– Работаем «встречный бой»! – каким-то незнакомым, разом севшим и охриплым голосом брякнул Василий, глядя за спину отставника. По-ковбойски крутанул пистолет на пальце, дунул на дульный срез…

Багров медленно обернулся и увидел еще подергивающееся в конвульсиях тело. А нож, стиснутый в ладони последним прижизненным усилием, не оставлял сомнений в намерениях убиенного Василием.

Багров развернулся в обратную сторону.

– Спасибо, – тихо произнес он, глядя на Скопцова.

– Да не за что! – немного растерянно улыбнулся Василий и небрежно помахал в воздухе пистолетом.

Сложно описать те чувства, что испытывал сейчас бывший сержант. Запоздалый страх – чуть-чуть в сторону, на пару сантиметров, и в голове Федора Аверьяновича была бы сейчас малосимпатичная дыра. И одновременно близкую к эйфории радость. Он смог! В боевой обстановке он сумел применить на практике тот самый прием, который не давался ему каких-то десять дней назад! Тогда, в Подмосковье, Василий психологически оказался не готов к тому, чтобы стрелять по противнику вот так, когда пуля летит рядом с головой своего товарища. Артем его чуть было не выгнал из команды, утверждая, что Скопцов в боевой обстановке может подвести всех. Спасибо Максиму – помог преодолеть собственную неуверенность. И все равно, даже выполнив учебное упражнение, Скопцов – пусть и не вслух – возмущался: да кому он нужен, этот «встречный бой», да когда такое было!

Сейчас выяснилось, что Артем оказался прав. Полученный даже помимо собственной воли навык пригодился…

Багров, отбросив в сторону тряпку, которой вытирал руки, подобрал свой пулемет и, обращаясь к Василию, спросил:

– Ну, что? Идем за машиной?

Федор Аверьянович говорил тоном бодрым и уверенным, однако лицо его все еще было бледноватым – не до конца пришел в себя после пережитого недавно шока.

– Пошли! – легко согласился Василий.

Они покинули двор, на всякий случай установив в створе калитки растяжку. Мало ли… Вдруг между домами еще бродят какие-нибудь недобитки?..

За спиной оставался тарахтящий да испускающий клубы сизого солярного дыма дизельный генератор. И еще не остывший труп самого дизелиста…

Гена Плюснин оказался в Москве около десяти часов утра. Сразу же, из аэропорта, позвонил в головной офис, секретарю Малышева:

– Эльвира Николаевна? Здравствуйте! А Виктор Георгиевич на месте?..

– А кто его спрашивает? – вопросом на вопрос ответила секретарь. И, как показалось Гене, вопрос этот прозвучал несколько напряженно.

– Это Плюснин, – без особой охоты представился Гена.

– А-а-а, Геннадий Алексеевич! – приторно-сладким голоском обрадовалась секретарша. – Виктора Георгиевича пока нет, но вы подъезжайте! Он о вас спрашивал.

– Хорошо, я еду, – согласился Гена. Отключил телефон, повертел его в руках, хмыкнул и пробормотал себе под нос: «Какая же ты все же сука, Эльвира!» Уже не могло быть никаких сомнений в том, что с Малышевым что-то случилось. Что-то нехорошее. Личный номер, тот самый, «только для близких» – постоянно «вне зоны доступа», прямой служебный молчит, а секретарша, явно переметнувшаяся на сторону неизвестного врага, откровенно «вешает лапшу».

Впрочем, враг недолго оставался неизвестным. Гена тут же, у стоянки такси, набрал другой номер, принадлежащий одному из старых, проверенных временем приятелей-менеджеров. И тот дал полный и подробный расклад.

Малышев исчез. Не появляется в офисе, посты охраны в городской квартире и в доме на Рублевке его не видели. Отменены все ранее назначенные встречи, в том числе и на самом высшем уровне. Виктор Георгиевич не появляется ни на рабочих совещаниях, ни на совете директоров. А все управленческие функции в корпорации взял на себя Старостин…

Конечно, не все проходит тихо и гладко для «безопасника». Большая часть членов совета директоров и топ-менеджеров корпорации отказываются признать власть Старостина, всячески саботируют или вообще игнорируют его распоряжения. Меньшая же часть поддержала его, в результате чего корпорация оказалась в состоянии гражданской войны. По мнению собеседника Гены, фирма постепенно двигалась к полному краху, который в таких условиях был неминуем.

– …Короче, надо искать работу, – со вздохом закончил свой рассказ приятель. – И кстати… Говорят, что Старостин оч-чень тобой интересовался. Ну, где ты, что ты и когда будешь. Имей в виду…

– Спасибо. – Гена не смог сдержать тяжелого вздоха. – Я понял.

Появляться в офисе ему теперь нельзя. Старостин ничего не забыл и ничего не простил. Да и не искал Плюснин его прощения.

Гена взял такси и направился в город. Первая мысль – домой. В спокойной, привычной обстановке обдумать, как и что делать дальше, переодеться, помыться с дороги и поесть.

Уже выходя из машины с «шашечками» на борту, Гена вдруг сообразил, что если уж Старостин так активно взялся за его поиски, то дома, в его маленькой крепости, вполне может ждать засада. Как в шпионском кинофильме… И тридцать три пары валенок, предупреждающих об опасности, на подоконник поставить некому…

– Слушай, шеф! – обратился Гена к таксисту. – Ты подожди меня минут десять. Вдруг подруги дома нет…

Уже заходя во двор, подумал: какая подруга?! Зачем ему конспирироваться перед таксистом, человеком, которого он сегодня видит первый и последний раз в своей жизни? Однако эта игра в шпионов затягивает… Особенно хороших, умных и никогда не проявлявших склонности к авантюрам мальчиков из приличных семей, каким, собственно, и был Гена Плюснин.

И именно эта игра – пока еще игра! – если не спасла ему жизнь, то по крайней мере позволила сохранить здоровье и вообще избежать масштабных неприятностей на данном этапе жизни. Потому что Гена не бросился очертя голову в свой подъезд, а, пристроившись за мусорными баками, начал внимательно изучать свой двор. И сразу же заметил посторонний, лишний в этом месте автомобиль. Впрочем, его трудно было не заметить. Ну, во-первых, по летнему времени все дверцы были открыты. Это говорило о том, что трое, вальяжно раскинувшиеся в салоне, находились здесь уже явно не первый час. Прихлебывали баночное пиво, бросая мятые жестянки здесь же, рядом с машиной. Ждали кого-то… Несмотря на такое вопиющее безобразие, никто из дворовых – даже бабульки, которым всегда и до всего есть дело – не пытался сделать приезжим замечание. Откровенно бандитская внешность и уверенное поведение как-то не располагали к общению.

Ну а во-вторых… Машина этих «сторожей» была припаркована таким образом, чтобы из салона был виден подъезд, в котором жил Гена. И – рядом с его собственным джипом.

Правда, судя по номерам, эта машина не принадлежала автопарку корпорации. Но Старостину для грязных дел не обязательно использовать своих ребят. Уже давно поговаривали во время корпоративов – шепотом, с оглядкой! – что директор департамента безопасности поддерживает отношения с бандитами, которые и выполняют для него грязную работу.