается!

Между тем, я обратил всё своё внимание на её грудь и прошептал:

— Без тебя она никогда не станет полной, родная.

Она не ответила мне. Вместо этого, моя ведьмочка крепко обняла меня и поцеловала. На протяжении всей ночи я довольно часто возвращался к этой теме, атакуя её волю с верой в победу. Теперь, убедившись, что больше мне ни в чём не стоит предпринимать для этого и она готова остаться со мной навсегда.

10

Василиса

Проснувшись, я вспомнила сразу всё. Глаза мне обожгли невыплаканные слёзы.

Мы были укрыты одной простынёй, но это мне не помешало замёрзнуть. Михаил лежал на животе немного в стороне, но по-прежнему обнимал меня одной рукой, будто даже во сне защищая от всех невзгод и утверждая на меня свои права.

Мне не хотелось с ним спорить, а он пока не уснул всё пытался выяснить, что заставило меня без единого слова против принять нашу связь и подчиняться ему.

Я не могла и не могу сказать ему правду и сильно сомневаюсь, что он поймёт меня. Он ждал от меня безрассудства и полной отдачи себя нашим отношениям. Ждал, что я оставлю абсолютно всё ради любви.

Любовь…

Да, я люблю его и не собираюсь больше отрицать свои чувства.

А за окном уже разгорался рассвет, возвещая о скором расставании.

Я приподнялась на локте и принялась рассматривать мужчину в неверном предрасветном свете.

За несколько этих дней с нами что-то произошло. Мы с ним стали довольно близки друг другу и достаточно сильно сроднились. Такие отношения я могла бы сравнить с моей дружбой с Лизой Авериной — её не в силах разорвать даже длительным разлукам, жизненным переменам и ссорам.

Правда, Лизу я знала с самого рождения, а с