— Вот и еще один камешек в фундамент моей задумки, — бормочу я, трусцой направляясь к казарме, около которой уже толпятся собравшиеся в табунок сослуживцы.

Ловлю спиной несколько подозрительных взглядов, но на мне ничего компрометирующего не написано и никто даже не догадывается о том, что именно я делал в здании штаба. Едва я успел уложить свои скромные пожитки в вещмешок, как, откуда ни возьмись, появился доставивший нас на полигон офицер и приказал строиться перед казармой. Выскакиваем на крыльцо, и тут же видим стоящий неподалеку от штаба знакомый автобус, из которого шумно выгружалась новая партия стажеров. Неподалеку от них все так же бойко расхаживал оторванный от дел майор, и я, поймав его взгляд, словно на прощание взмахиваю рукой. Он заметил мой жест и сделал рукой ответный знак, означавший, что я могу быть спокоен.

Через полчаса мы уже выезжали за КПП полигона и дежурный, поднимавший шлагбаум, словно желая, чтобы его получше запомнили, картинно вытянулся и отдал нам честь. А еще через два часа мы погрузились на десантную баржу, которая практически незамедлительно вышла в море. И только тут лейтенант (да, кстати, звали его Владимир Владиславович Стулов) объявил всем о том, что нам предстоит еще одно испытание, как он выразился «на выносливость». Оказалось, что уже завтра баржа пристанет не к восточному берегу Камчатки, а к западному, и добираться до расположения полка нам придется пешим порядком. Услышав такую ошеломляющую новость, многие из нас заметно приуныли. Как не тяжела была служба в полку, но все же там был определенный комфорт и кормили нас по расписанию. А что теперь? Как идти по совершенно не знакомой местности без палаток, запасов продовольствия и географических карт. На гражданке мне пришлось немного попутешествовать, и я отчетливо представлял себе масштаб ожидающих нас трудностей. Как только лейтенант окончил свою речь, я тут же поднял руку и с ходу вывалил на него все успевшие оформиться в моей голове вопросы:

— В каком конкретно пункте мы высадимся? — спрашивал я как бы от всей нашей команды. — Будет ли у нас проводник, или же нам будут предоставлены подробные карты местности? Каким образом мы должны добывать себе пропитание? Где предстоит останавливаться на марше? У нас будут с собой палатки, или же придется строить по вечерам шалаши? Если придется их строить, то где мы возьмем требуемые для этого инструменты? Будет ли нами командовать сам лейтенант, или он придается к нашему подразделению лишь в качестве проверяющего офицера?

Вопросы сыпались из меня, словно из рога изобилия, и лейтенант некоторое время оторопело выслушивал их.

— Чувствуется, что рядовой раньше серьезно занимался туризмом, — с сарказмом прокомментировал он, едва я сделал перерыв, для набора воздуха, — но я еще не закончил. Высадку мы осуществим в районе поселка Кихчик. Часть снаряжения имеется на борту баржи, и завтра утром вы его получите. Питаться в пути придется сухими пайками, из расчета одна коробка на два дня. Я действительно выступаю только в роли проверяющего, и вам самим придется планировать и маршрут, и порядок движения, и способы добывания пищи. Но я вижу, что среди вас есть люди сведущие в данном вопросе, так что, надеюсь, особых проблем на марше у вас не будет.

Вечером, собравшись в отведенном для нашего проживания кубрике, мы обсудили ситуацию более основательно. Сошлись на том, что командовать всем отрядом будет Олег Савотин, я же буду у него «правой рукой», т. е. ответственным за прокладку маршрута и обустройство ночевок. Поначалу я хотел отказаться от столь почетной миссии, но потом решил, что если все пройдет гладко, то, возможно, это послужит еще одним плюсом в моей характеристике. Короче, возражать я не стал, но половину следующей ночи провел в размышлениях о том, что непременно следует взять с собой, дабы не ударить в грязь лицом. Когда же настало утро, я развил самую бурную деятельность, в отличие от моих Спутников, предпочитавших лишний час поваляться на матрасах. Выклянчив у лейтенанта карту Камчатки, я с помощью обыкновенной линейки прикинул, что если от места нашей высадки идти пешком до расположения полка, то придется преодолеть не менее двухсот пятидесяти километров. Но в глубине души я рассчитывал сократить маршрут на добрую треть. План мой состоял в том, чтобы как можно скорее добраться до поселка Начики, откуда в Елизово (и я знал об этом точно) два раза в день ходил рейсовый автобус. Исходя из этой предпосылки, я запланировал провести нашу колонну по правому берегу небольшой горной речки, избегая высоких перевалов и опасных переправ. После чего нашему отряду все же предстояло подняться на проходящий по центру полуострова водораздел. Сразу за ним, судя по карте, проходила проезжая дорога, и нам требовалось лишь пройти по ней в направлении на юг около тридцати километров. Лишь! Легко рассуждать о каком-то не очень понятном маршруте, сидя в теплом трюме около котелка с жирной перловой кашей. Но как-то все сложится там, среди полного бездорожья и заваленного буреломом и не растаявшим снегом дикого леса? «Не забыть спросить про веревки, — торопливо пишу я на обратной стороне старого конверта, — и взять пару топоров, да ведро для воды. Нет, лучше два ведра. На такую ораву одной каши требуется наварить как раз ведро. А второе понадобится под чай. Или воду с речки носить».

Ханой. (ТАСС) Сбиты над ДРВ

Бойцы Вьетнамской Народной Армии сбили над провинцией Тханьхоа один американский самолет, вторгшийся в воздушное пространство ДРВ. Еще один самолет был сбит 31-го числа частями противовоздушной обороны в провинции Куангбинь.

* * *

Нос нашей баржи со скрежетом выползает на широкий, уходящий в море метров на двести каменистый плес. Мы с Савотиным стоим на самом баке баржи и с удивлением рассматриваем расстилающуюся перед нами картину. Мы находимся прямо в устье весело бурлящей речки и можем прекрасно рассмотреть исходную точку нашего грандиозного маршрута. Правый берег, по которому я планировал вести отряд, настолько круто уходит от реки вверх, что мои планы мгновенно меняются. Тем более что именно вдоль левого берега тянется широкая полоса обкатанных водой камней. Прямо готовая дорога. Предстоящая неизбежная переправа через реку меня в данный момент не очень волнует. «Наверняка там русло будет гораздо уже, — думаю я, вглядываясь в рябую от бурунов водную поверхность, — да и нам без труда удастся отыскать какой-нибудь брод». Судорожно скрипят ржавые аппарели, и мы, поневоле пошатываясь, неуклюже сходим на землю. Выстраиваемся. Савотин вопросительно смотрит на старшего лейтенанта, так же как и все мы обремененного увесистым вещмешком. Но тот только пожимает плечами и отворачивается в сторону. Ну что же, раз так, сами справимся. Все вопросы у нас с Олегом согласованы заранее, и он, вместо того чтобы вести нас вдоль реки, направляет отряд прямо к поселку. Встречные жители с любопытством рассматривают нашу колонну, а многочисленные собаки заливисто лают вслед. Наконец видим магазин — главную нашу цель. Деньги, собранные по солдатским карманам, невелики, примерно сто сорок рублей, но мы рассчитываем купить на них массу полезных и незаменимых в походе вещей. По предварительным прикидкам, идти нам не менее шести суток, и мы производим закупки исходя из того, что выдержим этот график. Расчеты по пропитанию нами тоже сделаны весьма точные. Дважды в день мы с сержантом предполагаем готовить горячую пищу, а в обеденное время рассчитываем обходиться сухарями или сушками. Из потребного снаряжения на барже нам удалось разжиться только большим куском относительно целого тонкого брезента, дачкой соли, мотком толстой веревки и ржавым, давно не точеным топором. В магазин заходим только втроем, чтобы не создавать в тесноватом помещении давки. Торговый зальчик завален кастрюлями, детскими велосипедами и вениками. Места и в самом деле хватает только на меня, Савотина и Федора Преснухина, самого рассудительного и хозяйственного парня из нашей команды. Подходим к застеленному цветастой клеенкой прилавку, на который облокотила могучие локти продавщица в ярко-синем безразмерном халате.