– Леди? Где леди? – беспокойно переговаривались джентльмены.

Но миссис Лаксли нигде не было – двери ее каюты лизали языки пламени, их пришлось выбивать тараном, потому что замок заклинило от жара. Бездыханная женщина свалилась в самом дальнем углу, мистер Уилл вылил на себя ведро воды, отмахнулся от призывов «поберечься» и «быть осторожнее», набросил поверх головы мокрый кусок парусины, нырнул внутрь и вернулся с драгоценной ношей – волосы у него дымились. Обоих окатили водой прямо из помпы: огонь и жар обошлись с прелестным платьем миссис Лаксли без всякой жалости, сквозь прожженные дыры фижмы торчали наружу, как ребра разлагающегося трупа – леди едва дышала.

Отец Алонсо осмотрел бедняжку – не нашел значительных ожогов, но заметил, что дым, которого испуганная женщина наглоталась, мог вызвать серьезное отравление. Лучше всего доверить ее исцеление природе: укутать леди в теплый плащ и дать спокойно подышать свежим воздухом. Жаль, что на судне, где бушует пожар, выполнить подобное медицинское предписание довольно сложно!

Огонь уверенно подбирался к пороховому складу, с галеона отчаянно подавали знаки – там не знали, что делать. Вода прибывала, но не было ни малейшего намека на то, что бригантина сдвинется с места. И тогда мистер Уилл принял решение – спустить шлюпку и отправить часть команды на галеон, чтобы укрепить тамошний скромный гарнизон в случае нападения или еще какой нужды, как и предусматривала договоренность, заключенная с братством.

Джентльменам было предложено тянуть жребий, чтобы судьба решила, кто останется, а кто получит шанс выбраться из передряги. Бесчувственную миссис Лаксли уложили на дно шлюпки первой, за ней последовал отец Алонсо, и остальные счастливчики загрузились следом и ударили веслами по воде. Джерри тоже вытащи счастливый билетик и спрыгнул в шлюпку – в его карьере игрока это был первый случай, когда выигрыш огорчил его так сильно! Мистер Уилл не стал испытывать судьбу вместе с остальными: сказал, что у него полно дел на «Святой Анне», наказал Джерри присматривать за леди и вручил ему один экземпляр соглашения, с тем чтобы в Тортуге он получил с иезуитской миссии причитающиеся деньги и рассчитался с джентльменами.

Галеон плелся по морю медленно, как каракатица – остаток плавания проходил тоскливо и пресно, как будто леди Удача окончательно истощила все свои запасы приключений. На душе у Джерри было скверно – сотни раз он бегал на мостик, клянчил у вахтенных подзорную трубу и вглядывался в однообразный морской пейзаж. Никаких кораблей или шлюпок видно не было, битва капитана Уилла со стихией закончилась полной неизвестностью. Когда их экспедиция достигла окрестностей острова Тортуга, на воду спустили ялик, он доставил пассажиров на берег, в тихую маленькую бухту вблизи от католической миссии.

Шишка на лбу у Джерри совсем прошла, миссис Лаксли тоже чувствовала себя гораздо лучше. Но отец Алонсо настаивал, чтобы леди завершила лечение в лазарете. Деньги – по ходатайству святого отца – действительно выплатили без проволочек, мистер Джеремая добросовестно рассчитался с джентльменами, а затем отдал миссис Лаксли надлежащую ей часть выигрыша по ставке лучшего китобоя. Затем он вернул леди свободу, передав купчую в ее собственные руки.

Вместо прощального поцелуя освобожденная женщина смахнула платочком с его щеки присохшую рыбью чешуйку и посоветовала сходить умыться. Долгов у него больше не было. Джерри зашагал от белоснежного здания иезуитской миссии по утоптанной тропке между колючих кустарников, к сердцу острова – мощной каменной крепости и гавани, в которой колыхались на волнах десятки судов.

Тортуга – остров Черепахи

Были времена, когда Тортуга, покрытая изумрудной зеленью, казался раем только диким козам да их пастухам – буконьерам. Но примерно сто лет назад – в темном и жестоком семнадцатом веке – скалистые гавани облюбовали мореплаватели, не ладившие с законом. Рыбацкие фелуки сменили суда под черными пиратскими флагами, время от времени флибустьеров пытались выкурить из удобной бухты легализованные авантюристы – обладатели военных патентов и каперских грамот из разных стран. Тогда на месте деревеньки выросла отлично укрепленная крепость. Прочная каменная кладка помнила атаки испанских флотилий и штурмовой огонь французских бортовых пушек, над башнями развевались флаги разных держав, сменяли друг друга губернаторы, и только любовь морских джентльменов к райскому острову оставалась неизменной. Даже сейчас, в просвещенном восемнадцатом веке, пираты и контрабандисты со всего света продолжали считать Тортугу своей неофициальной столицей.

Сегодняшний день Джерри решил посвятить собственному наследству. Непросто будет отыскать в такой суете лавку «Три летучих рыбы»! Он с благоговением ступал по здешним мощеным улочкам, дивился обилию оружейных и ювелирных магазинчиков. Купил себе пару пистолетов с золотыми насечками, способных вызвать уважение у всякого джентльмена. Обзавелся отлично сработанной саблей – шпага плохое подспорье при абордаже. Теперь он выглядел как достойный джентльмен, можно было сбавить шаг и оглядеться. Он вдыхал ароматные облачка сигарного дыма – все кругом курили такие сигары, какие подают только в лучших лондонских клубах, – и разглядывал покупателей. Больше всего было свирепого вида дядек с небритыми физиономиями, их надраенное до блеска оружие болталось на перевязях из парчи и шелка, одежда могла быть поношенной, пропитавшейся потом и грязью или совсем простой, зато пряжки на башмаках и ремнях искрились драгоценными камнями, даже пуговицы были из чистого золота.

Правда, не у всех. Например, вот эти серебряные пуговки он узнал бы из тысячи. Потому что пришиты они были к панталонам, еще недавно принадлежавшим Джерри, как и отличные сапоги! Узнать грабителя тоже не составляло труда, хотя Джерри впервые видел его в истинном мужском обличье.

С тех пор как они расстались на жарком африканском берегу, Фабиен успел загореть и отпустить тоненькие усики. Черты лица были, пожалуй, слишком утонченными, с точки зрения истинного британца, зато из тех, что очень нравятся девушкам. Его темные волосы по-прежнему были заплетены на африканский манер – множество плотных косиц торчало в разные стороны.

Парень мчался с максимально возможной скоростью, расталкивая прохожих. За ним гналась весьма живописная компания: впереди, обмахиваясь кружевным веером, бежала мадам с роскошными, пышными формами, за ней с визгом следовал целый выводок девчонок, высоко подобравших юбки.

Замыкала процессию миссис Лаксли – в новом и безупречном платье темного тона, перчатках и шляпке. В руках у леди был зонтик от солнца.

– Ловите его! Держите его! – дружно вопили дамы.

Какой-то добросердечный джентльмен ухватил Фабиена за плечо и встряхнул:

– Что, парень, много задолжал мамаше Анне?

Джерри фыркнул и поспешил укрыться в тени навеса – хотел понаблюдать за публичным посрамлением своего обидчика.

– Да это же мой родной сыночек. – Мадам откинула темные локоны с роскошного декольте и указала сложенным веером на миссис Лаксли. – Посмотрите, какая курва притащилась за ним в материнский дом! Ни стыда ни совести! Весь в своего папашу! Говорю, мужик бросил меня из-за такой же белокурой глисты…