Дин был второкурсником Гарварда, когда погиб. Прошло три года. Наступил день, в который он получил бы свой диплом.

Я вышла из офиса, чтобы выкурить сигарету. Я сидела на стуле одна с закрытыми глазами. Внезапно я увидела картину: на ней был мой сын и человек, похожий на Иисуса. Это было внутреннее видение. Картина была такой отчетливой, как будто они находились прямо передо мной.

На Дине была одежда, которую надевают на вручение дипломов, а на Иисусе — длинные белые одеяния. У него были длинные волосы и борода. Они оба улыбались. Иисус казался довольным, а Дин был очень счастлив. Я решила, что он в раю.

Видение длилось не дольше минуты — ровно столько, сколько необходимо, чтобы я поняла: все в порядке. Теперь я знала, где находится мой сын, и была очень счастлива за него.

Я была на медитационной встрече, когда внезапно передо мной появилась Сьюзи. Она сказала: «Позвони моей маме и попроси не волноваться о моем одеяле». Она была очень счастлива, радостна, вокруг ее лица и головы было много света.

Я знала, что если позвоню, то разговор будет долгим. И вообще, что за одеяло? Но девочка была настойчива. Она снова появилась передо мной и сказала: «Позвони моей маме насчет одеяла».

На следующий день я позвонила маме Сьюзи. Она сказала: «Я очень рада вашему звонку. Вчера был самый ужасный день с момента смерти Сьюзи. Мне было так плохо, что я взяла ее одеяло и вышла на улицу. Я лежала под деревом и плакала, не переставая».

Я сказала: «Подождите, я должна вам кое-что сказать! Вчера в молитвенной группе передо мной появилась Сьюзи и попросила передать вам, чтобы вы не волновались насчет ее одеяла. Вы понимаете, о чем она говорила?»

Мать Сьюзи расплакалась и сказала: «Вы не поверите в это, но, когда я лежала под деревом и плакала, я расстраивалась потому, что это одеяло было у Сьюзи с самого раннего детства. Она всегда брала его с собой и никогда не оставляла.

Когда мы хоронили ее, я не смогла расстаться с этим одеялом. Я чувствовала себя такой виноватой за то, что оставила его себе. Вы не представляете, как мне приятно слышать то, что вы сказали. Я так рада, что вы позвонили!»

После смерти отца я переживала глубочайшее ощущение потери. Хотя обычно я не религиозна, но чувствовала, что должна помолиться за него. Я отправилась в пресвитерианскую церковь. Служба, проходившая там, тронула меня, и я получила приглашение присоединиться к христианской группе молитвы и медитации.

Я начала медитировать исключительно с целью поиска веры для себя самой. Но в первый раз я просто уснула. Ничего не случилось и во второй раз. В третий раз произошло следующее.

Я сидела в гостиной, просто расслабляясь, мой муж играл на пианино «Канон ре мажор» Пахельбеля. Музыка укачивала, успокаивала, вводила в медитативное состояние. Мои глаза были закрыты, я держала руки ладонями вверх для того, чтобы позволить Богу войти.

Внезапно я увидела яркий образ отца, но только выше талии. Он был в расцвете жизни, ему было около пятидесяти лет. Он выглядел вполне материальным, отдохнувшим и здоровым, его лицо было расслаблено.

Я почувствовала глубокое единение с присутствующим отцом. Это переживание было очень простым, а когда я открыла глаза, все закончилось.

Оно было таким сильным, отличающимся от всего, что я когда-либо переживала. Я чувствовала, что общалась со своим отцом и установила связь с чем-то вне этого мира.

Как птенец разбивает скорлупу и выбирается из яйца, так и мы покидаем скорлупу, скорлупу своего тела. Мы называем это смертью, но, строго говоря, смерть есть не что иное, как смена формы.