– Где мы? – спросила Марта.

– В подвале универмага. В зоне приемки товара, – ответил Браконьер. – Ты не заметила, что мы спускались вниз? Сейчас мы под магазином.

– Надо найти пожарный выход, – скомандовала Ласточка. – Водитель сказал, что рядом находится сад. Пройдем через него, потом в метро.

Они побежали вверх по лестнице, вдоль по коридору, а затем через двойные двери направились к выходу. Ласточка первой добралась до пожарного выхода и коснулась ручки.

За дверным стеклом в свете уличных фонарей Джейк увидел ряды зданий и ограду – должно быть, это и был парк, о котором говорил дальнобойщик. По улице шли люди.

«Почти вечер, и они идут домой, счастливые», – с легкой завистью подумал Джейк.

Вот он, Лондон. Этот город и пугал, и волновал его. Джейк никогда не был здесь раньше, но видел его на экранах и много слышал о нем от Лиама, который ездил туда на лето к дедушке с бабушкой: парламент, штаб-квартира Коалиции, Букингемский дворец[24], Уэмбли[25]. И люди. Толпы людей на каждом углу.

Его воспоминания резко прервала Ласточка.

– Пригнитесь, быстро!

Джейк упал на пол, задев Олли и дернув за поводок так резко, что Джет взвизгнул.

– Полиция, – прошептала Ласточка. – Не думаю, что они нас видели. Никому ни звука, – она показала пальцем на Дэви.

Отряд ждал. Грязный пол пах сигаретами. Дэви бесшумно барабанил пальцами по полу, не произнося ни слова.

Ласточка осторожно приподняла голову и взглянула в стекло. Она медленно покачала головой.

– Нам отсюда не выйти.

– Что будем делать? – прошептала Марта. – Мы не можем выйти в город, но и не можем спуститься обратно: полиция…

– Пойдем в магазин, – решил Браконьер. – Выхода нет.

Даже во сне Джейку не могло привидеться ничего подобного.

«Джон Льюис» не был похож ни на один магазин, в котором он когда-либо был. Они оказались в широком полуосвещенном зале, полном сверкающих холодильников, плит, кастрюль, сковородок, чайников и кофеварок. Целые ряды полок были забиты тарелками, чашками, полотенцами, мисками – всем, что только можно представить себе на кухне. Джейк никогда не видел столько терок, взбивалок, овощечисток и прочих устройств.

– Потрясающе, – восхитился Олли. – Я мог бы здесь жить.

– Скорее печально, – отозвался Джейк. – От одного вида посуды ужасно хочется есть. Столько всего, а еды нет.

– Идем к центральной лестнице, – распорядился Браконьер. – Отыщем другой запасный выход – и в парк.

Отряд последовал за ним.

– Парк, Джет, – прошептал Джейк. – Там ты сможешь вдоволь побегать.

Пес понимающе махнул хвостом.

Они шли тихо. Ковры заглушали шум их шагов. Первой шла Ласточка, ведя за собой Кэсс; Браконьер шел последним. Беглецы прошли мимо дюжины столов, каждый из которых был накрыт словно для вечеринки. На них лежали разноцветные салфетки и свечи, начищенные до блеска столовые приборы. В центре одного стола стояла серебряная елка, с ветвей которой свисали маленькие незажженные свечи в стеклянных подставках. Джейк увидел, как Кэсс остановилась и, повернув голову в сторону елки, завороженно смотрела на нее, раскрыв рот.

– Кэсс, смотри!

Дэви достал спички из рюкзака и зажег свечи. Серебряное деревце засияло в отблесках света, и девочка радостно захлопала в ладоши.

Дэви сел на высокий, напоминающий трон стул с позолоченной спинкой. Взяв в руки нож и вилку, он притворился, что ест, звонко стуча приборами по тарелке. Кэсс тихонько хихикнула.

Браконьер тут же подошел к Дэви, схватил его за шиворот и выдернул из-за стола.

– Что ты творишь? Хочешь, чтобы нас поймали?

Он задул свечи.

– Полегче, Браконьер, – Марта не повысила голос, но ее взгляд не скрывал недовольства. – Он сам еще ребенок.

– Здесь повсюду пожарные сигнализации, датчики дыма и бог знает что еще, – возразил Браконьер, но все же разжал руку.

Дэви начал нервно касаться лба. Он по-прежнему улыбался, но Джейк заметил на его лице страх.

– Хочешь остаться в отряде – перестань валять дурака, – бросил Браконьер.

Закинув рюкзак за плечи, он пошел дальше.

Рядом с эскалатором находился указатель. Джейк прочитал:

Его не интересовали сумки, и он не знал, что такое галантерея[26]. Но игрушки… Это слово было из другой вселенной. Он был согласен бежать по всем эскалаторам вверх, лишь бы только прогуляться по отделу игрушек. И готов был поспорить, что там продается набор солнечных батарей. У него был всего один такой, они дорого стоили.

– Джейк! Пойдем! – Олли окликнул его, и он побежал за остальными.

Вскоре они добрались до большого холла: блестящее дерево, мрамор и металл. Джет заскользил по мраморному полу.

Слева были лифты, справа – женский туалет и широкая мраморная лестница с изогнутыми деревянными перилами. Но их внимание привлек другой указатель.

Прямо напротив них находилась высокая арка, облицованная белым кафелем с маленькими голубыми цветами. Над аркой золотыми буквами было написано:

Беглецы уставились на стеклянные двери. На мгновение даже Дэви потерял дар речи.

Стены зала за дверями были украшены рисунками птиц и переплетающейся виноградной лозой. С потолка свисали стеклянные шары – если бы кто-то включил свет, они ослепительно вспыхнули бы тысячей солнц. Повсюду висели фотографии детей, больших и совсем маленьких, держащихся за руки.

«Прямо как мы», – подумал Джейк.

Он обернулся и взглянул на своих спутников. И вдруг он увидел их, да и себя, глазами того водителя: группа грязных подростков в потрепанной одежде, со спутанными волосами и осунувшимися от голода лицами.

– Это что, все настоящее? – с сомнением спросил Дэви.

Потому что сквозь стеклянные двери, чуть пониже фотографий с чистыми и улыбающимися детьми, они увидели еду, о которой даже мечтать не могли: торты, покрытые глазурью, шоколадом и кремом; выпечку и фруктовые пироги; шоколадные конфеты – изысканные, с розовыми и фиолетовыми кусочками, леденцы, всевозможные виды печенья, какие только можно себе представить. На других столах лежали сыры, салями, много салями, и даже жареные цыплята. Десятки разных мисок с оливками. Фрукты блестели, как драгоценные камни: малина, виноград, бананы, ананасы. Была и самса, и сосиски в тесте, и маленькие пирожки, и побольше, и шашлычок на шпажках, и конвертики со свининой.